Ашхабад. Лето 1984 года. Мотострелковая учебка. Жара 42 градуса, и минус 17 килограмм за три месяца. Бегаем, стреляем, опять бегаем. Полоса препятствий сменяет полигон и наоборот. Возвращаемся в часть мокрые от пота насквозь, как будто попали под ливень. Панамы и хэбэшки выгорели от солнца и побелели от постоянных стирок. Пьём красный отвар колючки, разливаемый черпаком из огромных баков, и наполняем ей пластиковые фляги. Дни похожи один на другой. В этом однообразии есть два события, которые с нетерпением ждет каждый солдат, телефонный разговор с родственниками и патруль.
Родители должны прислать вызов на переговорный пункт, и по нему тебе дадут увольнительную, продолжительность, которой позволит добежать до телеграфа, насладиться родными голосами в отдельной телефонной кабинке, и вернуться в часть. Если повезет, успеешь забежать в магазин по пути, чтобы купить лимонад и печенье, ждущим тебя в казарме парням, соскучившимся по не хитрым удовольствиям.
Патруль позволяет выйти за пределы городка и насладиться свободой более длительное время. Наступает долгожданный день и десять счастливчиков разбившись на пары, возглавляемые офицером, разбредаются по городу. Обязанности не хитрые, проверять документы у встречных солдат, отдавать честь офицерам, да следить за порядком. На ремне висит штык-нож. В каких случаях и как использовать это грозное оружие ближнего боя, в условиях мирного времени, не понятно. Но его тяжесть на поясе придает уверенность. Незаметно пролетает полдня и наступает время обеда. Начальник патруля отпускает нас, и мы торопимся в сторону рынка, где заранее договорились встретиться с остальными.
Восточный базар поражает своим разнообразием. Разноцветные фрукты, овощи, свежевыпеченный хлеб, сладости, вызывают обильное выделение слюны. Денег на всех, один металлический рубль. Чувство голода борется с разумом, мешая принять решение, что брать и как рационально его потратить. Мнения разделяются. Наконец приходим к согласию и подходим к женщине в красном национальном платье с платком на голове. Она набирает нам красивые помидоры, мы протягиваем ей рубль. И тут начинается нечто необычное. Она отказывается его брать, и что-то кричит своим соседкам по ряду. В течении нескольких минут они несут нам огромную дыню, виноград, сливы, ягоды и орехи. Пытаемся заплатить за все это великолепие, хотя понимаем, что нашего рубля здесь точно не хватит. Никто его не берет. Не понимая, что происходит, сердечно благодарим всех и прощаемся. По пути к выходу, обсуждая ситуацию, покупаем лепешку. Увидев, что с нас взяли деньги, за нами бежит наша знакомая продавщица помидоров. Громко ругаясь на туркменском, она оплачивает нашу покупку, отбирает у коллеги наш неразменный рубль, и отдает нам. В общем все как в известной сказке, всего накупили, а деньги остались при нас. Только это была не сказка, а жизнь, в которой солдат, находящихся далеко от дома и своих родителей, воспринимали как собственных детей, которые тоже служили где-то далеко.
С того времени прошло много лет, многое изменилось. Нет той страны, дружба народов, осталась в виде фонтана на ВДНХ. А я, вспоминая тот случай, пытаюсь понять, что же произошло со всеми нами. Да мы готовы помочь близкому человеку, да существуют многочисленные фонды делающие добрые дела. Но вот так просто на улице, незнакомым людям, плохо говорящим или вообще не говорящим по-русски. Такое встретишь не часто. У меня нет ответа на этот вопрос, есть только надежда, что все еще изменится, и будет так, как в тот солнечный день на ашхабадском базаре.
P. S.
Если понравилась статья, подпишитесь на канал. Будет интересно, и вы не пропустите публикации.