Как это - работать с преступниками? Особенно с теми, кто осужден пожизненно. Страшный контингент. Только представьте, убийцы, террористы, насильники, где есть серия и особая, нечеловеческая жестокость. Как найти к ним подход и нужен ли этот контакт с заключенными? Для чего и для кого? О чем переживают убийцы, как они приходят к вере, есть ли у них надежды, и как, сидя в колонии, преступники могут встретить любовь и даже жениться?
Сайт «Страсти» пытался разобраться и поговорил со старшим оперуполномоченным Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Республике Мордовия Сергеем Николаевичем Дяшкиным.
Сергей Николаевич служит в исправительной колонии № 6. Ее еще называют Торбеевский централ. Это одна из семи исправительных колоний особого режима для пожизненно осуждённых в России. Там нет случайных людей, и за одно убийство здесь не сидят. Есть единственный заключенный, у которого был один труп и еще покушение. Остальные –матерые преступники, совершившие серию преступлений, у которых руки в крови во всех смыслах.
До ФСИН Дяшкин работал в МВД. И он первый в семье в погонах, до этого никто в системе не служил. Попал на службу случайно.
«Получилось так, что сосед был эксперт-криминалист, и он изначально пригласил к себе помощником, но потом по определенным обстоятельствам не получилось, меня заметил заместитель по КМ (криминальная милиция, прим. «Страсти») и предложил работу оперуполномоченного. Я дал согласие и так получилось, что оказался в МВД. А шел помощником к эксперту-криминалисту, сосед пробудил интерес, и я пошел», - рассказал оперуполномоченный УФСИН.
Работы у Дяшкина достаточно, а еще больше задач и обязанностей. В них входит ежедневное общение с заключенными: нужно знать оперативную обстановку, все движения в колонии, в том числе негативные. Дальше доводить информацию до руководства, чтобы принимались своевременные решения, и осужденные в колонии не совершали преступления, правонарушения, массовые беспорядки и любые незаконные проявления. В обязанности входит и рассадка по камерам ПЖ (пожизненно заключенных, прим. «Страсти»), чтобы люди были совместимы и не возникало конфликтов. Как говорит сам Дяшкин, оперуполномоченным ФСИН постоянно нужно идти наперед – все предусматривать.
А еще и расследовать преступления! Даже совершенные теми, кто в колонии и уже осужден. У Сергея Николаевича большой опыт, он знает, как разговорить каждого осужденного и как найти к любому преступнику подход. Из последних громких побед Дяшкину удалось раскрутить «Ангарского маньяка» на новые эпизоды. Напомним, Михаил Попков, известный как «Ангарский маньяк», — российский серийный убийца и насильник. В период с 1992 по 2010 годы совершил 80 доказанных убийств в Иркутской области, главным образом в Ангарске и его окрестностях: его жертвами стали 79 женщин и милиционер. Он осужден на два пожизненных срока. И сейчас выяснилось, что жертв было намного больше. Зимой этого года Попков признался в новых преступлениях, находясь в заключении, и это заслуга Сергея Николаевича. Дяшкин поделился, как это было: «Когда я начинал с ним работу, знакомство, были предварительные беседы, нужно же узнать личность, и тут у нас выявился общий интерес. Я интересуюсь автомобилями, а для него машины – целая страсть. Он с удовольствием, с блеском в глазах рассказывал про Subaru. Это было нечто! У него сразу глаза загорались, видно, что человек увлеченный этой темой. С этого у нас и пошел диалог. И впоследствии был результат. Вам известен. И сейчас еще две явки, в этом году направлены. Он сейчас сидит – судится. Про Попкова скажу – это была плотная работа во взаимодействии со службами учреждений, и с нашим Управлением, и с Управлением уголовного розыска, и Отделом криминалистики главного управления Следственного комитета. Люди были заинтересованы, не один раз приезжали в колонию. Получилась кропотливая, совместная работа. А Попков... Когда с ним разговаривали по явкам, по убийствам, он слабо помнил жертв. Мы выплывали так: он может не помнить год, лето, осень, но он помнит обязательно, на какой машине был, и помнит, где он жертву посадил, и где он с жертвой совершал половой акт, где он их убивал. Эти места он помнит. Жертв может не описать, они у него слились. Ну представьте, сколько там трупов. Но детали, где забрал, где труп, он знает и помнит. Может быть, путается, было у него, «у меня, вроде, есть в памяти, но я не могу». Я ему – давай начнем, например, где ты ее забрал? «Я гнал такую-ту машину…». У него опять, все от машины. «Я гнал такую-то машину и увидел такую-то девушку на Новоленино. Точно на Новоленино. Мы записали, я эту информацию соответственно передаю в Следственный комитет. Они перепроверяют, да, жертву там видели, она вышла из кинотеатра. Я сейчас приблизительно. Поэтому мы привязывали: когда он выезжал, то показывал на место, и все находилось. Все срасталось. У самого Попкова в шестой колонии все нормально. Он сидит, у него есть денежки, сидит в чистоте, хорошие условия. А деньги у него – он работает (в колонии, прим. «Страсти»). И пенсию хочет восстановить (в 2018-м Иркутский областной суд снова приговорил Попкова к пожизненному сроку за 56 доказанных убийств. Вместе с этим маньяка лишили звания младшего лейтенанта и соответствующей пенсии, прим. «Страсти»)», - рассказал нам Дяшкин.
