Незнакомка на крыше
Однажды зимним и непривычно солнечным питерским утром я вышел подышать во двор. Стояла такая тишина, что звук вкусно хрустящего под моими шагами снега заполнял двор-колодец полностью. Я останавливался, втягивал ноздрями колючий воздух и любовался отблесками долгожданного солнца в немытых стёклах старого дома.
Вдруг наверху, далеко над головой, протяжно и, как будто жалобно, заскрипели ржавые петли, с глухим звуком бухнула об стену трухлявая дверь. Взгляд метнулся на крышу, и я увидел, что там, в мансарде, мелькает чья-то тень. Да только мало ли гостей заселяются, никем не прошенные, на чердаки и в подвалы? Подумал об этом - и забыл, пока через пару часов из окна своей квартиры не увидел, как напротив, на самом краю ската крыши, свесив ножки вниз, сидит коротышка с всклокоченными волосами. В одной руке у девчонки была булка хлеба, в другой - такая большая чашка, что ее можно было бы носить вместо шляпы. Судя по стремительно взмывающему тонкой струйкой дымку, в ней было что-то горячее. Коротышка с блаженной улыбкой смотрела, как уходит за горизонт короткий северный день, смачно откусывала от батона и прихлебывала из чашки.
Когда черепиц коснулся последний солнечный луч, она запрокинула голову, широко раскрыла рот и, влив в него последние капли напитка, наотмашь бросила чашку назад, к топорщащимся на фоне темнеющего неба рогатинам антенн. Я замер: желтая полусфера взметнулась над крышей и, достигнув высшей точки, начала стремительно падать вниз, но словно растворилась в воздухе. Зажмурился, потёр веки и вгляделся: поверхность пышного сугроба, одеялом укрывшего крышу, осталась безукоризненно гладкой. «Хватит работать по ночам,» - сказал сам себе. - «И чего только не померещится от недосыпа!»
Девчонка тем временем спешно запихала в рот остатки булки, по-детски растопырив пальцы, отряхнула ладошки, загребла пригоршней снежок, и запустила его наверх. Как раз в эту секунду небо совсем потемнело, и зажглась первая звезда. Я все стоял у подоконника в потемневшей комнате и смотрел сквозь тюль занавески. Тёмный силуэт вырос и удалился от козырька в сторону мансарды, а затем скрылся за углом. Все на крыше замерло, и ничего, кроме небольшой вмятинки на снегу у самой кромки не напоминало о странной гостье. "Чудная какая-то, - подумалось мне. - Наверное, поругалась с родителями и пряталась. Бедные мама и папа, должно быть, места себе не находят, ищут. А она, бессовестная, лазает по крышам!"
"Мяу!" - недовольно подтвердил догадку серый и слепой кот Крот. Впрочем, он всегда со мной соглашался, особенно, когда был голоден.
Задернув шторы, я пошёл на кухню, чтобы покормить его. Там насыпал ему галет из пакета, а сам хлебнул чая с бутербродами, помыл посуду и засел за работу. Мысли о коротышке не давали покоя, и нет-нет, да метался взгляд на тёмную крышу. Но там все было спокойно.
Через несколько часов, перед сном, я ещё раз внимательно вгляделся в темноту, но ничего интересного-подозрительного не обнаружил и лёг спать.
Настало утро. Серое небо висело над самыми крышами, вот-вот собираясь порваться, как старая пуховая перина, чтобы густо засыпать все вокруг белым. Всмотрелся в мансарду: не мелькнёт ли за старыми окнами лёгкая фигура? Нет, никаких признаков. Девчонка все не выходила из головы. То ли странная прическа произвела на меня впечатление, то ли дерзость, с которой она сидела на пропастью. А может, просто грела душу мысль, что хотя бы на пять минут появился у меня чудной, но приятный сосед. Вообще-то я уже давно вышел из возраста, когда подобает дружить с пигалицами, но подсмотренная вчера сцена словно сделала меня причастным к какой-то тайне. «Может, ее зовут Катя? Или Таня? Или Наташа? Нееет, коротышка явно молода, а с самой перестройки такими именами уже не называют, всё какие-то Евы и Виолетты, Златы и Алисы.»
Насыпал хлопьев и только было начал наливать молоко в плошку, как в голове кто-то тоненьким голоском пропищал: «Лили, её зовут Лили! Ли-ли!»
От неожиданности замерев, я пришёл в себя только когда холодная струйка полилась с края стола мне на ногу. Хлопья весело кружились в водовороте плошки и вместе с потоком убегали, срываясь с края тарелки. Крот присел над лужицей, образовавшейся на полу, сложил вместе лапки и принялся аккуратно лакать молоко.
«Это ты сказал?» - с надеждой спросил я кота. Тот коротко и, как мне показалось, пренебрежительно дёрнул ухом.
Печально, когда даже собственное животное тебя не уважает. Кормишь, заботишься, греешь, чистишь лоток - и такая неблагодарность. Я перевёл взгляд на окно. Тучи все-таки лопнули, и мягкими перьями летел, кружась и завиваясь, снег.
Двор засыпАло до самого вечера. Казалось, ещё чуть - и скроются окна первого этажа, потом второго, третьего, четвёртого, пятого, а после и вовсе заполнится мягкой ватой двор до самой крыши. Перья в сером небе все не кончались и не кончались.
Мне безумно захотелось раскрыть окно и вдохнуть зимний воздух. Пялясь в темноту, я выпил несколько чашек пустого кофе. Вот, что ни говори, зима - это красиво и торжественно. Особенно, если смотреть на неё из квартиры, сидя у тёплой батареи с кружкой ароматного напитка.
