Глава 4. Смена.
«А потому что человеческая жизнь такая!».
Дан весь день провел в тягостных размышлениях. В основном о хрупкости и ранимости человеческого тела. Стоит хоть немного коснуться содержимого, как храм сознания моментально превращается в сборище раздробленных клеток и атомов. Как оно может удерживать столь долгий для человека срок жизни и крепиться вокруг маленькой крошечной, но всемогущей искорки, именуемой «Душа»? Человек удивителен по существу своему. Удивителен и неповторим. А уж выверты и изобретательность, с которой Дану удалось познакомиться за свои долгие века, будоражат и волнуют до сих пор.
Меланхолично тянутся мысли, перетекая из одной сферы в другую, не цепляются, сменяют картинки и образы. Откуда-то из глубин подсознания всплыли абсолютно древние знакомства с учеными мужами, научные и светские рауты, посвященные так называемому познаванию бытия. Любопытство не порок. Пороком любопытство становилось в степени фанатизма. Знавал он и таких ученых и алхимиков. Особенно один отличился в поисках эликсира бессмертия. И к чему бы ему всё это вспоминать?
Ухмыльнулся глупости вопроса. Конечно же, бессознательно ответ ищет. Как сохранить хрупкую человеческую жизнь от посягательств на неё более могущественных сил?
Успокаиваясь, протяжно выдохнул, стараясь избавиться от тягостного давления ментала.
А Лиля его тоже ведь человек. Она же живая. Такая хрупкая и ранимая. Его Лилечка. Да, он прекрасно понимает, что Душа её из далёкого будущего прибыла к нему в ладони в столь прекрасном хрупком теле. Там, дальше, она будет точно такой же. Такой же, как в первую их встречу: ей – пять. Она молчит и сурово смотрит на него снизу вверх. Что её вытолкнуло-то? Неужто там всё так плохо? И те шмотки оборванные… Она в них провалилась к нему? Если да, то что с ней не так там? Как он может отпустить её обратно через пять лет? Как?! Ребёнок. Она же совсем ребёнок.
«У_бога_Я, брат», - напомнил Хальвард, оставив слова, как дыхание в шею. И играй, как угодно с вложенным им смыслом. «Лиля - не убогая!» – моментально вспыхнул Дан. Он резко повернул голову влево и гневно поморщился. И одёрнул себя. В одном рефлексе всё: от детской обиды до ярости и желания впасть в глухую оборону. Он чуть ли не зарычал на брата за упоминание о его девочке. Он не имеет права лезть к ней.
И сам же рассердился на себя за неоправданную вспыльчивость. Это всего лишь рефлекс. Никто не отнимает и не нападает. Никто не стремится навредить. Тем более Хальвард, которому не единожды пришлось переживать подобное. Каждый за спиной держит своё Я, за которое готов драться до самой смерти. Всё хорошо. Дан ещё раз выдохнул.
Братья правы. У Бога Я. Никак иначе. Живущим вне времени и пространства видно гораздо больше и дальше. Не_земные знают, как сплести судьбы, чтоб будущее сложилось наилучшим образом. Да и сами Волки уж давно бы перекочевали в Тень, если б захотели. Что стоит-то оставить мир людей и просто наблюдать за развитием событий. Здесь достаточно иных, кого призвали Оракулы. Отчего бы не уйти? Но нет, братья цепляются за жизнь. Каждый занимается любимым делом, воплощает в реальность мечты и желания, в угоду собственным замашкам эгоизма. Кому что позволит совесть. Бывали периоды отчаяния и депрессий, когда хотелось сдохнуть. В таких случаях Тень приходила на выручку. Братья просто укрывались волчьими шкурами и гоняли на просторах а-ля Шамбалы.
Слова брата немного сдвинули груз с сердца. Предстояло совершить то, к чему он не мог подготовиться всё это долго тянущееся время. Так тяжко передавать любимую в руки Темного! Этот… практик! Дан ему не доверяет совершенно! А что делать? Глянул на кольца, переданные Гармом от Хель.
- Это ужасно, - пробормотал он, компьютер выключил и устало протёр лицо. Когда монитор погас, поймал своё отражение. Затравленные усталые глаза насторожили его. Ведь всё нормально. Он прекрасно понимает, что их ждёт. Будущее. Долгое и прекрасное. Но.
- Ох уж это пресловутое «но», - с укором произнёс тихий старческий голос за спиной Дана. – Вечные ваши «если», «бы» и «но».
- Я запутался. Я очень сильно запутался и устал, - Дан не обернулся. Он прекрасно знает голос старого Светлого Оракула и Наставника. Повернётся назад и окажется в одной из аудиторий Башни Познаний. Старик предпочитает беседовать в привычной для него атмосфере. Учитель. Хранитель познанного и непознаваемого. Ник – короткое имя, заменившее давным-давно забытое. Или затерянное в изворотах времени. Он вообще из какого периода? Дана не особо это интересовало. Есть Учителя и есть. Их достаточно много. У каждого своя сфера. Все вместе – та самая мудрость, нажитая тысячелетиями и искомая короткой человеческой жизнью.
