Лиза стояла перед зеркалом и не могла поверить. Она снова его надела… Она снова надела свадебное платье. В этот раз. Белое, атласное, приятно облегающее ее стройную фигуру.
- А прошло… Сколько же прошло времени? Четыре года. Четыре года ада, боли, разочарования. Нет. Не четыре. Три с половиной… Ровно полгода назад в моей жизни появился Игорь. Я даже не надеялась на чудо. Да что там не надеялась! Я вообще считала, что чудо невозможно. Вот неоткуда ему взяться. Не существует таких чудес! Но я ошиблась.
Лиза улыбнулась и повертелась перед зеркалом.
На нее смотрела красивая молодая женщина и улыбалась.
- Если бы кто-то четыре года назад мне сказал, что я снова решу связать свою жизнь с мужчиной, я бы посмеялась. Горько, но посмеялась.
На минуту пережитая боль снова попыталась вернуться, застелив глаза Лизы чернотой.
Ровно четыре года назад она развелась с Евгением. Сказать, что их жизнь в последние годы брака была счастливой… Нет. Счастливой она не была. Лиза изо всех сил старалась сохранить видимость благополучия их семьи.
- В первую очередь для себя старалась. Себя хотела обмануть… А может, надеялась, что все образуется?
Да нет, просто не могла поверить, что все, чем жила, во что верила – просто пшик! – Лиза вздохнула.
Евгений был старше Лизы на десять лет.
- Куда тебе такой старик? – говорили ей все вокруг.
Но она влюбилась и никого не хотела слушать. А еще Евгений казался таким беззащитным, таким раздавленным жизнью, что его хотелось пожалеть.
Достаточно еще молодой, высокий, красивый, умный, но несчастливый в личной жизни.
- Ни одна женщина не могла понять и оценить Женю, - горько вздыхала Лидия Валерьевна, мать Жени.
И Лизе захотелось стать той единственной, которая отогреет Евгения, раскрасит его жизнь яркими красками.
Она вышла за него. Вышла вопреки мнению подруг и некоторых своих родных. Особенно дядя был против. Он почему-то не видел свою племянницу счастливой с Евгением.
- А дядя толк в жизни знал, - снова горько вздохнула Лиза. – В жизни дяди Вити было столько романов…, столько разбитых сердец, что он неплохо научился разбираться в человеческих отношениях, прежде всего отношениях мужчины и женщины. Нужно было его послушать, тогда возможно не было бы всей этой боли, разочарования… даже ненависти. Ненависти не к конкретному Евгению уже, а ко всем мужчинам в целом.
Началась семейная жизнь. Сразу непросто. Это наивной двадцатилетней Лизе казалось, что стоит только окружить разочаровавшегося в любви тридцатилетнего мужа нежностью, лаской и вниманием, как он ответит взаимным обожанием.
На деле оказалось все не так.
Упреки, придирки.
- Зачем тебе учиться? Ребенка родишь и дома сядешь. Какое тебе образование нужно?
- Куда вырядилась? Замужние женщины ходят скромно одетые. Их задача убирать и готовить, а не красотой прельщать. Забудь!
Когда Лиза решила выйти на работу после рождения сына услышала:
- Что придумала. Дома сиди. Кому нужен твой ребенок?
Надо было бежать от него уже тогда.
Но это понимает сегдняшняя Лиза. А та? А та старалась договориться, исправиться, искала компромисс.
Надо было обрывать, останавливать, строго очерчивать свои границы.
Но Лизу с детства учили, что женщина должна быть покладистой. Должна уметь с мужем договариваться, угождать ему и …прощать. Грубость, придирки, самовлюбленность, да все мужские недостатки, какие там есть, прощать и принимать.
- Мужики на работе не понимают, как я с тобой живу, - говорил Женя ей, а она лишь улыбалась, вместо того, чтобы уже приложить его по физиономии, а оставшись одна, плакала:
- Он на меня даже коллегам жалуется. За что? Что я делаю не так? Ведь все в семью. Да., на работу вышла, но ведь Женя мало зарабатывает, практически ничего. Куда без моих денег. Суну вообще ничего не купить. Ди женя считает, что и не надо:
- Зачем ты его в цирк повезла? Лишь бы деньги выбросить. А в театр? Развитие? Какое там развитие. Я без этого рос, и вон какой умный и успешный получился, - красовался Евгений.
А Лиза и тут не отправила его куда подальше, а искала объяснения и оправдания. Что-то мямлила мужу. Мучилась, страдала, но поступала по-своему и от этого еще больше мучилась.
Ведь это она виновата, что не может мужу все объяснить так, чтобы он понял и не ворчал, считала Лиза.
Когда сынок подрос, Лиза купила ему первое очень красивую дубленку, до этого мальчик донашивал то, что осталось от маленькой Лизы и ее брата, даже кроватка у сыночка была та, в которой спала еще Лиза, потом ее двоюродная сестра, потом Лизин брат.
- Нечего на новое тратиться, все равно вырастет, - заявил муж, а Лиза согласилась.
Но вот на три годика сыну купила дубленочку. Натуральну, с красивым воротничком.
Малыш стал похож на маленького кукленыша. Но Женя сказал:
- Ну и зачем? Скоро вырастет.
Свекровь вторила сыну:
- Деньги надо вкладывать в валюту, а ты что купила?! Не думаешь, как богатство семьи увеличить.
Хотя Лиза все купила на свои заработанные.
- Но на еду-то я даю, так что на мои купила, - ныл Женя.
Потом…
- Ох, сколько было таких потом, - Лиза поежилась. – Сколько лет было этих потом. Двадцать три года угождения соглашательства и бесконечное чувство вины, если поступила по-своему.
Даже в университет не дал спокойно сыну поступить:
- Зачем отправила на платный?
