"ВСЕ, ЧТО МИФОЛОГИЧНО, ЭМОЦИОНАЛЬНО. И НАОБОРОТ." - Александра Баркова.
Александра Леонидовна Баркова (АБ)– российская исследовательница мифологии, фольклорист, буддолог, писательница, переводчица и коллекционер кимоно. Кандидат филологических наук.
Юлия Михайловна Пустынникова (ЮП) – директор издательства «Сказка Миф», психолог, психодраматерапевт, юнгианский сказкотерапевт.
Интервью о:
- проживании мифологического,
- славянском неоязычестве,
- кельтских праздниках,
- об уроне, который нанесло иго нашей культуре.
Интервью с Александрой Барковой. Часть I1
ЮП: Когда я готовилась к интервью, я была в большой растерянности. Широта ваших познаний, то, о чем с вами было бы интересно поговорить, совершенно превосходит все разумные пределы. Я стала думать о том, о чем вы неоднократно говорили в своих лекциях, о том, что современное общество сильно мифологизировано. И я хотела бы это взять за отправную точку нашего разговора, поговорить с вами о проживании мифологического в современной обыденной жизни.
АБ: Хорошо, что вы называете проживанием мифологического?
ЮП: Я здесь думаю про то, как неосознанно мы проигрываем мифологические сюжеты в коллективной жизни, и про ролевое движение, и про многие формы проявления мифа.
АБ: Вы сейчас поднимаете три-четыре темы. Ситуация, когда мы в обыденной жизни проигрываем клише мифологических текстов, – это абсолютнейшая норма. Это вообще никак не связано с мифологизацией общества. Берем пример, известный любому, кто интересовался эпосом: мотив неприятия лучшего. Ахилл – лучший из греческих героев, и «Илиада» начинается с того, что Агамемнон с ним ссорится, отчего Ахилл перестает участвовать в битве. Или Илья Муромец – лучший из русских богатырей, а у нас есть два сюжета, где он заточен в подземелье князем.
Когда мы начинаем жить реальной жизнью, то мы сразу сталкиваемся с неприятием лучшего: так, мы можем взять биографию Лотмана, который был вынужден уехать в Тарту, потому что ему в столице места не нашлось. Понимаете? И в самых разных других случаях мы сталкиваемся с тем, что социум хочет стабильности, а яркая и интересная, талантливая личность ему не нужна, и поэтому он эту самую яркую, талантливую личность будет вышибать из себя в той или иной форме. Это тема проигрывания мифологического сюжета, мифологического клише.
У нас есть проблема номер два, которую сейчас всё больше замечают. В постсоветском пространстве, как мы прекрасно знаем, идет усиление традиционной религиозности. В Иране это началось значительно раньше, в Афганистане это началось, как только оттуда ушли советские войска.... Мы сталкиваемся с ситуацией, когда нормальная русская москвичка сдавала комнату какому-то представителю азиатской национальности, она в него влюбляется и выходит замуж – и в течение года она превращается в «женщину чупа-чупс»: она замотана в платок и становится мусульманкой, она не принимает никакого решения без своего мужа... И подобного рода случаи далеко не единичны.
Мне встретилась информация, что за последние десять лет в России количество заводов сократилось так-то, школ, больниц сократилось так-то, детских садов сократилось так-то, количество церквей возросло в 10 раз. Я сейчас не о политике, не о том, что мы живем в постиндустриальном обществе, когда количество заводов сокращается не только в России. Я сейчас о том, что количество церквей растет, это говорит о том, что наше общество хочет искать опору в традиционной религии.
Причем христианство учит, что материальный мир – юдоль скорби, что необходимо очищать душу для жизни вечной, а большинству людей нужна молитва, «чтобы огурцы хорошо росли». Это цитата, я не шучу. Это не стремление к христианству. О христианстве эти люди знают мало, понимают еще меньше. И вот вопрос: зачем же им нужны церкви?
Примерно то же творится в мусульманских областях; мне тут давеча рассказывали, что в Нальчике найти во время рамадана кафе, которое работало бы днем, мягко говоря, сложно. А если и работает, то там нет клиентов. Если кто-то заглянет, то буквально все пляшут вокруг него.
В твоей жизни не хватает – чего? Это очень сложный вопрос. Я абсолютно убеждена в том, что не хватает психологической стабильности. Что дает абсолютно любая религия, традиция и т. д.? Она дает эмоциональную общность, она дает некий круг единения.