- Ты прочел очень много книг, Дан, - голос старика полнился теплотой и бережливой заботой. – Очень много. Особенно сказок. Это, конечно, полезно, когда умеешь выделять суть. Ты ел сказки залпом и искал новые сказки. Не удивительно, что теперь в твоей голове путаница. Ты ищешь ответы в знаниях, которые считаешь удобными для себя. Помогает ли тебе твой поиск?
Дан в ответ молча покачал головой. Самолюбие кольнуло внутри – его снова ставили с собственным эгоизмом лицом к лицу. Что он должен понять?
- Неужели за века, проведённые впритык к знаниям, ты перестал оставлять место – чуду? – с укором произнёс вопрос Ник. – Ты строишь планы. Ты пытаешься найти верный способ избежать того, чего избегать абсолютно запрещено. Сравниваешь. Зачем сравниваешь, если знаешь наверняка, что всё будет иначе? Сам рождён по воле не_земных. Сам существуешь по велению не_земных. И сам же пытаешься отказать в том же своей любимой женщине, а вместе с ней и братьям. И тем, кто должен прийти после. И после. И после. Вопрос единицы как целого и единицы как части целого. На призыв Богов придётся ответить, Дан.
- Что ответить, если Бог спрашивает? – прозвучавший вопрос показался странным Дану. Он мельком глянул на кольца из костей и усмехнулся. Да. Он однозначно ответит «да». Мысленно отблагодарив Наставника и Богов, Волк собрал нужные папки в рюкзак и отправился домой, проходя мимо кабинетов сотрудников. Задержался на пороге Машиного и задумчиво глянул на затылок помощницы. А ведь если б она не появилась, то он бы так и умер бы в возрасте двенадцати лет. Или чуть позже в каком-нибудь из отцовских набегов.
- Время никого не ждёт, - сказал начальник, напоминая о закончившемся рабочем дне. Ведьма медленно повернулась в кресле и подозрительно поглядела на Дана. Тот улыбнулся и, указывая на часы, уточнил, - пятница.
Ведьма фыркнула и закатила глаза. Показала знак «ок» и принялась сворачивать рабочую деятельность. Не многословно. Они вообще не разговаривали. Перебрасывались рабочими фразочками, да и только. В основном держались на расстоянии друг от друга. Она знает, что он старое древнее злобное создание, единственное такое в их городе. Спалился, когда вытаскивал девчонку из передряги. Никто из молодых волчат не смог бы услышать её в радиусе сорока километров. Вспомнил тот случай и выдохнул обречённо. Бессмысленно что-то объяснять про безопасность этой пигалице мелкой. Всё равно всё по-своему городит. Последний год как-то присмирела, после развода. Даже скучноватенько без шуточек и «а_чо_я?». Заставила себя застрять в работе, но пусть так. Так безопаснее. Для всех.
Усмехнулся последней мысли и, сев в машину, отправился домой за город. Созвонился с Лилечкой. Она так и не решилась из дома выбраться, его ждёт. Щебетнула что-то про фрукты. У неё аллергия на виноград. Удивительно. Но он помнит. Поискал на полках супермаркета забавные вегетарианские штучки для её экспериментов и отправился домой.
А там уже, переступив через порог и еле успев сумки поставить на пол, поймал любимую девочку в объятья. Лиля повисла у него на шее и поцеловала в бородатую щёку. Маленькая, одной рукой обхватить получается.
- Наконец-то! – настороженно зашептала она, прижимаясь всем телом. Серьёзно и торопливо заговорила, глядя большими невинными глазами на него. – Вал тут. Он вообще не в духе. Это невозможно переносить! Весь сердитый у тебя в кабинете сидит. Даня… Дань, он… Он страшный!
Дан рассмеялся, уткнувшись лбом в плечо любимой. Да, брат когда зол, страшен. И когда не бреется неделю тоже. И в принципе, последние пятнадцать лет жизни в городе – он страшен и зол. Как объяснить-то тебе, милая Лилия?
- «Штуша-Кутуша страшный зверь», - вспомнил один из недавних популярных мультиков волк и отпустил девушку, указав на пакеты, - там вкусняшек много. Давай, ты соберешь нам что-нибудь, и на пикник сходим. Тут речка недалеко. От комаров тоже захвати, и… Я пока с братом поговорю, хорошо?
- Ага, - кивнула девушка, позволила себя отловить для поцелуя и унеслась разбирать покупки. Улыбнувшись ей в след, Дан поднялся на второй этаж в кабинет. Брат удобно устроился с квадратным хрустальным графином, закинув ноги на столешницу. Припиваючи янтарного оттенка жидкость, поглядывал на корешки книг. На безмолвный вопрос Дана, отвлёкся и хмуро цокнул.
