Дело было ранней весной, когда снег начал потихоньку таять. И было у женщины хорошее настроение, потому что тепло идет.
Вышла во двор, подставила лицо солнечным лучам, улыбается. Муж насыпал курам зерна, подошел и сказал: «Старые мы с тобой, мать. А ты раньше красивая была, но все прошло. Обидно, что природа омолаживается каждый год, а мы стареем и стареем, весна не радует».
Неприятно стало от этих слов, лучше бы не слышать. Нельзя говорить то, что все знают. И о печальном говорить не надо.
Обиделась даже. Открыла калитку, на улицу вышла, видит – соседка из магазина идет. Подошла, чтобы поговорить.
Соседка подробно рассказала, кого в магазине встретила, показала, что купила, на цены посетовала.
Стоят – тепло им, весной пахнет. И вдруг соседка говорит: «Знаешь, давно на себя в зеркало не смотрела. А тут вдруг всмотрелась. Батюшки! Совсем старухой стала. Лучше зеркала стороной обходить. Да и ты что-то за зиму как будто посерела. И постарела, хорошо себя чувствуешь»?
Болью слова по сердцу прошлись. Домой вернулась, на душе тоскливо: «Как сговорились – муж и она. Даже голова заболела. Всё про старость говорят, будто нет на свете темы лучше».
Домашние дела немного отвлекли, вроде забылись неприятные речи.
Через час дочь позвонила, рассказала, что очень устала, добавила: «Тебе хорошо на пенсии, а мне еще сколько батрачить, видеть никого не могу».
И как объяснить, что пенсия – это не награда, а необходимость? Скинуть бы лет пятнадцать, да нельзя.
Внук из школы пришел, есть хочет. Разогрела суп, хлеб в тарелке. Съел парень, обрадовать захотел: «Мне Колька, мой друг, сказал, что ты настоящая русская бабушка, как в сказке. Мне приятно было».
И упорхнул со двора, а она подумала: «Совсем свой возраст не чувствую. Говорят же люди, что душа не стареет. Была женщиной, стала бабушкой».
Подошла к окну, смотрела на улицу, а там пусто – никого нет, даже собака не пробежит. И снова: «Эх, возраст ты возраст, никуда от тебя не убежишь. Не случайно три человека об этом сказали».
Опять домашние дела, суетится, вспоминает, как в детстве весну ждала. Хотелось сбросить надоевшие валенки, убрать теплую одежду, надеть кожаные легкие туфельки, и чтобы голова открытой была – ни шапки, ни платка.
А еще любила наблюдать, как земля от снега освобождается, как весна дорогу прокладывает.
Открыла шкаф, сняла старое весеннее пальто, которому много лет. Молодая была, на работу носила. Любила это пальто, выбросить не смогла.
Потянуло – надеть. Легко надела, и пуговицы на месте. Не поправилась, не похудела, как будто снова тридцать.
Тут же – на полке – шапка тех лет, и не выцвела.
Подошла к зеркалу, увидела себя молодой – ни морщинки, и взгляд ясный, и осанка прямая.
Вышла в старом пальто и в старой шапке, пошла вдоль поселковой улицы. Никого не встретила. Солнце пригревает, легко на душе.
Поселок закончился, на пути опушка, залитая солнечным светом. Вдруг бросилось в глаза что-то красивое и нежное. Подошла ближе, а это подснежники. Так захотелось сорвать, чтобы принести домой робкое весеннее чудо. Но не смогла: через час уйдет из цветов жизнь. Пусть растут, пусть весне радуются.
Домой шла легко, словно молодость вернулась.
Муж сказал: «Позже, когда снег сойдет, займусь забором на огороде, а еще надо крышу на бане починить. Сегодня подумал, что хочется куда-нибудь съездить, тянет куда-то, не пойму, куда».
Дочь позвонила, рассказала, что купила новое пальто, старое никуда не годится».
Соседка перед сном пришла с двумя кусками пирога – угостить. Сын к ней приехал на три дня – радость-то какая!
Кошка вернулась с прогулки – покормить надо.
Муж вышел на крыльце постоять, а она зачем-то снова достала старое весеннее пальто. Пусть болтают, что хотят. Жизнь продолжается, и душа всегда молодая, об этом и цветы говорят, что выросли на солнечной веселой опушке.