- Но в этом году в этом вузе нет набора на специальность сына бесплатно, - объяснила Лиза.
- Так пошел бы в другой. Тоже мне. Все его прихоти выполнять! – выносил методично мозг Женя.
- Но ты поступил когда-то в тот, в который хотел. И родители тебя поддержали. Чем наш сын хуже? Разве мы – не родители? – пыталась снова найти взаимопонимание Лиза.
- Так то я! А этот что?
- Он школу очень хорошо окончил.
- Но не на медаль!
- Так ты тоже не на медаль, и что? У сына пятерки четверки, честно заработанные. И голова умная.
- Балуешь его. Вечно вы с ним все придумываете.
«Вечно вы с ним» - эта формулировка уже стала коронной у Евгения. Он постоянно противопоставлял себя жене и сыну.
- Будто не одна семья, - удивлялась Лиза и с новой силой кидалась объединять семью.
Она за эти года стала похожа на тень.
Нет. Окружающие ее по-прежнему считали красавицей. Но она-то видела и бледность нездоровую, и коричневые пятна, проступившие на лице, появившуюся вдруг одышку.
- Он меня просто жрал! Жрал сначала меня, а потом и сына, - гневно воскликнула Лиза и снова погрузилась в воспоминания.
Сюрприз Женя ей подготовил на юбилей. Сразу после ее сорокапятилетия объявил:
- Я с тобой развожусь. Мне надоело тратить на вас с сыном деньги. Вы меня используете, а не любите!
- Как! – Лиза задохнулась от возмущения и удивления. – Как любим? Только оба о тебе и заботимся.
- Нет. Вы делаете, что хотите. На мое мнение ноль внимания…
- Но, Женя, у каждого есть мнение, и каждому надо дать возможность его высказать, да и поступить, как он хочет тоже…
- Какое у вас мнение (он снова отделил ее от себя и сына). Глупость одна. Вот то ли дело я!
Лиза плакала, переживала. Но Женя был непреклонен:
- Дай уже мне свободу!
И она дала. На развод уже шла вполне спокойной.
- Ключи от дома верни, - сказала Лиза после того, как их развели.
- Зачем? Я думал, мы по старой памяти будем видеться? – недоуменно, удивленно и как-то обиженно спросил Евгений.
- Зачем? Развод – это конец, - только и ответила Лиза.
Придя домой, она, конечно, расплакалась. Но не оттого, что любила еще Женю. Лизе было просто жаль себя, жаль потраченного времени, жаль разбившихся надежд, ее учили, что замуж выходят раз и навсегда. А еще больно от предательства. Больно, что Евгений вычеркнул не только ее, но их общего сына, оставил даже без мужского отцовского совета.
- Живи со своим сыном, если он тебе нужен, - только и сказал Евгений, будто сам не отцом мальчику был.
Лизе было жаль сына. Хоть и взрослый уже почти, он тоже онемел от предательства отца, а больше от его слов. Парень походил на нахохлившегося воробышка.
Потом потекла жизнь.
Лиза была красива. Выглядела моложе своих лет, а когда с ее руки пропало обручальное кольцо, желающих с ней познакомится стало хоть отбавляй.
Вот только у нее все эти кавалеры вызывали лишь презрение.
- Недоразумение в брюках! – называла их она.
Лиза могла дружить с мужчинами, работать, но об отношениях и речь не шла.
Она их просто уже классифицировать начала по группам недоразумений в брюках.
И ее прямо начинало тошнить, когда она от очередного набивающегося в женихи слышала:
- Ты только никому не говори, сколько тебе лет, - говорил ей шестидесятипятилетний старый хрыч. – Это я понимающий. А для других ты старая.
- Ой, недавно развелась! Совсем свеженькая, - сверкая масляными глазками, облизывался другой.
- Тебе повезло, что ты со мной ознакомилась. Я знаешь какой, - твердил третий.
- Все вы бабы, - и дальше шло пошлое описание, кто женщины по его мнению.
Тошнило, Лизу почти физически тошнило от этих самовлюбленных павлинов в брюках.
- Недочеловеки, недоразумения в брюках - так она тогда начала их характеризовать брезгливо. – И почему все одинаковые? Все недалекие, самовлюбленные, уверенные в своей исключительности «подарки» для женщины. Да пусть эти подарки валяются где-нибудь подальше.
Она отшивала их безжалостно. Грубила. Говорила в лицо, что о каждом думает.
Но они только настойчивее искали встреч, засыпали сообщениями в соцсетях.
Лиза причислила себя к мужененавистникам. Она поняла, что больше ни под одного не будет подлаживаться, ни с одним искать компромисс, в очередной раз выслушивая «оду», о его гениальности, успешности. И тому подобный гимн себе любимому.
- Смех, да и только! – фыркала она.
Кажется, за время брака она неплохо научилось разбираться в мужских «фишках», и их однообразие и повторяющаяся глупость откровенно бесили.
Бесили так, что даже из вежливости Лиза больше не сдерживалась.
А потом, как-то случайно, она познакомилась с Максимом. Как обычно приняла его в штыки. Но постепенно смягчилась. И вдруг увидела и поверила, что нормальные мужчины тоже есть. Не все неодразумения в брюках.
Максиму пришлось Лизу долго завоевывать. Слишком непокорной и вредной она теперь стала. Но он завоевал и сегодня она снова выходит замуж.
- Все. Хватит жить прошлым. Как чудесно, что у жизни полно для нас сюрпризов, - Лиза сладко потянулась и пошла открывать дверь. На пороге стоял Максим с букетом ее любимых чайных роз.
Он подал ей руку.
- Вперед, в новую жизнь, - мысленно скомандовала себе Лиза и взяла жениха под руку...
