СТАТЬЯ О СТАТЬЕ)
Важно ли о чем писать? Но, впрочем, эта статья не о том, важно ли то что я делаю для самого делания чего бы то ни было, и даже не о важности не просто чего-то там делания, а написания статьи. А о статье.
Не о всякой уголовной статье, да, в общем, и вовсе не о праве речь идет, не о праве юридическом или моральном, не о праве вообще и не о праве даже на написание статьи. А о статье.
Это о статье, и как бы ни хотелось мне еще побыть в чистом пространстве смысла, или походить кругами все вокруг да около, и с нежной тоскою смотреть со стороны на свой обожаемый предмет, на свою центральную тему, и все ближе и ближе к ней подходить, но так и не посметь коснуться ее своей грязной… ладонью? Нет, своими нечистыми помыслами, а вернее тривиальным слогом и избитыми фразами. Если уж писать что-то о тебе – то в высшей степени выдающиеся строки! Пусть ты даже и не статья о чем-то великом, значимом или центральном, а просто статья о статье…
Впрочем, если я еще чуть-чуть продолжу в том же духе, ты престанешь быть статьей о статье и станешь статьей о том, как написать многое, так и не написав о том, что было заявлено. Поэтому перехожу собственно к статье о статье.
Статья, о, милая статья, о чем ты? Да-да, именно так, потому что разве так уж важно, что ты есть? Ты – какой-то жанр, какой-то опыт письма о чем-то написанном или сделанном, ты – нечто из поколения в поколение передаваемое. Ты – журналиста лихого удел, ты – особый раздел, была ли ты когда-то? Как ты появилась? Что ты все-таки из себя представляешь? Видимо есть кто-то, кто специализируется на тебе, кто паразитирует на твоем существовании, ориентируется в многоаспектности твоего бытия, но, увы (или к счастью) это не я. Как же посмею я приблизиться к тебе и написать о тебе нечто, причем не просто написать о тебе, а написать тебя о тебе, когда я всего лишь обычный несведущий человечек (а в данном случае такая сторона человечка как писатель статей).
Наверное, сведущий в тебе человек написал бы что-нибудь о твоих предтечах и проследил бы традиции, утопающие в античности (но говорят, что на Востоке тоже что-то такое было, а то и раньше…) или, отказавшись от ретроспективы, посвятил бы все время (а оно в этом искаженном континууме равняется месту) исследованию различий тебя от тебя и тебя от всяческих других “вещей”. Статья и роман, статья и банан, статья и стать, статья и стать “Я” – так разошелся бы эксцентрик или еще один любитель туманностей и пустоты. Сущность, предмет, объект, метод – так стал бы насиловать тебя иной некрофил.
Но я не буду. Пусть обвинен буду в неказистости или простоте или даже профанации, но я просто буду созерцать тебя во всех твоих объективациях и улыбаться, никак не в состоянии нарадоваться на твою незамысловатую, но в чем-то идеальную форму…
