Как указывают исследователи, степень ее секретности была столь высока, что о существовании производства не знал даже префект столичной полиции Э. Д. Паскье. Позже он поведал в мемуарах: однажды полицейские агенты сообщили ему, что обнаружили за городскими воротами на равнине Монруж подозрительную типографию, работавшую исключительно по ночам. Паскье предположил, что там подделывают банкноты, и отправил туда жандармов. Рабочие оказали сопротивление, пришлось выламывать двери, несколько стражей порядка были ранены…
Оказалось, что полиция действительно накрыла логово фальшивомонетчиков, однако каково было изумление префекта, когда он увидел, что в типографии печатали не французские банкноты, а австрийские и русские. Полиция приступила к ликвидации производства, однако прибывший министр полиции потребовал не вмешиваться, объяснив префекту, что тайное производство не противоречило, а соответствовало государственным интересам Франции.
Впоследствии писатель Валентин Пикуль в своем романе «Пером и шпагой» писал о тайных типографиях по выпуску русских ассигнаций, будто бы действовавших в Саксонии. На самом деле там фальшивки были лишь изъяты, Пикуль, использовав мемуары, поторопился с выводами… Существуют воспоминания современников и устные предания о том, что в захваченной врагами Москве работали две типографии, печатавшие ложные ассигнации.
Как отмечает сотрудник Музея 1812 года Татьяна Петрова, отличить подделку от оригинала знающему человеку было несложно. Для фальшивых банкнот использовалась более плотная бумага, чем для оригинальных. Кроме того, подписи на подлинных ассигнациях (директора Ассигнационного банка и кассира, советника правления банка) были выполнены от руки — пером и чернилами. Со временем чернила выцветали и приобретали коричневый оттенок. На фальшивках же подпись ставилась типографским способом с готовых клише, и она со временем не теряла своего цвета.
Зачем нужны были фальшивки? Разумеется, для того, чтобы дестабилизировать российскую финансовую систему накануне войны. Кроме того, французы планировали использовать ложные ассигнации во время русского похода, чтобы облегчить снабжение армии. Фальшивки должны были помочь закупить у местного населения продовольствие и корм для лошадей. Однако подобные планы нередко проваливались из‑за того, что жители отказывались вступать в сделки с неприятелем.
Любопытно, что после падения власти Наполеона от фальшивок пострадали уже сами французы. Русские казаки захватили немало вражеских обозов с такими банкнотами и, достигнув Парижа, пытались обменять их на франки. В результате город наводнили поддельные рубли.
Появление французских фальшивок стимулировало правительство Российской империи наладить изготовление банкнот с более высокой степенью защиты. В Петербурге была построена новая фабрика, в 1819 году начался обмен старых ассигнаций на банкноты нового образца.