Крепко спит Сергей. Это присуще молодому здоровому организму. И даже сны у такого человека спокойные, с правильными и вполне реалистичными сюжетами. Да и вряд ли вспомнит он свои сновидения. Когда ты в больнице редкий гость, ну разве что на комиссию перед техосмотром в автоинспекции, когда ты порядочен и законопослушен и не надо бояться каждого шороха, так зачем из снов выводы делать и запоминать их...
Сергей крепко спит и не слышит, что его грабят, вернее внаглую крысятничают! Здесь в глубине тайги, когда за день пробежишь по лесу километров десять или покатаешь двухсотлитровые бочки с живицей, надышишься целебным сосновым воздухом, спится хорошо.
Сейчас, в разгар лета, в четыре уже светло. Но Сергею спать ничто не мешает. Ни яркое солнце, ни гул проезжающих машин. До ближайшей дороги больше десятка километров, а солнце скрыто за густыми сосновыми кронами. Кстати, в избушке Сергея и окон-то нет.
Хоть сон, особенно под тихое прохладное утро, и крепкий, но слух у Сергея хороший. А воры, наоборот, нетерпеливы и суетны. Сергей проснулся и, не открывая глаз нащупал справа от себя фонарь. Китайский фонарь, мощный, на четырёх батарейках. Ударил яркий сноп света и... Воры замерли, опешили и несколько мгновений таращились в сторону фонаря – в углу на мешках с мукой готовые к прыжку три огромных крысы! Но умные твари мгновенно сообразили, что сегодня «завтрака» не будет, исчезли за мешками и притаились под полом.
Можно бы ещё пару часов поспать, но серые грабители сон прогнали. Сергей сел на чурку у костровища и привычно окинул взглядом свои владения. Вокруг чистый, без валёжин и лиственного подроста сосновый лес. Деревья спелые, высокие и стройные и только высоко-высоко, кажется под самыми небесами, кудрявые их кроны, украшенные круглыми шишками, как игрушками под Новый год. А внизу – ковёр из черничника, усыпанный тёмно- фиолетовыми точками. Красота!
А посреди лесной прелести – старая неказистая избушка размером чуть больше простой деревенской бани. Амбар – так её называет Сергей. И это справедливо потому, что приспособили её под продовольственный склад, а мастер участка вздымщиков Сергей Брагин должен обеспечить целую бригаду рабочих и продовольствием, и орудиями труда.
Заядлые ягодники знают, что самая крупная и мясистая черника именно в таких лесах. Сосняки могут простираться на десятки километров. А когда лес дозреет до определённой спелости, его лесхоз определяет на подсочку. Ягодники видали на соснах рисунки, похожие на оперение боевой стрелы, только большие. По этим желобкам сосновая смола – живица – стекает в специальные приёмники, а рабочие собирают её в бочки.
Живица. Слово-то какое! Звонкое, игривое, живое. И не зря так смолу сосновую назвали. Лечебная она. Если кору на дереве повредить, смола затянет рану и не попасть к стволу короедам да грибкам вредным. Люди давно знают о целительных свойствах живицы и научились использовать смолу в медицине, да и не только в ней.
За этот сезон участок Брагина должен сдать государству тридцать пять тонн живицы. Тридцать пять! По капельке, по струйке... Вот и ходят вздымщики с весны до осени, с раннего утра до позднего вечера, от дерева к дереву со своими хаками*. И только им известно, когда к какому дереву подойти, в какой последовательности, а деревьев у каждого по несколько тысяч. Поэтому и приходят сюда вздымщики с жёнами и взрослыми детьми. Кто-то еду готовит, кто-то живицу собирает, да мало ли забот в хозяйстве, хоть и сезонном.
Сергей обошёл амбар. Нижние венцы уже подгнили – всё равно эти твари найдут лазейку. Говорят, они даже бетон грызть способны. И как они пронюхали про его склад, если до ближайшего хутора многие километры?
