Итак, формальное подчинение ногайцев Российской империи достигнуто. Но насколько оно фактическое? Потемкин, постоянно осведомляемый Суворовым, с тревогой следит за положением дел в Тамани и на Кубани. К этому времени Крымский хан Шагин-гирей отрекся уже от престола, и Крым перешел к России. Сам хан селится в Тамани и принимается сеять семена непокорности в ногайских ордах. Турецкие эмиссары тоже не сидят без дела, подстрекая ногайцев к восстанию.
В сложившейся тревожной обстановке Потемкин принимает решение переселить ногайцев подальше от турецкого влияния на их историческую родину, в Уральские степи. Миграция должна быть осуществлена до конца августа, чтобы ногайцы успели за осень накосить себе травы на зиму. Суворов, хорошо понимая, что затягивать операцию переселения нельзя, принимается уже в июле за дело. Процесс миграции запущен, но в это время от Потемкина приходит предписание с переселением повременить. К сожалению, начатое дело остановить было уже нельзя.
В начале августа Джамбулуцкая орда прибыла к Ейску и оттуда, конвоируемая русскими солдатами, двинулась к Дону. По пути среди ногайцев, в большинстве своем недовольных переселением, начинаются брожения, вылившиеся в мятеж. Часть Джамбулуцкой орды вдруг поворачивает на юг и атакует русский пост. К посту быстро подходят подкрепления. В результате, ногайцы рассеяны и ударяются в бегство к реке Малой Ее и далее к Кубани. Казаки и драгуны пускаются в преследование. Лишь немногим из беглецов удается переправиться. Большинство погибает в водах реки.
Другая часть Джамбулуцкой орды бунтует при переправе через реку Кагальник. Мятежники неожиданно нападают на русский конвой и на своих же соплеменников верных России. Ранен ими также и сам Муса-бей. В результате, около семи тысяч казанов (семей) ногайцев сбегают за Кубань.
Мятежные ногайские мурзы составляют заговор и 9 августа освобождают враждебного России Джамбулуцкого султана Тава. Восстание становится почти всеобщим. Разгромлены и изрублены несколько небольших русских отрядов. Собрав под свое командование большую орду из ногайцев и примкнувших к ним черкесов, Тав-султан 3 сентября осадил Ейск — то самое место, где два месяца назад ногайцы и русские совместно пировали. В крепости как раз находятся: жена Суворова Варвара Ивановна и восьмилетняя Наташа. Сам генерал-поручик в это время командует в Копыле. Узнав об осаде Ейска, он, как только позволяют неотложные дела, выступает на выручку.
В течение трех суток Тав-султан пытается овладеть Ейском, который обороняет малочисленный гарнизон. К счастью, в войске Тава совсем отсутствуют ружья и артиллерия, поэтому, едва узнав о приближении отряда Суворова, вооруженные одним холодным оружием и луками степняки и горцы вынуждены отступить. Все они благополучно переправляются за Кубань. Из всех ногайских орд остаются верны России только три клана, в числе которых клан Мусы-бея.
Из-за плачевных результатов неудачного переселения ногайцев в Уральскую степь, Потемкин очень недоволен Суворовым. Фаворит императрицы, с горечью, высказывает в письме к Александру Васильевичу, что его предписания не соблюдены с должною точностью, и что «тамошние народы, видя поступки с ними, не соответствующие торжественным обнадеживаниям, потеряли всю к нашей стороне доверенность».
Трудно судить о том, кто был прав: Суворов, загодя начавший это злополучное переселение, или Потемкин, требовавший с ним повременить? Скорее всего и во втором случае, с переносом сроков миграции на один месяц, все вышло бы с таким же точно, если не с худшим результатом. Поскольку, турецкие эмиссары, также, в это время бы не дремали и воспользовались бы распространением слухов о переселении в пользу Турции.
Заключает же свое письмо к Суворову Потемкин наказом: следить за дальнейшими действиями проживающего в Тамани бывшего Крымского хана Шагин-гирея, который все более и более отдаляется от России, начав на Кубани свою собственную игру.
Удастся ли Суворову расстроить планы Шагин-гирея?