– Лера, ну, пойдем. Там такая музыка! Весело, – было видно, что подруге не стоится на месте. Но Лере было не до веселья. Прошло полночи, а она так и не встретила никого стоящего. Конечно, ночной клуб не лучшее место для знакомств. Но это становится не так важно после года одиночества, тщетных попыток найти того единственного, ради которого хоть в шалаш, хоть на край света…
– Ира, ты иди. Я чего-то устала, отвыкла…
И подруга исчезла.
«И что со мной не так, - размышляла девушка, - симпатичная, молодая, умная, работаю, так что на шее висеть не буду. Всегда рада веселой компании, с чувством юмора». Она могла продолжать еще долго перечислять свои достоинства, но ответа на мучивший ее вопрос в них все равно не было. В это время послышались звуки медленной композиции, которая так нравилась Валерии в последнее время. Ну вот, а она опять стоит…
– Девушка, вы танцуете?
Лера подняла глаза, перед ней стоял парень с чисто русской внешностью, курносый нос в веснушках, светлые кучерявые волосы. Одет он был просто, джинсы весели, да и рубашка…«Ах, да какая в принципе разница, мне же от него детей не рожать».
– Да, – ответила она вслух.
Во время танца Лера, из вежливости, завела разговор, и, о, чудо, молодой русский парень Петя превратился в прекрасного принца из Парижа.
Пьер был из семьи эмигрантов, появился на свет уже «там», но очень часто бывал «здесь», считал своей Родиной Россию, но переезд «сюда» в его планы не входил. Все это так очаровало Валерию, к тому же молодой человек дал ей понять, что очарован ею.
Роман их был … французским. Он дарил цветы, водил в театры. Пьер говорил ей комплименты, признавался в любви . Она одевалась для него, улыбалась ему и почти уже верила сама, что влюблена.
Однако было два «но»…
Отношения их были платоническими. И ее это, кстати говоря, вполне устраивало и не вызывало недоумения - ведь он же француз (в ходе их общения она пришла к выводу, что у него нет НИЧЕГО русского!!!). Пьер же объяснял уклончивость ее поцелуев и холодность объятий девичьей скромностью и застенчивостью.
И еще одно обстоятельство мешало его безоблачному счастью (и приносящее тайное облегчение ей), срок его пребывания в России с каждым днем становился меньше и меньше. Пока не остался, наконец, один день...
Продолжение завтра...
