В её голове крутилось только одно – быстрее зарядить телефон. Это был его голос. Она услышала его и сразу представила себе его лицо. Но не такое, как на фото на памятнике, а совсем юное, свежее.
* * *
Откуда взялся этот дурацкий телефон? Хотя почему дурацкий, скорее наоборот, фартовый, раз она услышала голос своего Игоря.
Ольга и Игорь познакомились ещё на первом курсе на картошке. У них вообще на факультете много семейных пар после колхоза образовалось. Но их пара привлекала особое внимание и порождала больше всего сплетен. К концу сентября к ним прочно прикрепились прозвища князь Игорь и княгиня Ольга.
В Игоре и в правду можно было разглядеть представителя княжеской крови – высок, статен, плечист. То, что Ольга не дотягивала до княгини, отмечали все – маленького роста, щупленькая, остроносенькая.
Княгиня не княгиня, а замуж Игорь позвал именно её.
А она любила его, любила той высокой, жертвенной любовью, в которой была готова раствориться.
Свекровь не дала ей разгуляться в этой невыносимо болезненной любви к нему, не понимала, что он нашёл в своей избраннице. А Игорь нашёл в ней, прежде всего, человека, а самое главное – полную противоположность своей матери.
Виктория Сергеевна всегда ревновала своего первенца к жене. За глаза называла невестку пигалицей. И не могла без боя уступить место возле сына «какой-то замухрышке».
- Тебе не обидно? – пыталась подлить масло в огонь Олина мать. – Ты жена, а с ним рядом на всех торжествах и праздниках эта старая корга сидит. Льнёт к его плечу. Тьфу, смотреть противно!
Конечно, Оле было и обидно, и неприятно, и больно, но что она могла поделать. Это же его мать.
Она смотрела на своего обожаемого Игоря и думала, сколько же любви досталось одному человеку. Но именно эта любовь его и сломала. Последние годы свои он жил, как меж двух огней – женой и матерью. Горел синим пламенем. Вот и сгорел дотла.
Диагноз прозвучал, как приговор – четвёртая стадия. Даже операцию делать отсоветовали – зачем, мол, мучить человека. Две убитые горем женщины примирились, для того чтобы скрасить уход любимого ими мужчины.
* * *
Ольга, вбежав в квартиру, сбросила в коридоре туфли. Ринулась к комоду за зарядкой. Рывком дёрнула на себя ручку верхнего ящика и только сейчас поняла, что зарядки для этого телефона она здесь не найдёт.
Так откуда же взялся этот телефон?
- Даня! Даня, ты дома? - открыла она дверь в комнату сына, забыв от волнения постучать. Она никогда не входила в его комнату без стука.
- Даня, откуда у нас этот телефон? Я его сегодня взяла на работу вместо своего. Машинально сгребла с комода в сумку. Перепутала впотьмах. А сейчас он разрядился. Чем его зарядить? – Ольга сыпала в сына вопросами.
- Я нашёл его возле школьного футбольного поля. У меня нет к нему зарядки. А ни твоя, ни моя не подходят.
- Мне на него позвонил…кто-то, - сказала Ольга, но вовремя осеклась, потому что не представляла, как сказать сыну, что ей позвонил его покойный отец.
- Мам, на это телефон никто не мог позвонить – в нём нет симки, - ошарашил Ольгу сын.
Ольга ничего не могла понять. Если нет симки. как же ей позвонил Игорь? Стоп, остановись! Разве такое может быть?
Но она слышала его! Это точно был Игорь!
Потом связь прервалась.
А когда по инерции она нажала на «зелёную трубочку», услышала это дурацкое, вечно раздражающее «Абонент временно недоступен».
Ольга поняла, что уже не заснёт сегодня. Мысли её не оставят в покое.
Как только она опустила голову на подушку и закрыла глаза, сразу представила его, молодого, красивого, живого.
Сон вырвал её из бесконечной череды воспоминаний о нём и погрузил в сновиденья, главным фигурантом которых был он же. К счастью, мысли покинул терзающий её вопрос: как такое может быть?
Утро не дало на него ответа.
- Можно? – постучала она в комнату сына. – Даня, ну что же мне делать? Где найти зарядку к этому телефону? Он же старенький совсем, кнопочный. К нему можно купить зарядку где-нибудь?
Даня повертел в руках доисторический по современным меркам телефон и нашёл решение этой проблеме:
- У бабушки точно такой же был, даже цвет такой же! У неё можно зарядку попросить, наверняка не выкинула, хотя давно с другим ходит – ей дядя Олег свой старый отписал.
Младшего сына Виктория Сергеевна тоже назвала княжеским именем, что было предметом насмешек язвительной родни Ольги.
- Ну, ты подумай, одни князья, - часто повторяла её мать, подкалывая свою сваху, - даже плюнуть не в кого!
- Даня, сынок, - ласково прощебетала мама,- сходи к бабушке сам, а? Ты же знаешь, со мной она церемониться не будет – откажет, и всё! А тебя она любит! Ты ведь так на папу похож – одно лицо!
