Не стреляйте в пианиста, он играет так, как умеет. Это я про себя. И я пишу здесь, как умею. Наверное, это многим не интересно, потому что подписчиков раз, два и обчелся. Я не стараюсь увлечь хитрыми заголовками, не ворую статей из чужих кармашков, пишу то, что слышал, что знаю, что выдумываю. Иногда опускаюсь до, многим уже известных, баек, но я же не знаю, что они уже многим известны, думаю, что просто это интересно и хочется поделится.
История, которая ниже, тоже может быть байкой. Но я сам ее слышал, своими ушами. Было время, собирались мы в небольших компаниях, водочки выпить, в домино поиграть, иногда нас посещали интересные гости. Так вот это рассказ одного из гостей, который в свое время поездил по миру. Ну может быть, чуточку мною перелицованный.
Итак…
Кто там ругает отечественную авиацию?
А на бы лишь только на все отечественное полаять. Словно не самих себя ругаем, а американцам шпильку в одно пухлое место вставляем. Да я и сам такой. Есть грех. Ну это в нас садомазохизм в таком виде проявляется. И это мы только так поступаем в своем кругу, между собой. Другим наши пороки мы охаивать не позволяем.
А вот Федор Федорович нашу авиацию убогой не считает. Поездил он по миру, и полетал по нему. Насмотрелся. Оценил. Сравнивает.
- Это я сегодня где угодно на чем угодно полечу, хоть на ковре самолете со стариком Хоттабычем. А представь, что я ощущал первое время.
Приезжаешь на аэропорт, не буду называть страну, много таких, и в Азии, и в Африке, и в Америке. Аэропорт большой луг, покрытый множеством ям и кочек. Пастбище, с шалашом пастуха. К самолету подходить страшно, не то, что лететь на нем. Такое впечатление, что ненароком от порыва ветра что-нибудь от него оторвется, и шандарахнет тебя по кумполу. И твой полет тут же на земле и закончится.
Но Родина - мать велит, других вариантов нет, заходишь в салон, садишься к окну, чтобы сделать вид, что ты увлечен пейзажем за окном, и не замечаешь, как атлетически сложенная темнокожая стюардесса привязывает дверь толстой веревкой, чтобы та не открылась в полете. Потом сожалеешь, что сел к окну. Потому как твоему взору представлено крыло самолета, и кусок металла, который хочет оторваться от крыла при первой возможности. Ничего страшного, кусочек маленький, а крыло такое большое, с него не убудет. Но от окна отворачиваешься. Осматриваешь салон, и понимаешь, кто такая белая ворона. Одно светлая рожа на весь самолет. Весь остальной контингент, включая экипаж самолета - негры. Мало того, один из них серьезно болен, начинает очень громко, пронзительно громко кашлять, чихать, и даже пукать. Не хватало еще и болезнь какою-нибудь экзотическую заполучить за этот перелет. Очень она мне нужна – экзотическая болезнь.
Самолет неохотно, словно футболист сборной нашей страны, разбегается по полю, взмахивает, не поверите, но сам видел, именно взмахивает крыльями, и взлетает. В полете ни о чем уже не думаешь. Донимает кашель и чох больного. Благо что время полета невелико. И вот, наконец, самолет снижается, приближается земля, снова отворачиваешься от окна. Крылья снова затрепетали, если уж и отвалятся, то не дай бог это увидать.
Нет, не отвалились. Сели. Остановились. Больной в последний раз очень громко пукнул, и затих. Господи, да это не больной, это двигатель самолета ласкал наши уши такими звуками при работе своей.
Как же приятно ощутить под ногами земную твердь, после такого полета. И знаешь, что согревает во время таких вот перелетов? Радуешься тому, что в случае авиакатастрофы, проблем с опознанием твоего тела не будет.