Если ты пантеист (это очень редкое нынче самоопределение), то ты находишься в единстве с природой. А природа – это такая сволочь, которая, например, не умеет читать и писать. Мой любимый вопрос: сейчас 21 сентября, какой ближайший языческий праздник?
Не существует, например, языческого праздника осеннего равноденствия. Его нет ни в одном традиционном календаре. Берете книги «Календарные обычаи и обряды стран Европы», «...стран Азии», читаете, читаете... Всё есть, а праздника осеннего равноденствия нету! Есть праздник урожая. Когда у язычников праздник урожая?
ЮП: Когда собрали, тогда и урожай.
АБ: Так вот понимаете, сам термин «Мабон» придуман в конце ХХ века, он взят из сборника кельтских легенд, где есть персонаж – Мабон, сын Модрона, в нем усмотрели связь с солнечной символикой и поэтому абсолютно волюнтаристски произвели в боги осеннего равноденствия. Он такой же бог осеннего равноденствия, как я папа римский.
Ближайший языческий праздник – Самайн. А когда Самайн был? Знаете, я в интернете одну фразу подцепила, дальше я ее многократно цитировала, а теперь ее цитируют за моим авторством. Фраза прекрасная: «на трех кельтологов есть четыре версии, когда в этом году Самайн».
Мы серьезно со своими коллегами этот вопрос высчитывали, потому что, если вы откроете кельтские тексты, там четко сказано, на Самайн произошло что-то, и при этом никаких указаний, когда Самайн, нету. Высчитывали с большим трудом и узнали следующее: поскольку у кельтов ночь предшествует дню, то Самайн – самое темное время, когда дальше будет еще темнее. Это начало года, одновременно начало зимы. Самайн – это новолуние. Это ближайшее к первому ноября новолуние. Сейчас у нас григорианский календарь, а до того был юлианский календарь. Логично, что у кельтов не было юлианского календаря, пока Юлий Цезарь не высадился в Британии, да и тогда он календарь еще не привез. Понимаете, вам направо или налево – или вам живая кельтская религия или вам юлианский календарь? Как же они тогда отмечали?
И мы высчитали примерно следующую вещь: правильное определение Самайна – это первое или второе новолуние после равноденствия. Если новолуние приходится на начало октября, то Самайн – это второе, а если новолуние после равноденствия в 20-х числах октября, то Самайн логичен в первое новолуние ноября. А как сами кельты это определяли? Очень просто: как похолодало, так ближайшее новолуние – это Самайн. Знаете, в наше время пантеистов очень мало, потому что мы хотим единства с людьми, а не с природой, потому что быть в единстве с природой очень сложно. Всем очень удобен Мабон, всем очень удобен Самайн как первое ноября, особенно хорош Бельтайн как первое мая. В этом году, например, на первое мая в Питере были такие снега, и это к празднику начала лета. Здесь только можно посмеяться.
Поэтому умные люди праздник назвали не «Бельтайн», а «Майское Древо», и отмечали его в конце мая, как это делали в Сваргасе под Выборгом. Это реально соответствует народным традициям, многие европейские страны отмечали Майское дерево отнюдь не в начале мая, а в конце, потому что плели венки из цветов – из живых, а не из искусственных. Когда цветы, тогда и венки, тогда и Древо.
А современное общество хочет психологической опоры. Современное общество испытывает огромную проблему, огромный стресс от того, что у нас рухнула традиционная система взаимосвязей. У нас рухнула традиционная семья, ее убили такие страшные культурные явления как микроволновки, автоматические стиральные машинки, служба «Муж на час»... Желающие могут продолжать. Причем, если вы заметили, я чередую мужское и женское.
Женщина перестала физически зависеть от мужчины, мужчина перестал физически зависеть от женщины, дальше можно к этому приплетать любые идеологические, социальные, психологические проблемы, какие угодно. На самом деле традиционную семью разрушили условия быта. Семья сейчас способна держаться только на том непонятном чувстве, которое называют любовью. А любовь живет 3 года, и потом она должна перерастать, а во что она перерастет неизвестно, поэтому мы имеем то, что имеем. "
Продолжение читайте в готовящемся к выходу 9-ом номере журнала "Сказка и Миф"