Лютый открыл глаза и прислушался к ощущениям своего тела, оно отзывалось бодростью. Утро.
В землянке была полная темнота, привыкнуть к ней глазам было невозможно. Впрочем, в этом не было необходимости, расположение нехитрой мебели не менялось здесь уже несколько лет. Запах табака, сырости и нечистот не покидали это жилище. В небольшой сырой комнате на десяти квадратных метрах располагались: лежанка с тюфяком и шерстяным одеялом, перевернутый армейский ящик, который выполнял функцию стола, еще один ящик служил комодом для одежды, оружия и хабара. Также в землянке располагалась старенькая «буржуйка», которая использовалась зимой и в периоды затяжных дождей, для того чтобы просушить одежду. Выход трубы от печки располагался на расстоянии десяти метров от землянки, выглядывал из склона над ручьем, где всегда было очень ветрено.
Утренняя бодрость не была постоянным спутником Лютого, зачастую день начинался с головной боли и назойливых мыслей из далекого прошлого. Голодное послевоенное детство, пьющий отец, с которым он виделся не чаще двух-трех раз в год, интернат, детский спецприемник, затем колония и первый срок. Но сегодняшнее утро Лютый вдыхал полной грудью.
Лютый свесил ноги с лежанки и ловко всунул их в старенькие берцы. Он опустил руку на стол и нащупал на нем пачку «Беломора» и коробок спичек. Одна спичка потребовалась для того, чтобы прикурить смятую папиросу и зажечь фитиль керосиновой лампы. Землянка осветилась.
Курил он не торопясь, поглядывая на влажную стену, на которой располагалось несколько пустых консервных банок на веревках. Это была сложная безотказная система, информирующая сталкера о любом приближении к его убежищу.
Лютый накачал давление в «Шмеле», поджог горелку, поставил на нее небольшой литровый котелок с водой и подготовил стограммовый кубик индийского чая «со слоном».
«Точно, еще надо взять чая, без него вилы!» - внезапно осенило сталкера.
Вода закипела, Лютый высыпал весь чай в котелок и закрыл крышкой. «Чай» пил медленно, с пониманием дела.
Неожиданно в голове промелькнуло воспоминание первой ходки и тот роковой день в столовой на малолетке. Конфликт произошел, казалось бы, на ровном месте. Лютому не хватило хлеба из-за того, что стоящий впереди него более старший парень взял два куска. Он попросил отдать его часть, на что получил грубый ответ и резкий удар в солнышко. Реакция была мгновенной, Лютый развернул в руке ложку и нанес точный удар в шею обидчика. Далее все было как в тумане, штрафной изолятор, суд, новый срок. Но запомнился ему лишь страх, нет, это был не его страх, это был страх в глазах обидчика, истекающего кровью, и ощущение власти, которого он не испытывал раньше. Из штрафного изолятора Лютый вернулся уже другим человеком. Его боялись, он заработал авторитет, который был ему не нужен, но испытал эмоции о которых забыть уже не мог. В этих эмоциях было все, сила, значимость, уверенность и спокойствие. Тюрьмы Лютый никогда не боялся, напрягала его лишь необходимость взаимодействия с другими людьми. Впрочем, после убийства желающих установить с ним контакт стало гораздо меньше, чему будущий сталкер был только рад.
В землянке послышался легкий звон от подвешенных консервных банок. Ветер. «Чай» в кружке закончился и Лютый засобирался в дорогу.
В баре Лютый появлялся примерно пару раз в месяц, с целью пополнения запасов, «сброса» хабара, а главное для получения информации. Сегодня был именно тот день.
Дорога до бара заняла около шести часов.
В бар он вошел как к себе домой, уверенно, даже нагло, небрежно махнув рукой, приветствуя бармена, направился к дальнему столику в углу. Знакомых сталкеров в баре было много, но Лютый смотрел исключительно перед собой, когда шел к своему месту. Подойдут сами, все. Все, кому что-то надо от него, и те, от кого что-то надо ему. Кто-то из любопытства, кто-то ради денег, кто-то от подобострастия. Но были и те, кто испытывал к нему стойкую неприязнь.