Вообще-то Сергей не должен бы спать в лесной избушке и охранять от крыс макароны и муку. Сергей Викторович, экономист с высшим образованием, должен сидеть в конторе химлесхоза и решать экономические или, на худой конец, какие-то инженерные задачи. Но его предшественник оказался плохим мастером. Не только самого покачивало, но и дисциплина прихрамывала. Директор химлесхоза попросил Сергея побыть в тот сезон в лесу, чтобы вздымщики и их помощники не думали о еде и оборудовании.
План участок не выполнил – собрали тридцать три тонны. За что мастер получил сполна от дирекции предприятия. Он пытался объяснить, что на участок заступил не с начала сезона, что... Впрочем, тогда, в начале восьмидесятых, кто-то, в случае чего-то, должен был стать виноватым. А незаслуженная обида бьёт намного больней, а в ста метрах от конторы – ресторан. Нет не обиду пошёл заливать Сергей. Он видел объявление, что в этот пункт общественного питания требуется директор.
Поторопился? Изменил лесу, с которым связан с самого рождения? Причём связан в прямом смысле потому, что родился в чуриловских лесах, и потому, что кочевал с отцом, водителем лесовозной машины, по лесопунктам, в силу производственной необходимости. Менял школы, в которые иногда приходилось добираться или ехать за несколько километров... Хотя, лес не только снабжает человека древесиной, грибами да ягодами, пушниной да мясом. Лес ещё проверяет человека на выживаемость. Он приготовил людям топкие болота с трясинами, соорудил баррикады из ветровалов, расставил сухостои, которые могут бесшумно упасть в любой момент, возможно сзади...
Так что, слово «измена» тут вряд ли уместно. Ещё в школьные годы Сергей поймал клеща. Энцефалитного. Вернее, клещ Сергея. Результат, хоть и не самый печальный, но нерабочая левая рука – тоже невесело. В армию при всём желании не возьмут, некоторые профессии недоступны. На юрфак, правда, с первого раза поступить не удалось – не успел как следует
подготовиться. А время терять не хотелось. Ну что ж, экономист – тоже не плохо.
Мы с другом Сашкой любили летом прийти в городскую баню к первому пару. Ничего нет приятней и полезней сухой парилки и веника из берёзового чистолистика! А потом на улицу, на свежий летний ветерок, в тень на скамеечку... Вставать распаренному не хочется.
- По пивку? – Сашка кивнул в сторону ресторана, который был единственным в городе в середине восьмидесятых. Заказали по кружке пива. Да у нас и денег-то было одна мелочь. Неулыбчивая официантка принесла пиво и две тарелки, на которых кусочки селёдки мрачно соседствовали с винегретом.
- Мы не заказывали, - Сашка указал на винегрет.
- Не положено пить без закуски, - глядя в окно сказала девушка.
- Это кто придумал? – нам спешить было некуда и платить за селёдку
нечем. А пива хотелось.
- Администрация придумала.
Мы понимали, что девушка ни в чём не виновата, что в стране
начинается нешуточная борьба с пьянством. Но Сашка решил довести дело до конца:
- Пригласи, радость моя, администратора.
- Её нет. Будет после обеда.
К нашему столику подошёл интеллигентный мужчина, молодой,
ухоженный:
- В чём дело, Таня?
- Они не хотят брать закуску.
- Хорошо. Убери салаты и добавь соли в солонку.
Это был мой первый деловой разговор с директором ресторана Сергеем
Брагиным.
Да и потом мы не часто виделись. Но слышать о нём приходилось. Как
о надёжном мужике, заядлом и метком охотнике. А недавно из газеты узнал, что у Сергея богатая коллекция воинской амуниции и снаряжения времён Великой отечественной. Что он – председатель Пятовской первичной организации общества инвалидов. Что у него крепкая семья и планы на будущее. Что он оптимист по жизни и может запросто прийти к друзьям на вечеринку в форме флотского офицера, позаимствовав её у своей же коллекции на пару часов...
И жизнь продолжается, и... На-кось, клещ, выкуси!
*Фатум – неотвратимая судьба, рок.
*Хак – специальное приспособление, для нанесения по коре дерева ручейков для стекания живицы.
Николай АЛЫКОВ, пресс-секретарь ТРО ВОИ
