В условленное время я пришла к дому деда Егора. Полин со мной не поехала, так как Дмитрий дал ей профильное задание по архитектурной части. Дед Егор завел мотор, и деревянная самодельная лодка понеслась по заливу в сторону моря.
Мимо проплывали гридинские домики: некоторые из них, казалось, скоро сложатся, как книжки, к середине. У некоторых совершенно прохудилась крыша.
Цветущее некогда село могло бы стать вторым Суздалем, но вероятно, через какое-то время рискует просто вымереть, а домики с покрытыми лишайником изразцами - развалиться и сгнить, как и резные кресты на старообрядческом кладбище.
Дед Егор вез меня в море мимо каменных островков, на берегах которых лежали останки старых деревянных лодок.
Островки очень были похожи на Ладожские шхеры, солнце светило ярко, было совсем не холодно в одних шортах и футболке гулять по северному морю. Вспомнился перегон яхты "Петр Первый" из Питера в Клайпеду на регату, когда мы летом кутались в зимнюю одежду, пересекая Балтику.
Дед Егор высадил меня на дальнем острове прогуляться. Я почувствовала себя на маленьком кусочке земли в окружении бескрайнего моря, словно маленький принц на одной из планет, которую за пару минут можно обойти пешком. Дальше островов не было - только вода, вода.
Затем мы заехали ещё на один остров побольше. Дед Егор сказал, что этот - самый красивый. С возвышенности в середине острова сквозь сосны действительно открывался очень приятный вид на острова. Голубика здесь была ещё более крупная, а такой огромный шикши я вообще раньше нигде не встречала.
В конце мы заплыли в песчаную бухту, где разбили лагеря рыбаки, и повернули к дому.
В благодарность доброму старику, который наотрез отказался брать деньги, я принесла продукты - их оставалось в лагере более чем достаточно, так как местные жители приносили рыбу, кабачки, печенье, а я собирала в лесу грибы.
На ужин в тот день мы готовили рыбу, и мне пришлось опять иметь дело с ужасной сковородой, чего я всячески избегала. Ко дну посудины прилипало все в первые же секунды. Для рыбы ее приходилось мыть перед каждой порцией жарки, и это окончательно убедило меня отказаться от приготовления оладушек в последний день экспедиции.
В этот вечер ребята оставались на стройке дольше обычного: не хотели оставлять возведение крыльца на день сборов.
Воздух был влажный и жаркий, туча летающих муравьев облепила новую крышу, мошка заставляла прятать лицо и руки. Но ребята успели.
Когда все сели ужинать, началась гроза. Мыть посуду Полин вышла босиком, потому что все равно промокла бы. К счастью, это было наше предпоследнее мытьё, по крайней мере, мы на это надеялись. Затем, как обычно, мы сели болтать с ребятами. За разговором я приготовила голубично-можжевеловое пирожное на последний завтрак, ребята прочитали вечерние, и все пошли спать.
