Сложно найти человека, который интересуется современным искусством и при этом ничего не слышал об Энди Уорхоле.
«Отец поп-арта», основатель «Фабрики» — нью-йоркского арт-пространства и центра творческой жизни Америки второй половины 20 века, создатель «Диптиха Мэрилин» — слава Уорхола с годами не просто не иссякла, его личность стала культовой.
Однако не многим знакомо имя девушки, коренным образом повлиявшей как на творчество Энди Уорхола, так и на его в кругах богемы.
Главная it-girl 20 столетия, Психоделическая Алиса, Королева андеграудного кино — всё это об Эди Седжвик, яркая звезда которой стремительно загорелась, однако так же быстро погасла.
Эди Седжвик и Энди Уорхол познакомились на одной из нью-йорксих вечеринок в 1965 году. Седжвик отправилась покорять «Большое яблоко», оставив учёбу в Кембридже:
Я переехала, чтобы понять, наконец, что такое настоящая жизнь.
Уорхол уже тогда был довольно известен в творческих Нью-Йорка, снимая независимое кино. Юная, лёгкая и харизматичная девушка сразу заинтересовала его. Он пригласил её на свою "Фабрику":
Она была рассеяна и беззащитна, это делало ее отражением тайных фантазий каждого. Она могла быть кем угодно — маленькой девочкой, женщиной, умной, глупой, богатой, бедной. Прекрасная-прекрасная пустышка.
Союз Энди и Эди был ошеломляюще-ярким — вместе они покорили не только Нью-Йорк, но и Париж. Французская публика была в восторге от эпатажной творческой пары. Именно этот период стал для Седжвик пиковым в её стремительном взлёте на вершину светского Олимпа.
Эди покоряла и fashion-индустрию. Худощавое телосложение, короткая мальчишеская стрижка, обесцвеченные волосы, густые брови, ярко подведённые тушью глаза и длинные серьги стали визитной карточкой девушки задолго до появления образа Твигги.
Она не следовала моде, а создавала её: любая, даже самая дешёвая вещь, купленная на блошином рынке, смотрелась на ней органично и изысканно.
Однако после стремительного взлёта на вершину началось оглушительное падение.
У Седжвик началась наркотическая зависимость — вечеринки в кругу творческой элиты Нью-Йорка не прошли бесследно. Отношения с Уорхолом быстро ухудшались: в какой-то момент она осознала, что он попросту эксплуатирует её образ в своих независимых картинах. Себя же она видела в серьёзном и большом кино.
В этот же период у Эди начались отношения с тогда ещё молодым, но уже амбициозным музыкантом Бобом Диланом. Это также повлияло на то, что Седжвик ещё больше отдалилась от окружения Уорхола. Считается, что образ Эди вдохновил Боба Дилана на альбом «Blonde on Blonde», а песни «Just like a woman» и «Leopard-Skin Pill-Box Hat» посвящены именно ей.
Однако эти любовные отношения разрушились и жизнь Эди стала превращаться в хаос.
Из-за стремительно ухудшающегося здоровья, как физического, так и эмоционального, Эди попала в психиатрическую больницу. Там её состояние на время стабилизировалось, ослабла зависимость. В больнице она познакомилась с будущим мужем, Майклом Бреттом Постом.
Седжвик серьёзно занялась производством кинокартины «Чао, Манхэттен!» - историей о собственной жизни. Однако творческий подъём продлился недолго — вскоре она подсела на выписанные ей барбитураты, которые беспорядочно комбинировала с алкоголем.
Свой последний вечер Эди провела на вечеринке по случаю модного показа в Музее Санта-Барбары. Там у неё случилась стычка с пьяным гостем, осудившим её наркотическую зависимость. Этот инцидент подорвал и без того подвешенное состояние Седжвик. По возвращении домой муж уложил её спать, дав выписанное ей лекарство.
Утром 16 ноября 1971 года она уже не проснулась. Эди было всего 28 лет.
За свою короткую, но выдающуюся жизнь Эди Седжвик успела оставить глубокий след в истории кино, моды и культуры в целом. И пусть в реальной жизни её успех и счастье были недолговечными, на фотографиях она навсегда осталась молодой и прекрасной Музой с по-детски наивным и чистым лицом, у которой, кажется, всё только впереди.