Космонавтика всегда была большой политикой, вспомните Холодную войну, противостояние СССР с США — так и миссия "Луны-25" должна была лечь в канву нынешнего противостояния, которое началось 24 февраля прошлого года. Да, крушение аппарата не смертельно, но это еще один деморализующий психоудар вслед за тем, что мы самосбросили себя со статуса второй державы и потом выяснили, что у нас оказались проблемы и со связью [на СВО], и с управлением, беспилотниками, да даже с динамической защитой танков.
Да, космос всегда был рискованным предприятием, связанным с катастрофами и авариями, мы помним, как все это начиналось. Слушайте, но почему "Луна-25" полетела одна? Если вы вспомните все выдающиеся советские миссии, то к Венере всегда шло два аппарата, и если один погибает, то другой дублирует и продолжает программу. Не только на Венеру так летали. Мы помним прорывную миссию "Венера-Галлея", когда мы впервые перехватили комету и показали миру ее ядро. А тут лишь одна "Луна-25", это что за экономия такая, почему вы нарушили обычные советские каноны? На вооруженные силы нашлись миллиарды, а на дублера межпланетной станции почему-то нет.
Когда я родился в 1966 году, состоялась первая мягкая посадка на наше ночное светило, это была "Луна-9". Вы представьте себе электронику того времени, какая она тяжелая? И тут спустя 57 лет — такая катастрофа. Я не могу заменить собой работу межведомственной комиссии и не могу делать выводы, но понимаю, что это, скорее всего, электроника. Мы свою микроэлектронную отрасль убили и развалили, долгое время нам приходилось покупать западную электронику из враждебных стран, а затем пришлось все перепроектировать под китайскую электронику. Советский опыт при этом был утрачен. Скорее всего, подвела именно электроника — вот ответ, почему станция [разрушилась], пытаясь снизить орбиту, а надо было не просто в экваториальную плоскость Луны выйти, но сдвинуть орбиту, чтобы сесть в районе Южного полюса, это была более сложная задача, чем у советских станций.
При этом полет "Луны-25" готовился с 2005 года. 18 лет — очень большой срок для подготовки. И все это очень обидно. Весь мир и собственное население увидели, что мы не можем повторить достижения СССР полувековой давности, и это серьезный удар по престижу страны в ходе гибридной войны, что обидно уже вдвойне.
Максим Калашников, писатель-футуролог, эксперт МЭФ