- Видел Гарма, - тихо произнёс брат. Дан хотел было сказать, что он встретился с Псом, но брат махнул рукой, прерывая неначатую речь и указал на свои глаза. – Видел Гарма. Вот как тебя сейчас. В теле. Жив и здоров. Ходит. На двух ногах ходит.
- А, - суть испуга невесты Дан понял. Брат зол, что опять не имеет права вмешиваться. Осталось только руками развести и вернуть сказанные ранее слова, - У Бога Я, брат. Ник правильно говорит: место чуду надо бы оставлять. Мы… - хотел что-то добавить про то, как долго они прожили на земле и что видели гораздо больше страшных событий, но вздохнул и отмахнулся. – Мы на пикник. Ты тут остаёшься?
- Кильдим так кильдим, - усмехнулся брат и поднял бокал с янтарной жижей. Дан кивнул, принимая пожелания хорошего вечера. Мимолётная вспышка напряжения между ними всего лишь остатки звериного рефлекса. Каждый защищает границы личного. Личных чувств, личных переживаний, личной любви. Сколько бы времени не прошло и сколько бы столетий им не исполнилось, а Дан как был младшим из пятерых Волков, так им и остаётся. Назначила его вёльва учеником остальных, вот и учится до сих пор. У каждого из братьев своя та самая есть. У Моди русалка его. Они вечно вместе крутятся. Шпион напоминает ей про землю, а она шпиону про его Родину. Не дают друг другу окончательно сойти с ума и держат друг друга на грани между «здесь и сейчас» и безумием небытия. У Хальварда вон она, вёльва. На глазах у него в очередной раз, а всё равно. Рядом и не рядом. Тоже своего рода мука и необходимость понимания хрупкости момента. Будь она каждый день с ним – давно бы уж разошлись по разным уголкам мира. Ларс вообще поступил благороднее всех. Он просто сжёг свою «половинку», трепавшую нервы. Сдал её Святой Инквизиции, факел к её ногам своими же руками бросил, поджигая хворост, и продолжил себе жить поживать. Будто ничего не гложет в душе. Оно и понятно. Ларс первую жену ценит превыше остального. Там дети были, мир и лад, привычный уклад для его воспитания. Там его долгие счастливые годы. Там боль утраты. Ларс перестал быть человеком, а Тира – нет. И как бы Ларс не старался сдерживать звериное нутро, оно есть. Звериное, мёртвое. Разве сочетается с живым? А эту ведьму… Любил. Очень любил.
А вот Агне…
Отличился. У него одна, оказывается, любовь и страсть на все времена. Случайная встреча в стародавние времена породила в брате неискоренимую тягу к приверженности, желание принадлежать только Ему. Как верный пёс за Ним. Только за Ним и к Его стопам.
Дан усмехнулся. Кто бы мог подумать, что египетский бог-творец, Птах, действительно существует. И, более того, ходит среди своих творений. Надо ж было большому и сильному северному колдуну столкнуться с могущественным южным Творцом. Им всегда интересно вдвоём. Не чудо ли? Не чудно ли?
Лиля торопливо собрала корзинку, иногда опасливо поглядывая наверх, в сторону кабинета. Она поджимала губы и хмурила брови, иногда силясь что-то сказать, но оставляла при себе мысль. Потом выскажет, когда они с Даном останутся наедине. Или не успеет сказать и слова. Он соскучился за целый день. Так приятно вернуться домой, к встречающей любящей и любимой женщине, обнимать её. И всё то время, что им дано здесь и сейчас, он потратит на эту любовь. Никак иначе.
Сосновый лес начинался буквально в ста метрах от его дома. Ухоженный, прибранный, этот уголок занесен в список заповедных зон, и тут уже никто лишний крутиться не станет. Простым людям разрешено заглядывать только со стороны города к реке на пляж. Здесь же недалеко ещё коттеджей восемь, и те тоже местным оборотням принадлежат. Тихий уголок. Соседи не шумные, не навязчивые. Тропинки прикрылись сухими иголками. Воздух полнится живительным сосновым эфиром. Зимой очень напоминало дом из его детства. Их селение из десяти больших дворов расположилось с одной стороны на берегу реки, чтоб был доступ к воде, а с другой у тёмного соснового леса. «Не ходите, дети, ночью в лес гулять, можно, дети, волка повстречать», - напевала одна из нянек. Потом уже, став старше, Дан изменил «волка» на «Моди». Дразнил по глупости и молодости лет. И получал за глупость и молодость лет от тогда уже старого и опытного шпиона.