Свекровь действительно не любила Ольгу. Даже смерть Игоря не примирила этих двух любящих его женщин. Виктория Сергеевна всячески пыталась «укусить» сноху, обвиняя её при любом удобном случае в том, что случилось с её обожаемым сыном. Это Ольга недоглядела, не почувствовала вовремя, не проявила должного внимания. Только одно останавливало Викторию Сергеевну от полного уничтожения невестки – внук, Даня, копия своего отца. Ради общения с ним бабушка смиряла свой нрав и пыл и вынуждена была терпеть невестку и периодически общаться с ней.
* * *
- Ма, - шёпотом обратился сын к Ольге по телефону, - я зашёл к бабушке за зарядкой. Она телефон увидела, переполошилась. Следом за мной к нам прискакала. Сидит на кухне, тебя ждёт. И плачет. А телефон этот из рук не выпускает. Ты скоро придёшь?
- Скоро, сынок, скоро! Ты задержи её. Поговори с ней, развлеки чем-нибудь! – наставляла Ольга сына.
В отличие от свекрови она никогда не препятствовала общению бабушки и внука, никогда не настраивала сына против Виктории Сергеевны. В её большом любящем сердце места хватала всем, даже ненавидящим её.
Даня увидел, как резко встрепенулась бабушка, услышав звук поворачивающегося в замке ключа. Она рьяно подскочила со своего места, ринулась к входной двери и накинулась на Ольгу с расспросами:
- Откуда у тебя этот телефон, отвечай!
Даня попытался встать на защиту матери:
- Бабушка, я же тебе объяснял, что нашёл этот телефон возле футбольного поля. А мама нечаянно взяла его на работу вчера. А ей на него кто-то позвонил, как она утверждает. Вот я и просил у тебя зарядку от него. Мне казалось, что я видел у тебя такой же когда-то.
- Кто тебе звонил по этому телефону, отвечай! – продолжала допрос с пристрастием Виктория Сергеевна, изменив формулировку вопроса, но не сменив тон.
- Виктория Сергеевна, я Вас очень уважаю, но не хочу разговаривать в таком тоне! – попыталась сохранить достоинство Ольга.
- А я знаю, кто тебе звонил! Он? – спросила свекровь, осознавая, что для них обеих означает местоимение «он».
Но откуда она могла это знать!
- Да, он! – наверное, впервые в жизни Ольга так вызывающе ответила своей свекрови.
- Что он сказал тебе? – уже умоляющим голосом спросила свекровь.
Ольга не знала, как увести этот разговор в какое-то другое русло, ведь по сути это разговор ни о чём. Что слышала Ольга тогда в трубке? Ей показалось, что её кто-то назвал по имени, так, как называл только он: Оленёнок! Она слышала признание в любви. Ей послышался его голос. Но как это можно объяснить с реалистической точки зрения? Только слуховыми галлюцинациями.
Она не могла дать этому объяснения. А своими расспросами свекровь только раздувала затухающий костёр.
- Позвольте, Виктория Сергеевна, - она решила ответить вопросом на вопрос, - а как Вы догадались, что это «он» мне звонил?
Даня сидел в недоумении, наблюдая за разговором бабушки и матери.
- Это его телефон! – утвердительно выпалила свекровь. – Я купила ему этот подарок незадолго до смерти. Два одинаковых, себе и ему. А когда он умер, я его телефон ему в нагрудный карман пиджака положила.
- Зачем? – в один голос спросили невестка и внук.
Виктория Сергеевна растерянно посмотрела на них удивлёнными глазами, но ничего не ответила.
- Зачем, Виктория Сергеевна? – спросила Ольга. – Неужели Вы и правда думали, что он Вам позвонит? Оттуда!
Виктория Сергеевна надула губы, как маленькая плакса перед истерикой, и со слезами на глазах и детской обидой на лице выпалила:
-Да! Да! Да! Я хотела, чтобы он мне позвонил! Я так его любила! А он позвонил тебе!
Ольга и Даня переглянулись, но ничего не сказали убитой горем женщине, которая даже спустя десятилетие ревновала сына к невестке.
Атмосферу попытался разрядить Даня:
- Ба! А с чего ты взяла, что это именно тот телефон, который ты ему в гроб положила? Мало ли одинаковых телефонов? У тебя такой же вон!
- А я сразу, как их купила, тогда ещё, булавочкой на них нацарапала буквы «И» - Игорь и «М» - мама, - ответила предусмотрительная Виктория Сергеевна.
Она полезла в свою сумку и по очереди вытащила два одинаковых телефона.
Женина положила их на стол рядышком, перевернула так, чтобы на тыльной стороне внук и невестка увидели на одном стареньком, затёртом телефоне нацарапанную букву «М», а на абсолютно новом – букву «И».
- Я ничего не понимаю, - в растерянности произнесла Ольга, - как такое может быть?
- Что он хоть сказал тебе? – не могла успокоиться Виктория Сергеевна.
- Всего несколько слов! «Оленёнок мой ненаглядный, я очень тебя люблю!» - трясущимся от волнения голосом произнесла Ольга его слова.
Свекровь посмотрела на невестку с завистью и только хотела что-то едкое бросить в её адрес, как поймала взгляд внука, в котором прочитала: «Даже не начинай!»
И, наверное, только сейчас, благодаря тому взрослому взгляду внука, Виктория Сергеевна впервые за всё это время смогла понять, что её сын уже давно ей не принадлежит, так же, как и не принадлежит той, к которой она всегда его ревновала.