Сколько я помню бабушку - она постоянно собиралась умиpать. Я с детства знала, где лежит у нее "смеpтное" - в каком ящике комода новое платье, тапочки, полотенца, платочки и покрывало. Она всегда была готова. Когда ей в дом провели телефон, при подъеме давления сразу вызывала скорую и моего папу - своего сына. И по итогу могу сказать, что это, видимо, как раз правильно!
Мои родители не дожили даже до пенсии, а бабушка прожила 90 лет "в трезвом уме и твердой памяти", и до последнего была сама себе хозяйкой в своем деревенском доме, который собрала буквально своими руками.
Бабушка была ровесницей революции. Она родилась в семье первой и вынянчила 10 своих младших братьев и сестер. Не гуляла, не играла - качала люльку с малышом и из хлебного мякиша делала соски. Следила, чтоб никто не свалился с полатей - настеленных досок под потолком, где спали ребятишки в старину в деревенских домах.
Когда она уже была подростком, ее подружек с ребятами отправили на сенокос. Ей тоже хотелось с ними на сенокос, но ее послали приглядывать за младшими ребятишками на прополку, на поле с просом. И она жаловалась на судьбу:
Все девчата на покосе,
А я, бедная, на просе!
В школе ей довелось отучиться только три класса - "читать-писать-считать научилась, теперь работать нужно". Бабушку посадили за коклюшки, плести кружева на продажу.
Помимо этого, у нее было много других забот под дому. Ночью нужно было встать, обмять тесто в кадушке, поставленное с вечера "на хлеб". Каждый день она носила ведрами воду. Белье стирала в корыте. Ухаживала за скотиной, доила коров, готовила в русской печи. Если у нее что-то не получалось, мать наказывала ее хворостиной.
А в 30-ых годах их семью раскулачили, забрали скотину и выгнали из дома, и они поселились в какой-то худой хижине. Это случилось потому, что ее мама (моя прабабушка) отказалась записываться в колхоз - была очень набожной, сказала, что "не подпишет душу дьяволу". Бабушка рассказывала, что многие односельчане их жалели и помогали кто чем мог.
Как-то им принесли миску молока, которое добавили в общий котелок с похлебкой, из него каждый за столом зачерпывал своей ложкой. А маленький Васечка сидел не за общим столом, а на окошке, у него была своя чашка с похлебкой, в которую не догадались добавить молока. И он заплакал от обиды, приговаривая:
- А моя похлёбка лучше - ваша забелёна, а моя не забелёна!
Тогда его похлебку вылили в общий котелок, перемешали и налили ему тоже похлёбки с молоком.
До великой отечественной бабушка не успела родить детей, молодой муж ее погиб на фронте. После войны она вышла замуж во второй раз. От родителей ей достался дом в глухой деревне. Они с мужем разобрали его по бревнышку и на телеге перевезли, чтобы сложить его вновь в нашем селе. Бабушка наравне с дедом таскала и складывала бревна, конопатила щели между бревнами, штукатурила и белила стены.
Я храню тетрадку с бабушкиными стихами - да, она писала стихи. Я перенесла сюда одно стихотворение из ее тетради - оно о том, как она растила двух своих сыновей в тяжелые послевоенные годы.
Приди ко мне, мой сын родной,
Давай с тобой поговорим,
Побудь со мною пару дней,
Подарком их сочту твоим.
Было раньше недосуг
Рассказать, как вас растила.
После войны, после разрухи
Поднять вас на ноги так трудно было.
Хотя у вас и был отец,
Почти не виделись вы с ним,
Он очень поздно приходил,
Всегда усталый и без сил.
Хлеб как могла я берегла,
Вам свой кусочек оставляла.
Чтоб своих деток накормить,
Себе я есть не позволяла.
Дом был холодный, топки мало,
Вас потеплее укрывала,
Но ни о чем я не роптала,
Свою семью оберегала.
Благодарю свою судьбу,
Что стать мне матерью дано!
Стать матерью после войны
Не всем нам было суждено.
На огороде за домом бабушка посадила сто кустов смородины, каждый год сажала много помидоров. Она собирала и относила ведрами это все продавать к поезду, который каждый день шел на Москву. Еще у них была пасека - бабушка увлекательно рассказывала мне, как не упустить отроившийся новый рой пчел, поймать и поселить его в отдельный улей.
В шестьдесят лет бабушка осталась одна - мужа не стало. И до девяноста лет она так и жила одна - мой отец, ее сын, привозил часто продукты и помогал, но все удобства у нее всю жизнь были на улице (!). Правда, вместо печки в последние годы уже было газовое отопление. И курочек держала, и огород сажала, и варенье варила смородиновое, и повидло яблочное. Но все - только по мере сил! Если сил не было, и она плохо себя чувствовала - то просто отдыхала под яблонькой или телевизор смотрела, радио слушала. Книжки, газеты и журналы постоянно читала - папа привозил ей наши и еще брал для нее из библиотеки.
У нее часто бывали в гостях соседские бабушки - она постоянно что-то им шила, перелицовывала, чем-то угощала.
Я очень любила бывать у бабушки. Она пекла самые тонкие, ажурные блинчики. И еще самые нежные воздушные пышки в чудо-печке. Когда мы приходили к ней в гости - она сразу шла наводить тесто.
По вечерам, на закате, мы выходили с ней, усаживались на деревянном крылечке и пели песни: Катюшу, "Зачем вы, девочки, красивых любите", Огонёк (на позицию девушка провожала бойца...).
Это крыльцо было в пять ступенек, по которым она каждый день спускалась и поднималась, туда-сюда. Она все время была в движении.
Бабушка рассказывала, что всегда просила у Бога, чтобы он дал ей уйти из этого мира "в здравом уме" и "на ногах", то есть не лежать. Так и получилось - в последний день отец ремонтировал ей сарай. Пока он обедал, она пошла с ревизией проверить, как продвигается ремонт, и на ходу упала. Ей было девяносто лет.
Мама всегда говорила, что я - "бабушкина порода", похожа на бабушку. Для меня это очень даже приятно звучало - я очень любила бабушку за душевность, прямоту и задор! Всю жизнь она провела в труде, в заботах, но и отдыхать не забывала. Вот это, мне кажется, и есть секрет долголетия - баланс между постоянным движением и отдыхом.
Слушать себя и жить в свое удовольствие в своем доме на своей земле.