Лиля мягко держала его грубую ладонь и молчала. Она тихонечко шла рядом, позволяя Дану наслаждаться ностальгией. Поглядывала на него снизу вверх, улыбаясь, довольно щурилась. Что видела своими большими глазками? Какую суть углядела на этот раз? Оделась в простой длинный сарафан и сланцы. Переступает аккуратно, чтоб иголки в стопы не попали. Вместо кос волосы на затылке собрала и лентой голубой перевязала. Мультик ходячий. Русалочка его. Обнял за плечи и поцеловал в макушку.
Так и вышли к реке. Вечернее солнце коснулось горизонта и окрасило стволы деревьев в багряный цвет. Дневной летний зной сошёл на нет, позволив воздуху наполниться прохладой и свежестью. На берегу водоёма столик деревянный с лавками. Предусмотрительные «продуманы» организовали рядом из кирпичей подобие мангала. Остатки золы всё ещё держали форму прогоревших угольков, напоминая о пребывании в здешнем месте других любителей природы. Небольшой песчаный пляжик, обрамлённый высоким рогозом, плавно уходит в воду. Лет семь назад местные обитатели специально место обустроили. Для своих. Для рыбалки. Дан иногда позволял себе утренние заходы с удочкой, но не на столько любил он это дело, чтоб прямо жить на берегу и бдить за поплавком.
Лилечка накрыла стол скатертью и расставила посуду. Поставила по углам фонарики: солнце спрячется, и темнота быстро наползёт. Дан открыл поданную ею бутылку вина и разлил по фужерам.
- За нас, - улыбнулся мужчина и подмигнул невесте. Та смущенно склонила голову. Румянец проступил на щеках. Звон столкнувшегося хрусталя прокатился между деревьев. Мужчина нежно коснулся зардевшихся скул возлюбленной и поцеловал в кончик носа. Будто что-то вспомнив, Дан щелкнул пальцами у виска и отставил напиток в сторону. Взяв девушку за руку, притянул ближе и усадил рядом. Подумав мгновение, вздохнул и внимательно поглядел на любимую. Бесполезно что-либо скрывать или утаивать. Она всё равно увидит оттенок диалога. Завуалировать подтекст философскими выпадами не получится. Она лишь рассердится. – Лиль, я хотел бы задать тебе сначала один очень важный для меня вопрос. Действительно важный.
- Какой? – Девушка вышмыгнула из-под его руки и села на столешницу. Так, чтоб видеть лицо жениха. На колени локти поставила и, заинтригованная, ждёт продолжения.
- Ты мне доверяешь? – прямо спросил Дан, заглянув ей в глаза. – Можешь мне довериться полностью? На столько, что если вдруг я скажу тебе уходить от меня, ты послушаешься.
- Ты меня пугаешь, Дань, - Лиля нахмурилась и недовольно засопела. Она терпеть не может подобных разговоров. Но должна же понимать, в конце концов, что он – древнее чудовище больше, чем человек. И кому как не ей понимать. Не просто видит, а ещё и осознаёт то, что видит. И это Дана напрягает, заставляет контролировать себя, каждый жест, каждое сказанное слово в её присутствии.
- Ответь, - тихо попросил он.
- Да, - тряхнула головой так, что лента соскользнула ниже по хвосту и пряди растрепались. – Я тебе доверяю, Дань. Ты же всегда со мной был. Я помню. И будешь, да? Ты же не собираешься со мной расстаться?
- Глупость какая, - рассмеялся мужчина и достал из кармана джинс пару обручальных колец. Подарок Хель. Скрытая связь на долгие века. Показывая кольца, проговорил, - наоборот. Я не хочу тебя отпускать. Никогда не отпущу, слышишь?
Лиля замерла. Она засмотрелась на кольца. Забыла моргать. В глазах сверкнула светлая искорка. Может её внутренняя сила так изучает подношение, а может просто отблеск вечернего солнца мелькнул прощальной вспышкой света. Дан заметил перемену в её лице. Она вдруг перестала быть Лилечкой. Дурашливость и игривость подвинулись, уступив место холодности и серьёзности взрослой женщины. Острота проступила в чертах. Она обхватила себя руками, закрываясь от него, голову в плечи вжала, губу прикусила. Взгляд потерялся в пространстве. Она будто отстранилась.
- Я… Не знаю, Дань… Я… Что-то помню похожее , - тихо произнесла Лиля, не отводя глаз от колец. – Я помню, что там… где-то очень-очень далеко… не здесь… по ночам обязательно нужно включать фонари. Не как эти, - девушка кивком указала на маленькие источники света, - Мне снится часто город. Странный такой, всегда тот же самый. Я за столько лет, сколько он мне снится, все улочки выучила и план, наверное, могу нарисовать. И ты знаешь… Там Тьма живая. Не как здесь, среди людей. Тут у нас выбор есть. Всё, что Тьма - то порождение рук самих людей. Или ночная тьма… А там… Она наползает на границы и медленно просачивается через защитный барьер. Если фонари не горят, Тьма ест. Она не уходит даже днём. Её свет солнца не пугает. Как сгусток огромный висит возле гор. Видно с главной башни. И там во снах у меня мама... Она фонарщик и обязана уходить в ночь… Отца я не помню… Иногда во сне вижу, как Тьма сползает с защитного барьера и проникает в дома, что у неё на пути. Мама уже ушла. А я осталась одна. Я сижу в шкафу с маленьким фонариком и мне страшно. Мой дом на третьей улице, значит осталось минут семь до того, как меня накроет Тьмой. Я закрываю глаза там и просыпаюсь здесь.