«Мяу!» - деликатно мяукнул Крот. В отличие от меня, он не привык передвигаться по квартире полуголодным и рассчитывал получить свою порцию как можно быстрее.
На дне пакета сиротливо лежали несколько галеток. Котяра принюхался, нервно дёрнул хвостом и с оскорбленным видом отправился на лежанку.
С хищниками, даже если они очень маленькие, шутки плохи. Поэтому мне пришлось срочно снаряжаться в магазин. Высокие ботинки, тёплая куртка, шапка, шарф, ещё бы и лыжи не помешали в такую погоду. Крот провожал, недовольно расхаживая вокруг меня кругами.
Дескать, вот какой нерадивый хозяин мне попался, вы только посмотрите! Вообще-то, выигрывал от нашего партнёрства больше я: кот пугал мышей, которые нет-нет, да и высовывали блестящие носики между старыми плинтусами, будил меня по утрам и заставлял время от времени выходить из дома. Я сам мог бы этого и не делать: работа надомная, все необходимое можно заказывать с доставкой, а лишний раз показываться людям было истинной мукой.
Пять лет назад в деревенском доме, доставшимся от бабушки, случился пожар. От столетнего строения остались одни головешки, я и сам насилу уцелел.
Как страшное напоминание об этой ночи остался уродливый шрам от ожога на пол-лица. Дети пугались, взрослые или разглядывали с брезгливым любопытством, или быстро отворачивались, как будто меня и не существовало. И был бы я совсем один, но однажды за дверью собственной квартиры не обнаружил истошно орущего котёнка, у которого вместо глаз были две узкие щёлочки. "Совсем малыш!" - подумалось. Уже через несколько минут бедолага был протерт влажной бархатной тряпочкой, накормлен молоком из пипетки и тихонько мурлыкал за пазухой.
Он стал быстро расти, но даже когда изрядно прибавил в весе, глазки так и не открылись. Это и не важно: ласковое и благодарное животное к тому моменту уже было моим единственным и лучшим другом.
Собравшись, я вышел из дома. Фонари тускло освещали улицу, деревья отбрасывали объёмные раскидистые силуэты на сугробы, подернутые белым пухом. Я бесшумно передвигался в тени домов, загребая снег ногами. Стояла тишина. Даже рокот дороги рассеялся, уступив сказочному торжеству природы.
В магазине было тихо. Утомленная продавщица с равнодушным выражением лица пробормотала сумму, даже не подняв глаз, я расплатился и вышел, тихо радуясь будничному безразличию. До дома добрался быстро, не встретив на пути ни одной живой души. Поднялся по лестнице, провернул ключ, открыл дверь, и лишь только замешкался, переступив порог, как Крот с коротким мявком юркнул между ногами и со всей прыти взметнулся наверх, по лестничному пролету.
«Киса!» - крикнул я, бросив покупки на пол прихожей.
Куда уж там! Кота простыл и след. Я спешно захлопнул дверь и помчался в погоню. Этажом выше было пусто. Пришлось, пригнувшись, втиснуться в небольшую дверь на чердак.
«Кис, кис, кис!» - звал я, пока глаза привыкали к темноте. - «Крот, миленький, иди сюда, мой хороший!» - попросил я.
Всем известно, что слепому коту оказаться за пределами знакомого пространства - настоящее бедствие. Это дома он знает каждый угол и может передвигаться почти как здоровое животное. За пределами квартиры же он не бывал, поэтому я ужасно переживал за любимца.
В глубине чердака что-то блеснуло. «Только не уличный кот!»- промелькнула мысль, и я стремглав бросился вперёд, в темноту. Но вместо усатого бандита обнаружил лаз на блестевшую в отблесках фонарей крышу.
Только не это!
Крот, по пузо проваливаясь в снег, пробирался по скату к самому краю. Похолодев от ужаса, я лёг на живот и по-пластунски отправился следом. Вообще, я отчаянно боюсь высоты, но потерять единственного друга ещё страшнее, чем сорваться в пропасть.
«Крот, ну иди же сюда!»- кот и усом не повёл. До края крыши оставалось совсем чуть-чуть.
Я прибавил скорость, и до животного было около метра, когда почувствовал, что проскальзываю вниз.
Время превратилось в густой кисель, в котором в замедленном действии крался к обрыву Крот, а я, вяло размахивая руками, догонял его на пузе.
Зажмурившись и судорожно вспоминая слова хоть какой-нибудь молитвы, вдруг понял, что движение прекратилось.
«Мяв!» - в лицо ткнулась пушистая мордочка. Видимо, Крот развернулся на шум и знакомый запах, а моя штанина за что-то чудом зацепилась. Всё ещё не веря в благоприятный исход, я стал аккуратно разворачиваться, чтобы подняться выше. И, вопреки пессимистичному настрою, мне почти без усилий удалось это сделать. Я сел на конёк крыши, свесил ноги, потрепал кота по загривку, на что он мгновенно ответил умиротворяющим урчанием. Окна моей квартиры находились аккурат напротив. Понял, что сижу на том самом месте, где видел девчонку.
Вот и вход в мансарду в пяти метрах, и к нему ведут свежие следы. «Заглянем, Крот?»
«Мя!» - ответил крот.
Аккуратно балансируя, я подкрался к двери и постучал, впрочем, не слишком надеясь получить ответ.
«Проходи-проходи!» - внезапный ответ застиг врасплох! Голос был бодрый, звонкий, девчоночий. Я с усилием толкнул рассохнувшиеся доски.