Время шло, а первые спасительные полосы светлеющего неба все не появлялись.
Глаза, устав от напряжения, слезились и закрывались против его воли.
Мальчик и сам не заметил, как его тяжелые веки сомкнулись, а разум стал погружаться в приятный туман - вытягивая из него то, что ей было нужно, тварь давала успокоение, но отнимала силы.
В тот самый момент, когда он едва не провалился в дебри сна, что-то вытолкнуло его из наползающего забвения.
Он открыл глаза и тотчас зажмурился: тварь стояла вплотную к кровати, ее вытянутая морда была прямо напротив. Мальчик ощутил ее горячее дыхание, пахнущее плесенью и тухлой рыбой. Тварь питалась, с жадностью наполняя свою утробу - это чувствовалось по ее коротким вдохам и выдохам, ритмично поднимавшим и опускавшим обтянутые тонкой пятнистой кожей бока.
Внезапно она издала звук, похожий на недовольное урчание, и в одно мгновение исчезла. В тот же самый миг дверь в комнату открылась и вошла мать...
Она шла на ощупь, не включая света, выставив перед собой ладони - слепо упёршись в кровать, она наклонилась, и убрав одеяло от лица сына, поцеловала его.
Мальчик с нежностью и тоской ощутил ее губы, мокрые и солёные, и понял, что она опять плакала.
Его душа рвалась от осознания, что он все ещё может потерять ее, такую теплую, живую, потерять безвозвратно. Он всхлипнул от переполнявших его чувств, и одним рывком обнял мать за шею, лицом зарываясь в ароматные светлые волосы, распущенные по плечам.
Она подхватила его на руки и тяжело осела тут же, прямо на пол возле кровати, крепко прижимая его к себе, и укачивая, как младенца.
Прильнув к ее плечу, мальчик открыл глаза и посмотрел на окно - горизонт высветился розовым светом. Тьма на время отступила. Он отвоевал ещё один день. Ещё один день щемящей любви и тоски. Он знал, что и следующую ночь будет преодолевать свой сон и страх ради того, чтобы тварь до дна вытянула из него печаль... чтобы снова наполниться ею, освобождая мать от боли и продлевая ей жизнь...