Лиля замолчала. Она отстранённо смотрела на воду и поглаживала запястье с выбитым точками именем. Ни тревоги в голосе, ни испуга. Она пытается понять, что видит в мучающих её снах. Есть ли в них смысл и тайное значение? Дан, встревожено выдохнув, обхватил девушку, склоняясь лбом на её колени. Наконец-то она рассказала. И совсем не легче от её признания. Слова ударили по сердцу новым беспокойством. Неужели она знает, откуда она? Неужели там всё действительно плохо? Как он сможет позволить себе отпустить… жену?
- Скажи мне, где тебя найти, и я обязательно окажусь там, рядом с тобой, - он провёл пальцами по запястью Лилии, по линиям на ладони, слегка разминая кисти тонких девичьих рук, лишь бы хоть немного снять напряжение и вернуть дурашливость глазам.
«Тьма… Там Тьма… - тоскливо протянул Дан, пряча лицо в ладонях любимой, и передал её слова братьям, - Люди всегда придумывают Тьме образы и рождают воображением хтонических чудовищ, а потом верят в созданное… Верой силу в чудовищ вселяют, а потом ищут способ победить…»
«Ты это Локи лично в лицо скажи, - рассмеялся Моди, - он будет рад услышать, что он воображаемый. И Фенрир. А уж Гарм-то как от восторга завоет».
«А вёльва, кстати, что-то подобное говорила старому дротту, - заметил Агне. – Твоя подробнее скажет что-нибудь?»
Лиля положила ладонь на затылок Дана и погладила по вьющимся волосам. Она нашла в памяти отрывок сна-воспоминания: с наступлением рассвета ярко освещенные улочки угасают. Будто серебристый свет пробивается из-под земли и устремляется в небо, рассеиваясь над городом в подобии купола. Она держит мамину руку. Они стоят вместе на плоской крыше высокого дома. Ей видно, что город построен в форме круга, свет растекается по всей его территории. Там, дальше, видны горы, а среди них клубится огромное живое облако Тьмы. Оно смотрит в сторону города красными глазами. Иногда в клубах мелькает похожий на ящерный хвост. Пока светит живое солнце, Тьма не причинит вреда. Тьма днём дремлет. «Ничего не бойся, хорошо? – шепчет мама и крепче сжимает её маленькую ручку, - Ничего не бойся. Тьма забирает только тех, кто слаб перед ней. А ты не слаба. Ты это ты. Ничего не бойся».
«Она и так может? - Отметил озадаченным хмыканьем прилетевшее в голову видение Моди и радостно добавил. – А-ха! Шпион, чтоли? Нас подслушивают?»
«Разумеется, древнее воплощение зла и хаоса, угрожающее городу, тебя не взволновало», - недовольно буркнул Дан.
«Это ж Апофис! Или что-то близкое к данному созданию, - обозначил злодея будущего Агне. - Я, конечно, попытаюсь спросить и узнать, но результат не гарантирую».
«Короче, братья. А, пофис нам на Апофиса. Времени предостаточно. Найдём способ и …» - заговорил весело Моди.
- Я пойду искупаюсь, - Лиля, резко отстранив жениха, спрыгнула со стола и поспешила к воде, на ходу скидывая сланцы и распуская волосы. Атласная лента выскользнула из пальцев девушки и по воле ветра спикировала на ближайший куст.
- А… Погоди! – Дан отвлёкся от разговора с братьями, поймал невесту за локоть и, протянув на раскрытой ладони кольца, выжидательно уставился на девушку. Та улыбнулась, надела своё и горделиво продемонстрировала Дану. Мужчина, надев предназначенное ему кольцо, глянул, как украшение из кости проникает под кожу, оставляя лишь рунную вязь чёрной тушью, и сказал девушке. – Люблю тебя.
Она кивнула, робко пожав плечиком, и, скинув сарафан, вбежала в воду, скрылась в поднятой завесе из брызг. Дан повернулся к оставленному недопитым фужеру и…
…Оказался за столом в аудитории Башни Познаний. Рядом расселись братья. Перед ними, оперевшись на учительский стол и спрятав руки в карманы, стоит Кайл. Улыбается приветливо.
