Помните, как начинается роман «Евгений Онегин»? «Мой дядя самых честных правил, / Когда не в шутку занемог, / Он уважать себя заставил / И лучше выдумать не мог». Читая в школе эти строки, мы недоумевали, как же именно дядя «заставил себя уважать», не догадываясь, что это – эвфемизм, заменяющий слово «умер». Эвфемизм – нейтральное по смыслу и эмоциональной «нагрузке» слово или выражение, которое используют вместо слов, считающихся неприличными или неуместными.
Согласитесь, что «заставить уважать» – выражение легкое и даже позитивное, но для современного человека абсолютно неинформативное. А ведь такую стратегию часто выбирают родители для того, чтобы ответить своим детям на вопросы о смерти. Они не только уклоняются от обсуждения темы и прямых ответов (переключают внимание ребенка на что-то другое, запрещают задавать подобные вопросы и т.п.), но также используют для объяснения смерти эвфемизмы. Так, слово «умер» замещают 5 типичных эвфемизмов: «Уехал (в долгую командировку)», «Уплыл (по речке)», «Уснул (навсегда)», «Улетел (на небо, на радугу)» и «Устал от жизни», названные нами «5 У».
Почему же при объяснении ребенку понятий, связанных со смертью, лучше не использовать «5У»? Ответ прост: ребенок еще не понимает эвфемизмов и принимает их за правду. Как и мы, читая Пушкина, начинаем размышлять про способы, которыми можно «заставить себя уважать». В итоге у нас складывается не совсем корректное представление о ситуации в семье Онегина, а у наших детей – искаженное представление о смерти. Ведь, согласитесь, заснуть – не значит умереть, не говоря уже об усталости. Да и любые «путешествия» предполагают возможность «приплыть», «прилететь», «приехать», что в ситуации со смертью – невозможно.
То есть, используя слова из арсенала «5У» при объяснении детям смерти, мы намеренно вводим их в заблуждение. Конечно, нами руководят лишь благие намерения: рассказать о сложном просто, сохранить у ребенка надежду, не расстроить его, не довести до слез и т.д. Но давайте подумаем: как может не расстроить смерть любимого существа или близкого человека? Разве мы, взрослые, не плачем, не горюем, не вспоминаем дорогих нам людей? Разве для нас, взрослых, не важно иметь возможность проститься, завершить отношения, попросить прощения, сохранить память? Почему же мы тогда с такой легкостью лишаем всех этих человеческих ценностей наших детей, впервые столкнувшихся с утратой или с феноменом смерти?
Есть еще одно важное негативное последствие объяснения смерти через «5У» – это детские страхи. Представьте, что в вашем представлении понятия «сон» и «смерть» – почти одно и то же. Начиная размышлять таким образом, вы можете скоро обнаружить, что спать – небезопасно, а спящие люди, особенно близкие, становятся объектом повышенной тревоги. И раз бабушка смогла «уснуть» и уже не проснуться, то почему это не может произойти с любым другим близким человеком? Согласитесь, что жить в мире, где любой спящий вызывает тревогу, а сон таит в себе опасность смерти – очень страшно. И оставленный на ночь светильник едва ли поможет пятилетнему ребенку в одиночку справиться с ужасом надвигающегося небытия.
Эвфемизмы, связанные с «путешествиями» тех, кто на самом деле умер, тоже оказываются небезопасными для детей. Во-первых, они усугубляют у ребенка чувство вины перед покойным, злость на него или глубокое переживание своей «плохости». Ведь ребенок думает, что если папа «уехал» и не вернулся, то, наверное, ему «там» лучше, чем здесь. И, скорее всего, с точки зрения ребенка, причина в том, что он, ребенок, не такой уж хороший, каким мог бы быть. Иначе папа обязательно бы к нему вернулся. И как маленькому человеку справиться с такой непосильной ответственностью за «отказ» родителя жить с ним?
Во-вторых, такие эвфемизмы дезориентируют детей как в необратимости смерти, так и в возможности завершения отношений с покойным. Эвфемизм смерти как путешествия («уплыл», «улетел», «уехал») формирует у ребенка представление о существовании какого-то «другого места», где находится умерший. В представлениях ребенка это место – реально. Ведь любое путешествие предполагает «обратимость»: оттуда, куда уехал, можно вернуться. Со смертью, как мы понимаем, это не работает.
К тому же, иногда при объяснении смерти в виде «переселения на радугу» родители добавляют еще и идею о том, что «он(а) оттуда смотрит на тебя». И если вынести за скобки вопросы, связанные с тем, почему близкий человек все-таки не возвращается, то у ребенка остаются вопросы, связанные с наблюдением за ним. Если допустить, что ребенок воспринимает информацию дословно, то в его представлениях он оказывается под постоянным пристальным контролем, пусть даже близкого человека. Как бы вы себя чувствовали в ситуации, когда за вами постоянно следят, фиксируя не только ваши действия, но даже мысли и чувства? Переживание такой «прозрачности» может быть очень разрушительно для формирующейся личности ребенка.
Таким образом, готовность взрослых открыто обсуждать с детьми их вопросы о смерти и, более того, предоставлять честную информацию в соответствии с возрастом ребенка, является не только профилактикой детских страхов, но и способом передачи человеческих ценностей. Жизнь стоит того, чтобы оплакивать ее, - как взрослым, так и детям. Эмоциональные реакции детей на ситуацию столкновения со смертью – это естественная часть познания мира, себя и отношений с другими людьми. Поэтому, разговаривая с ребенком о смерти, не пугайте его и не бойтесь сами.
Психолог Анастасия Баканова
Литература:
Баканова А.А., Андреева-Ко-Сен-Дин М.А. Особенности разговора о смерти с детьми дошкольного возраста//Семья и дети в современном мире. Сборник материалов конференции «Семья и дети в современном мире». Том V. / под общей и научной редакцией доктора психологических наук, профессора В. Л. Ситникова — СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2019. — 1054 с. С. 69-77.
Еще больше материалов из рубрики "Бережная поддержка" на нашем сайте памятьбесконечна.рф