Сергей Павлович Королев, будущий главный конструктор пилотируемых космических кораблей, был арестован 27 июня 1938 года. В то время он работал в Реактивном научно-исследовательском институте. За три месяца до этого «взяли» В.П. Глушко. Они обвинялись по двум контрреволюционным статьям – 58-7 (вредительство) и 58-11 (подготовка к совершению антисоветских выступлений) УК РСФСР.
Следователи госбезопасности Шестаков, Быков и Харитоненков работали усердно, добиваясь от арестованных конструкторов признательных показаний путем изнуряющих «конвейерных» допросов, применения резиновых шлангов с металлом внутри и шантажа арестами родственников.
С.П. Королеву инкриминировалась разработка ракет без производства расчетов, конструирование неудачной ракеты 217 с целью затормозить другие, более важные разработки, разрушение ракетного самолета, которого фактически в 1935 году еще не существовало и другие ни на чем не основанные, бездоказательные обвинения. В частности, в обвинительном заключении утверждалось: «Вел подрывную работу по развалу объектов, необходимых для обороны страны с целью ослабления мощи Советского Союза, тем самым подготовлял поражение СССР в войне с капиталистическими странами»[1].
25 августа 1938 года прокурор А.Я. Вышинский утвердил обвинительное заключение, после чего под номером № 29 Королев был включен в список лиц, подлежащих суду Военной коллегии Верховного суда СССР[2]. Ровно через месяц, 25 сентября, Сталин, Молотов, Каганович и Ворошилов завизировали этот список, тем самым, как принято считать, санкционировав расстрел «контрреволюционеров».
Список включал 74 чел. Большинство из них действительно приговорили к расстрелу. Но не всех.
Каков же ответ, на вопрос, поставленный в названии этой статьи?
С.П. Королева не расстреляли, потому что это были не "расстрельные" списки, а списки лиц, подлежащих суду Военной коллегии в особом порядке - по законам, принятым в 1934 году. Таких законов было три - постановления ЦИК и СНК СССР от 27 февраля, от 10 июля и от 1 декабря (последнее - в день убийства С.М. Кирова). Этими постановлениями к подсудности Военной коллегии и военных трибуналов были отнесены контрреволюционные преступления (измена Родине, шпионаж и подобные им), совершенные кем бы то ни было, а не только военнослужащими. Эти дела предписывалось слушать в закрытых заседаниях в упрощенном порядке: без участия защитников и по истечении 24 часов после вручения подсудимым обвинительного заключения. Кассационный порядок обжалования приговоров и подача ходатайств о помиловании вообще упразднялись. Приговоры к высшей мере наказания приводились в исполнение немедленно по вынесении приговора.
По сложившейся практике, рассмотрение списочных (альбомных) дел[3] «в упрощённом порядке» требовало обязательной предварительной санкции Политбюро ЦК ВКП(б). НКВД, готовя такие списки для получения санкции, разбивало "контрреволюционеров" на две категории: по 1-й предлагался расстрел, по 2-й - заключение в лагеря. Такая практика имела место и на местах, соответствующие предписания содержались в секретных ведомственных приказах[4].
После получения в Политбюро санкции, в НКВД ставили на обвинительных заключениях пометки "1" или "2" и передавали дела на рассмотрение Военной Коллегии Верховного Суда СССР. Вместе с тем, утверждение, что после этого никакого судебного рассмотрения по существу не было и что Военная коллегия всегда механически проштамповывала материалы следствия, является неверным. Дело С.П. Королева - наглядное тому подтверждение.
Исследователи подсчитали, что по 10-20% дел "контрреволюционеры", включенные в списки, вместо применения ВМН, осуждались к разным срокам заключения либо их дела направлялись на доследование[5].
26 сентября 1938 года состоялось предварительное заседание Военной коллегии - рассмотрение дела было назначено на следующий день.
Состав суда - армвоенюрист В.В. Ульрих (председательствующий), бригвоенюристы И.В. Детистов и Л.Д. Дмитриев.
В судебном заседании 27 сентября 1938 года подсудимый С.П. Королев отказался от ранее данных показаний, заявив, что к нему применялись недозволенные методы следствия. По результатам рассмотрения он он был приговорен к десяти годам заключения.
Высказывалось также мнение, что вынесению столь мягкого (по тем временам) приговора поспособствовало активное противодействие произволу со стороны матери Королева - Марии Николаевны Баланиной. В книге Н.С. Королевой "Отец" (кн. 1-2, М. Наука, 2002) подробно описано, какую роль она сыграла в борьбе за освобождение сына. Но повлияло ли это на принятое судьями решение, - сказать затруднительно...
[1] Надзорное производство Военной коллегии по делу С.П. Королева, С. 9-11.
[2] АП РФ, оп.24, д.419, л.170.
[3] Всего в 1954 году было обнаружено 383 списка, которые составили 11 томов. Они хранятся в Архиве Президента РФ. До декабря 1999 г. эти списки носили гриф "секретно", в 2002 году были обнародованы.
[4] Например, об этом говорилось в приказе НКВД СССР № 00447 от 30 июля 1937 года «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов».
[5] См. например, К.А.Томилин. Советскую космонавтику спасло чудо. Известия. 12 апреля 2002.