- Серьёзно?! – Дан возмущенно развёл руками, махнул за спину, - Там Лиля… Без меня… Вы чего вообще?.. Ребят, у меня есть подозрение, что этот тип переходит все границы своей наглостью!
- У меня границ нет, - рассмеялся Тёмный Наставник. Оглядев братьев, Дан понял, что они с младшим согласны. Каждого вытащили намеренно в неподходящий момент. Хальвард умудрился протащить графин с янтарным пойлом. Ларс прибыл в деловом костюме с тарелкой спагетти. Агне - в чёрной длинной мантии с окровавленным атамом и измазанным чем-то красным лицом. И Моди. Наготу табачным дымом прикрывает. Ларс махнул брату, устраиваясь с тарелкой за столом, за спиной Тёмного. Хальвард передал тому графин и вопросительно глянул на Кайла.
- Как здорово, что все мы здесь, - иронично проговорил тот. Выудил из кармана рубашки очки и нацепил на нос. – Итак. Пока леди заняты променажем и не мешают мужчинам вершит великие дела… В общем, сугубо фо мэн посиделочка. Видение всем зашло?... Отлично. Инфа для не_земных через ваши уши и головы, ребят: однажды давным-давно в далёком предалеком месте жили-были светлые и чистые души. А потом появились - ну, уж так получилось, что теперь? - не очень чистые и не совсем светлые. Эт присказка. Сказка вот: есть души, которые сами по себе в любой грязи и тьме остаются светлыми. С такими тепло, радостно и вообще. Отличные «проводники», - Наставник достал из кармана стопку карт, перетасовал и выудил из середины нужную. Продемонстрировал, чтоб братья видели рисунок: старик с ярко светящим фонарём переступает по тропе на фоне черноты. Агне недоуменно нахмурился, попытался вставить мысль, но Кайл кивнул на не озвученный вопрос и продолжил. – Да. Смыслы смыслов в мыслях, а мысли в каким-то образом взрОщенных головах сидят и размножаются на том, что есть... Отвлёкся что-то… А, да, порой им присуща такая черта: как отшельники сидят. Подпихивать постоянно надо, но не суть. Так вот. Вот такая группа способна зачистить территорию от Тьмы и настроить окружающих на светлое и созидательное направление. Короче – Светочи. Помним, да, прогулку с египетской силушкой? – Тёмный многозначительно глянул на Хальварда. Тот закатил глаза и отвернулся. Ему и тогда запретили вмешиваться. Наставник продолжил. – Это общее название. По зонам влияния не_земные сами выбирают, что как назвать. Не наше дело. Однако в том городе это называется «фонарщики». Оставляю карту вот тут на столе. Можете рассмотреть, как следует. Дальше… Тени там нет. Там чистые Black & White. Есть правила соблюдения чистоты душевно духовной, и за нарушение создание отправляется прямиком в Облако. Что касается…
- Ба…лиин, - вдруг раздраженно выдохнул за спиной Кайла Ларс и громко ударил вилкой о стол. Аппетит пропал у Волка. Наставник бросил в его сторону через плечо ехидную усмешку. – Моя ж… жена… Светоч, чтоли, была? Эт я Светоча сжёг?
- Ты же не будешь так больше делать? – рассмеялся Кайл. Он легко оттолкнулся от стола и принялся расхаживать из стороны в сторону. – Тем более её дела на земле всё равно были завершены, так что… Не парься. Вот, кстати, дельце. Развлечешься, - Тёмный выудил из воздуха бледно желтого цвета конверт и положил перед Ларсом. Пригладил волосы и задумчиво почесал лоб, - Что по теме? А! Время… Время штука относительная. Если для вас его полно, чтоб подготовиться, то где-то его вообще нет. Счет идёт на секунды… - Он помолчал, поправил пуговицы на рукавах, повернулся к Дану. Кайл сделал указательным пальцем круговое движение, и серебряное кольцо матери младшего Волка оказалось у него в руках. Повертев кочующее по времени украшение, Оракул произнёс. - Меня там нет, потому что я там не нужен. Я – вижу время и его разветвления, а в том городе время, скажем так, одновременно. Мои силы бесполезны. Твоих братьев там тоже не будет по озвученным причинам… Вы все дружно угодите в Облако, если окажетесь в зоне Его влияния. Нечего там делать. У каждого к тому моменту будут свои задачи. И… Вообще, это уровень Ника, Дан.
- Хм, - озадаченно нахмурился Агне. Его явно заинтересовала задачка. Отличный повод встретиться с почитаемым божеством. – Раз задействован старый и мудрый, то тех познаний, что есть, не достаточно.
- Всего, что у вас в головах есть недостаточно даже для недостаточно, - надменно усмехнулся Тёмный Наставник. – Мало знать. Мало видеть, что знать. Надо ещё весь объём понимать и осознавать тут же по щелчку. В общем, это к Нику. Я тут уже пасую.
