ПРОДОЛЖЕНИЕ
Ученный дагестанский шейх Магомет Ярагский не просто посвятил баячи Бейбулата Таймиева в основные догматы мюридизма, в самолично выработанной интерпретации, а указал именно то направление, которое необходимо при переходе к раннеклассовому обществу.
Находясь некоторое время на российской службе в должности начальника одного из участков, имея офицерский чин и получая в год 250 рублей оклада, известный чеченский наездник мог рассчитывать только на определенное продвижение по четко регламентированной карьерной лестнице, установленной в Российской империи. Несомненно, он выделялся среди остальных горцев, включая бывших чеченских князей, выбравших путь мирного сосуществования с военными властями на Левом фланге Кавказской линии, но прекрасно понимал, что административная должность, хотя и достаточно весомая, не позволит ему занять главенствующее положение в чеченском обществе. Перед ним оказалась сложная дилемма, которую неоднократно пришлось решать еще не один раз, как в прошлом, так и в будущем, принимая то одну сторону, то противоположную. Известный богослов из селения Яраги подсказал ему, как казалось, надежный и правильный путь, обратиться к религиозному переосмыслению и дальнейшему распространения ислама среди самостоятельных чеченских тайпах. В этом случае он, как наиболее известная личность, пользовавшейся значительным влиянием в народе мог рассчитывать стать не просто человеком к мнению которого прислушиваются, но при удачном стечении обстоятельств и отдавать распоряжения не только во время ведения боевых действий.
Возвышение Бейбулата Таймиева в социальной структуре чеченского общества, подкрепленное догматами шариата одновременно означало и упрочнения положения его ближайших соратников. Перед ними открывались широкие перспективы и при этом помимо ведения военных действий, чем они периодически и занимались в поисках прибавочного продукта, от них не требовалось особых усилий в ведении религиозных диспутов. Им достаточно было следовать в общем направлении, задаваемое предводителем, во всем соглашаться и поддерживать его в предстоящих начинаниях. Для распространения мусульманского вероучения на первых порах вполне хватало прибывшего из Дагестана муллы Магомета и еще немногочисленных местных священнослужителей, которые также получили возможность повысить свой собственный социальный статус. Время, когда часть чеченских тайпов и их представителей действовали по собственной инициативе в условиях военно-экономической блокады, безвозвратно уходило в прошлое и на новом историческом этапе необходимо было вырабатывать иные формы взаимодействия на всех уровнях. Медленно, но сама жизнь вынуждала чеченцев искать пути консолидации и согласия в общенациональных вопросах.
Выбор оказался простым, но и одновременно сложным, имевший свои положительные и отрицательные последствия. Чеченцам предстояло определиться продолжать осваивать равнинные земли под дополнительные сельскохозяйственные угодья и искать компромиссы с военным командованием, либо открыто противостоять одной из лучших военных машин того времени. Время, когда было можно проводить набеги на соседей и не опасаться за безопасность собственных селений прошло и если перед обитателями горных ущелий такой вопрос еще долго не стоял на повестке дня, то для терских и сунженских чеченцев он представлял особую значимость. В то же время именно равнинные общины, получив возможность осваивать целинные земли и достигнув некоторого материального достатка и определяли решение главнейших общенациональных вопросов. В этой связи от их позиции и зависел дальнейший выбор на ближайшее время, поэтому Бейбулату Таймиеву с его активными сторонниками и следовало в первую очередь перетянуть их на свою сторону. Для этого все средства были хороши, при которых мулла Магомет являлся всего лишь одним из них, ревностно и в полной уверенности своего предназначения выполнял отведенную для него предназначенную роль.
Следует отметить, что российская администрация не то, что не сразу отреагировала на деятельность дагестанского миссионера в Чечне, но и не придала ей должного внимания. Более того начальник Левого фланга Кавказской линии генерал В.А.Греков считал, что начало распространения мюридизма в той форме, которую ему придал шейх Магомет Ярагский маловажный и глупый эпизод. В свою очередь проконсул А.П.Ермолов, как только узнал о событиях у равнинных чеченцев отнесся к миссионерской деятельности мусульманского проповедника более, чем серьезно, посчитав ее наиболее опасной на данный момент. Оставив все неотложные дела на Центральном Кавказе, он срочно прибыл в крепость Грозную и сразу направил достаточно хорошо изложенную прокламацию чеченцам. В ней горцам предлагалось не верить всевозможным слухам о прибытии к ним пророка и обещанным чудесам, заниматься повседневными заботами и не поддаваться на призывы к военным действиям. Своевременное выпущенное воззвание имело свой определенный политический эффект среди части чеченских обществ, но нашлись и приверженцы вступления войну за веру. Как не тяжело приходилось мулле Магомету и его помощникам из местных священнослужителей им все же удавалось медленно, но верно распространять свои далеко идущие замыслы.
Невзрачные попытки объяснить чеченцам, не имевших к тому времени еще крепкого фундамента исламских традиций, в неправильности принесенного к ним учения, которое прямо называли ложным тарикатом особых успехов не получили. Они и не могли произойти, т.к. за них всецело ратовал известный всем Бейбулат Таймиев, а присутствие при нем, хотя он и не претендовал на духовное лидерство муллы Магомета только добавляло популярности нового религиозного течения. Если первоначально чеченцы не с особым доверием встретили и восприняли прибывшего к ним чужака, то со временем его происхождение сыграло и свою позитивную роль. Они хорошо знали об успехах распространения ислама в Дагестане, каким почетом и уважением пользовались известные богословы и просто служители культа, насколько далеко соседи продвинулись в деле изучения Корана, открытии специализированных медресе и т.д. Подобная констатация своей несомненной значимости коснулась и муллы Магомета, который при каждом удобном случае не преминул упоминать о необходимости восприятия аналогичного мусульманского мировоззрения и среди чеченцев.
Не вдаваясь в глубокие религиозно-философские рассуждения, сторонники активных действий среди чеченцев говорили о наиболее доступных веяниях повседневной жизни. Здесь также, как и в соседнем Дагестане жители ощущали последствия военно-экономической блокады и в чеченских тайпах происходили аналогичные процессы, что и в соседних вольных обществах. Определенная парадоксальность ситуации состояла в том, что мюридизм, как идеологическая составляющая войны с иноверцами получила свое полное обоснование в Дагестане. Однако глубинная суть мюридизма возникла в первую очередь среди чеченцев еще при шейхе Мансуре, после поражения которого, как не отвечающая требованием времени исчезла. Вновь во главе угла мюридизм поставил Бейбулат Таймиев, который быстро осознал его глубинный смысл и в каких интересах его можно использовать.
Продолжение следует. Подписывайтесь на канал, ставьте лайки, будем вместе продвигать честную историю.