Наладить контакт с осужденными сложно, но можно. Все люди разные, и у каждого есть что-то свое. И это «свое» оперуполномоченный должен найти. Сергей Николаевич внимательно следит, наблюдает за каждым заключенным, собирает данные, чтобы найти точку соприкосновения. В этом деле не бывает мелочей, важна каждая деталь.
«Хоть к ним, хоть к простому человеку не придешь и не скажешь в лоб: «Давай мне выкладывай». Надо человека сначала заинтересовать, например, перевести в лучшую камеру. У каждого свой интерес. Мне проще с ними, потому что я их всех вижу, они у меня на ладони, знаю, с кем он сидит, я знаю все. Как он работает, если нужно, вплоть до того, что я могу пробить магазин (находится на территории колонии, прим. «Страсти»), что он предпочитает покушать. Мне не доставляет особых усилий собрать о нем всю информацию. Дело прочитать соответственно. Переписка через меня проходит, звонки, я могу полную картину его личности составить. И идти уже с готовой стратегией», - поделился Дяшкин.
Случается, что иногда не строится диалог, не налаживается контакт. У Сергея Николаевича это, скорее, исключение. Но и в таких случаях есть своя стратегия. Тут для оперуполномоченного играют роль время и умение дождаться, почувствовать этот момент.
Как-то на Дяшкина вышел сотрудник Главного Управления уголовного розыска МВД России, который служит с 1993 года и расследовал убийства детей. У сотрудника МВД раскрыты все дела, но не найдены труп только одной девочки (она утонула в болоте, естественная смерть, прим. «Страсти») и тело мальчика с мамой. Убийства были доказаны, а тела так и не смогли найти. Осужденный по этим делам попал в шестую колонию, и Сергей Николаевич начал с ним работу.
«Не буду называть имя преступника, потому что сейчас идет следствие. Допустим, гражданин Г., история такая, человек совсем на контакт не шел. Вину отрицал. Он и по суду вину не признавал. Отрицал все напрочь. Потом сверху контроль, я заинтересован, знаете, как бывший опер, нераскрытие… — это вообще. В начале человек ни в какую на контакт не идет. На воле у него осталась только мать. Мать ему ежемесячно, допустим, по 10 тыс. рублей присылала. Тут хлоп, лицевой счет больше не пополняется. Он волнуется, пишет заявление: «Узнайте, пожалуйста». Мы контролируем все это дело, и тут приходит такая новость, что мама его умерла. Соответственно, дальше психологи, как положено, пошли к нему... Я дал ему вечер подумать, а утром с ним беседовать. Гражданин Г. начал и чуть ли не в слезы: «Вот, мама, «последний близкий человек», … И на этой нотке я говорю: «Вот смотри, ты не можешь выехать, маму увидеть не можешь, похоронить не можешь, а ты представь, что человек, тоже муж остался жив твоей жертвы и сын, ты поставь его сейчас на свое место». И на этой волне он поплыл. В итоге мы нашли останки там на месте, они их выжигали, поддоны жгли на них дня два, но все равно что-то осталось, слава Богу, хотя бы что-то отцу похоронить. И дальше на этой почве пошел на контакт и выдал факт убийства одного из лидеров Одинцовской ОПГ (организованной преступной группы, прим. «Страсти»), и еще факт убийства. На тот момент был председатель одного из этих афганских сообществ. Им дали координаты жертвы, они выезжают на место, и примерно едет такая же машина, но в машине не один, а двое. Что делать? Завалили двоих. Уезжают, звонят, дело сделано, дело исполнено, деньги, деньги – завтра. На следующий день им звонит заказчик и говорит: «Вы чего, ребята, человек живой, на работе передо мной только что сидел, вы накосячили». Они едут, на следующий день им уже более подробно дают координаты, отзваниваются, когда он выехал, чтобы совпадений больше таких не было. Но с ним ехал случайно знакомый… завалили еще двоих. Мне заполнилось тем, что вот эти лихие 90-е, и вместо одного человека просто легло еще трое», - рассказал Дяшкин.