- Так! – Агне вклинил в повисшее в воздухе торжественное злорадство братьев насущный вопрос. - Когда там торжество по случаю? Я в предвкушении. Поздравляю, брат! – колдун приблизился и радостный со всего размаху хлопнул Дана по плечу. Тот дёрнулся и…
…И, вздрогнув, поднял голову с руки.. Очнулся от дремоты. Мужчина протёр лицо ладонями, осмотрелся по сторонам. Он снова в лесу возле пруда. Темнота между деревьев гуще стала, наполнилась шуршанием. Сыч где-то засел и звонко ухает, призывая найти его. Мужчина глянул на часы. Минут на пять вырубился, не больше. Что-то последнее время зачастили с визитами и вызовами теневые напарники и наставники. Приятно, что придётся общаться с Ником. Это хорошо. Да и про свадьбу забывать не стоит. Как организовать? Стоит предупредить Лилю, к чему готовиться. Она хоть и понимает, однако не видела всех разом. Ей будет трудно.
За спиной послышались всплески воды. Непрерывные, следующие один за другим, на гребки похожие. «О, плывёт», - улыбнулся Дан, разглядывая оставшуюся на безымянном пальце рунную вязь. Обернулся, чтоб спросить у невесты про свадебные идеи, и наткнулся на холодный стеклянный взгляд Ундины. Водная дива до пояса вынырнула из воды. Мокрые длинные черные волосы прикрыли бледное с синеватым оттенком тело. Она внимательно следит за Даном и придерживает руками что-то под водой. По бокам от неё расходятся вспененные волны. Розовые пряди тянутся по поверхности реки вслед за разбегающимися кругами. Оцепенение растеклось по нутру мужчины. Подавился вздохом.
- Нет! – заорал Волк, скидывая сковывающий страх, и бросился в воду. – Нет!
«Отвлекли! Заманили! Нарочно! – гнев и испуг смешались, ударили по вискам. - Это всё Тёмный подстроил!»
Мужчина влетел в воду и в мгновение оказался возле Ундины. Не понимая, что творит, накинулся на русалку, резким взмахом руки смёл её, как пыль, в сторону. Лилю подхватил из воды на руки и бросился обратно на берег. Уселся на песке, невесту в объятьях держит. С лица пряди липкие убрал и ищет в бледной белёсой коже оттенки жизни. Не дышит. За плечи потряс девушку, будто спящую.
- Так… только дыши… Дыши, да? – пробормотал он, судорожно припоминая, что делать в подобных случаях. – Всё хорошо будет, да? Ты же мне доверяешь, да?
«Рот прочисть», - тихо, будто издали, подсказал Моди. Как бы не хотелось сейчас вопить на брата из-за выходки его русалки, Дан проглотил порывы к выяснению отношений и послушал совет.
«Свой рот с мылом прочить, дурень!.. Малыш-то, чтоб тебя! – рявкнул в самое ухо находящийся далеко шпион. – Прочистил? А теперь голову поверни! – Дан послушно повернул голову и увидел медленно приближающуюся к ним русалку, крепче прижал к себе невесту и замотал головой. Мат шпиона отзвенел в голове болью, - Да эт жена моя, твою мать! Ввалите ему кто-нибудь кто ближе! Сказочник долбанный! Тебе зачем твои книжки нужны, ребёнок?!»
«Я почти на месте», - спокойным голосом обрадовал шпиона Вал.
«Ундина она! – продолжил орать Моди, пытаясь достучаться до разума младшего брата. – Ундина! Дух воды, чтоб тебя! Дух! Воды! Отстань от баб, шелупонь свиточная! Пусть сами разбираются! Как ты меня уже достал, Дан! Невозможно уже терпеть вот эту вечную детскую придурь! Ты человеком побыть не успел и не знаешь как это, так что лезешь в человеческую шкуру-то?! У тебя своя есть! Вот и соответствуй!»
«Хорош, Моди, он понимает, - вступился за брата Агне и чуть мягче добавил для Дана, - Отпусти сейчас Лилю. Всё нормально. Ундина знает, что делать. И это лучше, чем на костре сжигать. Отп… Просто руки разожми, …ть! Удушишь же!»
Дан невольно глянул на невесту. Не двигается, не реагирует, будто не живая уже. Вспомнил, что пульс бы проверить надо. Нащупал на шее под подбородком еле осязаемые редкие удары, и слегка расслабился. Ундина приблизилась, присела рядом.
- Какие ж вы, мужики… Щепетильные, - женщина недовольно поджала губы и покачала головой. Она аккуратно положила ладони на живот и лоб Лилии и подула девушке в лицо. Та выгнулась и с помощью русалки повернулась на бок, зайдясь в приступе кашля. Облегчённо охнув, мужчина прижал к груди девушку, поглаживая её по спине. Из темноты между деревьев вышел Вал. Он приблизился и протянул купальщикам стопку полотенец.