Работа Лютого заключалась в выслеживании и ликвидации монстров, тех кто когда то мог назвать себя человеком. Неприязнь же возникала у тех сталкеров, кому приходилось общаться с Лютым близко, например во время выполнения совместных задач. Особый дискомфорт сталкеры испытывали находясь с Лютым наедине. Неряшливый вид и запах отталкивали собеседников, но не так сильно как его ледяной взгляд и «увлеченность работой». Он относился к ней с трепетом, тщательно планировал, педантично просчитывал и упивался ее выполнением. Процесс убийства чаще всего имел ряд определенных ритуалов. К примеру, убедившись, что жертва не подает признаков жизни, Лютый отрубал кисти передних конечностей и закапывал их неподалеку. Проделанная работа приносила ему умиротворение, после ее выполнения он ощущал спокойствие и безмятежность.
- Категорически приветствую! - к столу подошел улыбающийся сталкер. Лютый устремил на него холодный взгляд и вопросительно молчал.
- Тебя ведь Лютым зовут, верно? У меня есть дело, я присяду? - Лютый кивнул на стул с противоположной стороны стола.
- Так вот, - продолжил сталкер - недалеко отсюда, километров пять-семь есть одна пещера, там имеется добрый схрон, вот только проблемка есть - снорк там один подселился, надо бы выкурить. Ты как? С меня наводочка, с тебя снорк, тайник поделим пополам?
Лютый несколько раз шевельнул желваками, достал папиросу и закурил, этот разговор ему был в тягость.
- Я так не работаю! Мне три сотни и голову снорка, тебе пещеру со всем ее содержимым.
- Ок. Вот только идти надо прямо сейчас, переживаю, не прибрал бы кто схрон.
- Сейчас? Пять сотен, деньги вперед.
- Договорились. - сталкер протянул руку, Лютый поморщился и сделал вид, как будто не заметил этого.
Сталкер отсчитал пятьсот рублей и положил на стол. Лютый небрежно забрал их.
- Сколько лет?
- Мне? - не понял сталкер.
- Снорку сколько лет?
- Не знаю, кажется молодой, лет двадцать.
Лютый сглотнул слюну, на его лице появилась еле заметная, какая-то кривая, улыбка:
- Выходим!
Расстояние до нужного места они преодолели меньше чем за два часа. В течении этого времени сталкер сделал несколько попыток заговорить с Лютым, но тот молчал. Воспоминания снова дали о себе знать. В голове Лютого возник «как вчера» последний день его пребывания в колонии. Побега от него никто не ожидал, во-первых, из-за отсутствия оперативной информации, ведь круг общения Лютого был крайне узок, во-вторых, условия его пребывания были гораздо лучше, чем у иных заключенных, а в-третьих, бежать ему было некуда, об этом все знали. Однако же в один из дней, на вечерней поверке было обнаружено, что один заключенный бесследно пропал. Через некоторое время выяснилось, что пропал еще и один из охранников колонии, останки которого через два месяца были обнаружены закопанными на территории ИТК. Объявленая тревога и оперативные поиски результата не принесли, и беглец был «списан» как пропавший без вести в тайге. Тем временем Лютый почти два месяца шел, казалось бы, по непроходимым лесам. И лишь с наступлением серьезных заморозков вышел в населенный пункт, на товарняках добрался до Зоны ЧАЭС, где смог проникнуть через периметр и обосновать себе пристанище. Полет памяти прервал шепот сталкера, который потянулся за сигаретой:
- Почти пришли, за тем пригорком лесное урочище, за ним пещера…
- Знаю, - Лютый глубоко затянулся носом и вдруг резко ударил сталкера по руке, пачка выпала у того из рук, - не сейчас! Здесь…, ты остаешься здесь. Не курить, не пиzдеть. Стоишь и ждешь! Ясно?!
Сталкер кивнул. Лютый еще раз глубоко втянул воздух носом, сглотнул слюну и двинулся вперед.
До пещеры оставалось не больше десяти метров, жила на его виске бешено пульсировала. Он чувствовал жертву, или ему так казалось. Он чувствовал, как бьется ее сердце, как она дышит, он вдыхал страх жертвы и наслаждался им.
Один, он сделал всего лишь один неверный шаг. Ветка предательски хрустнула под ногой. Дикая неутоленная жажда продолжала щемить его изнутри, но появилось что-то еще. Давно забытое. Он обернулся…
————————————————————
См. рассказ «Голод»