Дорога в Казань была тяжёлой.Учитывая мое состояние , шок на грани истерики, бессонная ночь и страх за ребёнка .
Да и большой километраж.
В саму больницу тоже просто так не попадешь раз мы не по скорой. Пришлось проходить несколько терминалов. Сдавать какие то анализы.Все это смутно очень осталось в моей голове.
Помню четко одно , когда мы уже были на этаже эндокринологии меня отправили в приемный покой сделать ксерокопию свидельства о рождении.
Но когда я поднялась в наше отделение, сын мне сказал, что ему сделали укол инсулина. И теперь он всю жизнь будет делать этот укол по часам!
Сказать что я испытала ,не возможно.
Помню я зашла к заведующей вся в гневе , почему ребенка сразу посадили на уколы? Возможно его можно вылечить другими методами?
Да, дай бог терпения этому врачу , каждому родителю объяснить, ,что это не лечиться, что просто надо с этим научиться жить.
Выслушав все ,мозгом я поняла а сердцем не приняла ее наставления.
Когда меня мед сестра спросила нужен ли будет мне больничный, я удивилась , что у меня есть возможность лежать с ребенком . Ведь ему уже было 14 лет .
Пару минут я колебалась, но узнав что придется в больнице провести минимум 3 недели, сразу решила остаться с Л.
Конечно меня предупредили, что питание и кровать предназначена только больному.
Родители могут питаться на платной основе в столовой и спать на пуфиках в коридоре.
Но это уже для меня было не важно.
Пока нас приняли, оформили в палатах не осталось свободных кроватей и тихий час мой ребенок провел со мной в коридоре.
Кстати, у них очень удобные пуфики.
К вечеру в игровую комнату занесли две кровати и нас заселили туда.
Вторая кровать предназначена была мальчику 14 лет который остановился в росте первоклассника. Увидев моего Л, у него началась детская истерика. Он сильно боялся заразиться так как про псариаз ничего до этого не слышал, а мое объяснение его не успакоило. Мальчик был местный и когда
утром пришла его мама они пошли к заведующей и сразу после обеда его перевели в другую палату.
Мой сын все больше и больше уходил в себя. Он молчал, а я не могла успокоиться и все ревела и ревела.Тут в игровой даже не с кем было поговорить. В эту ночь моему Л стало плохо.Как у вновь поступившего медсестра брала кровь за ночь несколько раз. Около трёх ночи сахар упал до 2 единиц. Покормить ребенка ничем я не могла , у меня просто ничего не было.Она сама принесла пряники и заставила Л покушать. Утром я вышла в магазин.
Лежать с сыном изначально я не планировала и ничего из вещей кроме тапочек не взяла. Купила себе белье и ночную рубашку. Так же постаралась взять что то для Л из еды. То ,что быстро поднимает сахар и долго ходила по магазину не могла понять, что купить ему на перекус без вреда для здоровья.
Это были очень тяжёлые дни.
Сыну подбирали дозировку инсулина , я училась колоть ему в руку. И каждый укол для меня был словно укол в мое сердце.
Ребята выходили гулять с воспитателем, но нас тока не пускали. Мы были не готовы
Каждый раз когда сын засыпал , я выходила в коридор и пыталась заглушить свою истерику. Было безумное желание выйти в окно 4 этажа.Боль ,которую я испытывала невозможно передать словами. Конечно я винила себя в его болезни. Не знала чем и как , но думала , если я мама, значит я виновата.
Больница предлагает детям работу с психологом. Это очень важно. Но почему они не предлагают психолога родителям, это большой вопрос. Ведь как отреагируют на все родители, от этого зависит состояние ребенка.
Как то я сидела на пуфике ночью и как всегда ревела. В душевую прошла мама мальчика которые поступили днём.
Она просто села возле меня, обняла и мы вдвоем проревели пол ночи.Оказалось, ее сын болен сахарным диабетом уже несколько лет, но боль , страх и панику она испытывает до сих пор.
Это был первый человек ,кто заговорил со мной и я поняла что я не одна.
С вами Роза
Давайте говорить о наболевшим.
Буду рада вашей подписке.