- Вот смотрю я на вас, - Ундина, забрав одно, принялась протирать волосы, - и не понимаю, почему на людях эволюция прогрессирует, а на вас пятерых деградирует? За полторы тысячи лет из благородных Волков доросли до маргинальных козлов. Одина на вас нет.
- Кильдим занят, - усмехаясь, вместо приветствия сказал Вал. Русалка презрительно цокнула, проходя мимо него к столу, взяла фужер с вином и пригубила красное. Поморщилась неодобрительно.
«Пентхаус в отеле тоже! – ухмыльнулся Моди. – Уна у меня карту забрала. Слежу теперь за ней и охреневаю, сколько всего моей бабе для радости надо».
Русалка грациозно села на край скамейки и, поглядывая на Дана, придвинула к себе ближе тарелку с фруктами. Младший Волк заботливо помогал невесте вытираться. Та, будто оглушенная, вертела головой по сторонам и пыталась сосредоточиться хоть на чем-нибудь. Указывала в сторону русалки, силясь что-то сказать, но из-за слабости замолкала. Устав стараться прийти в себя, Лиля вздохнула и спряталась на груди у Дана. Мужчина укрыл её полотенцем и, тихо шепча успокаивающие слова, продолжил гладить по спине и плечам.
- Это нормально? – Вал, так же наблюдая за парочкой, обратился к русалке. Та махнула рукой и отвернулась.
- Ой, подумаешь! Нашей стала, и уже трагедию развернули! Драма какая: девочка слегка умерла, чтоб жизнь свою просмотреть и подсказки себе же разбросать. Ужас какой! – возмущенно проговорила Ундина, разворачивая плитку шоколада. – Моди через пару дней приедет. Остальные тоже скоро подтянутся. Эту на всякий случай в больницу отвезите. А то этот поседеет от переживаний!
- Ты явно устала с дороги, систер, - усмехнулся Вал. Ундина кивнула и помахала братцам рукой, отправляясь обратно в воду. Хальвард позвал Дана, на ходу собирая вещи девушки. – Машина около съезда.
Дан кивнул. Осторожно подхватив ослабшую невесту на руки, он направился за братом. По дороге Лиля задремала у него на плече. Обеспокоенный, Дан не спускал с неё глаз и прислушивался к ровному дыханию девушки. В голове крутились самые из неприятных мыслей и переживаний. Хотел бы отстраниться от переваривания событий, да куда там. Весь вечер последовательно представал образами, высвечивая какие-то упущенные детали: как сказал, как среагировал, как допустил. Почему допустил? Его вопрос про доверие вдруг смешался с ложкой лицемерия. Не только вопрос. Его предупредили – он знал. Он должен был позволить… Позволить… Что в конечном счете он может позволить, а что позволяют ему позволить?
- Моди прав, - бросил слова и зарылся носом в розовой макушке невесты, - Я себя человеком считал и жил человеком. Я не прав, да.
- Мы не боги, брат, - отозвался Вал, он быстрым движением бросил ободряющий взгляд назад и продолжил следить за дорогой. – Но и не люди. Мы застряли не пойми где. Ни в Рай, ни в Ад не попадём… Вот многие колдуны кичатся такой странной способностью, как двурушничество. Это типа и с добром и со злом умеют работать. И хрен кто из них признается, что это лицемерие в чистом виде. И нашим и вашим типа. Вот и мы своего рода лицемеры. Да, брат. Под человеков косим. Ты запомнил сегодняшние впечатления? Вот и храни их. Закопай поглубже на ближайшие годы и побудь человеком. Моди прав, Дан. Но он не стесняется и не прикрывается. Он всегда такой. И ты тоже прав. По-своему, но прав. И для каждого из вас ваше право правильное. Так что… Встретитесь лицом к лицу и выясните. Приехали, - Вал припарковался перед входом в приёмное отделение больницы. Дан выскочил из машины и осторожно помог выйти Лиле. Вместе они скрылись в дверях приёмной. Глядя на светящийся над входом красный крест, оставшийся в одиночестве Хальвард приоткрыл дверь машины и закурил. Насыщенный и событиями, и впечатлениями, и разговорами вечер. Значит, новый «якорь» сделали. Как они так умудряются всё проворачивать?
«А просто… - следя за завитками табачного дыма, провалился в размышления Волк, - Вывели мешающих субъектов из зоны действий, подкинули пару головоломок. Пока в одном месте Они громко говорят, в другом – Они же тихо проворачивают. И вроде бы, зачем новый «якорь» создавать? Зачем ещё сколько_там_Они_создали времени? Разве Боги и Они не смогут договориться? Смогут. Просто кто-то обязательно должен быть «между». Пограничники, чтоб нас… Нормально» - усмехнулся мужчина выводу.
«Нормально, …ть!» - поддержал ироничным смехом Ларс.