Общаться с заключенными ему приходится каждый день. Он не видит в них чудовищ, ищет что-то человеческое. Сергей Николаевич говорит, что убийцы, опгшники – грамотные люди, с ними проще общаться и есть хоть какое-то понимание, в отличие от насильников и тех, кто имел дело с детьми: «Это такая категория, их постоянно что-то не устраивает, постоянно у них конфликты. Именно с насильниками общаться тяжело. Они забирают много энергии. С остальным контингентом, в принципе, они уже понимают, что находятся на пожизненном заключении, понимают, что все зависит от них, то есть отношение руководства к ним, поэтому в основном на контакт идут и особо проблем не доставляют».
Сергей Николаевич говорит, что сочувствия к преступникам нет, потому что они заслуженно получили наказание. А некоторым положен отстрел, но Бог им еще и жизнь подарил. Сами заключенные – это тоже прекрасно понимают и, возможно, не сразу, но приходят к вере.
«Они живут надеждой, они заботятся о здоровье, наверное, больше, чем мы с вами. У них все по часам, по графику. И они живут надеждой! Очень многие надеются, 25 лет, (после первых 25 лет лишения свободы у них появляется право просить об условно-досрочном освобождении, прим. «Страсти), кто-то пишет во все инстанции, ищут нарушения в деле, они не унывают, никуда там умирать они не торопятся! Кстати, основная масса, только если есть редкое исключение, все они верить начали, все читают Библию… Один из заключенных на почве веры сознался еще в одном убийстве. У осужденного была попытка суицида у нас, а он у нас года два отсидел. И выходит так, что ему надоело тут, надо съехать на больничку. И перебрал… Перебрал хорошенько так, своевременно среагировали сокамерники, среагировала дежурная смена, слава Богу, и его успели спасти. Сначала наши медики прибыли, потом скорую вызвали – откачали. Когда загнали машину в КПП, а до КПП его решили отнести, и я в том числе, ночью нес его, и я говорю: «Смотри, мы тебя спасли, ты будешь должен». Ну все, он уезжает на лечение, вернулся, начал читать Библию и потом через некоторое время я его вызываю: «Да, я вот тут чуть ли не на тот свет уехал, можно сказать я с Богом пообщался, и у меня есть один грешок». Было такое дело, что убили человека, дом сожгли. Он обозначает мне координаты дома, я соответственно связываюсь с коллегами, они проверяют, да, было дело, сгорел дом, были остатки трупов. Мы начинаем проверять, он говорит, кто с ним был. Находим свидетелей, свидетели подтверждают. Все, выпала явка, дело должно быть направлено в суд».
Большая часть заключенных шестой колонии не потеряла связь с родственниками. Их навещают, пишут письма, звонят. А те, кто потерял связь с внешним миром, не отчаиваются! Ищут знакомства в газетах. А кто-то, даже сидя пожизненно, смог найти свою любовь по переписке, которая впоследствии превратилась… в брак! Дяшкин рассказал про связи заключенных: «Кто потерял связь с родственниками, ищут знакомства в газетах, общаются очень активно с церквями. В церквях есть специальные отделы. С этими отделами очень активно переписываются, писем очень много! Пишут много… Звонки тоже им можно, на обычных условиях неограниченное количество. И у большинства есть родственники. Даже приезжают и замуж выходят. Есть два брака у нас. Один был, и сейчас второй наклевывается. Одна приезжала на свидание к Климуку (Сергей Климук – бывший сотрудник ФСБ, который взорвал Черкизовский рынок, прим. «Страсти») и заявила желание выйти замуж, узнавала, как это сделать. Климук познакомился с ней через знакомых, по переписке. Климук - очень интересный человек, он выпускает книжки, сборник стихов. А полюбили друг друга по переписке. Было свидание у них одно... Но что он решит, не знаем пока, передумает-не передумает. Ему и свидания положены. И короткие, и длительные. Одно длительное и два коротких в год. А женился у нас Галкин (Илья Галкин - бывший сотрудник милиции, который закладывал на детских площадках в Сочи небольшие взрывные устройства. В результате его действий погибли 14 человек, прим. «Страсти»). Женщина его по воли знала, они встречались, но там больше его мама посватала. Его мама жену привозила на свидание, на длительное свидание… В том году официально брак вот оформили».
На вопрос, чем же принципиально отличается оперуполномоченный ФСИН от оперуполномоченного МВД, Дяшкин объясняет:
«Огромный плюс у опера ФСИН, что все компактно, все на месте, все на виду. Опер МВД, ты целый день колесишь, сегодня один населенный пункт, второй адрес, третий. В МВД веселее. Больше разнообразий. У ФСИН более стабильно, нет происшествий. А в МВД ночью тебя могут выдернуть на происшествие, в группе ты — не в группе, дежурный- не дежурный, сказал жене: «До свидания» и полетел. Но интересно и там, и там».
Сергей Николаевич не жалеет, что выбрал ФСИН, и очень рад, что сейчас налажена работа колоний с МВД:
«Еще хочу сказать, очень хорошая вещь, то, что президент, решением Совета безопасности, нам обозначили, что ФСИН взаимодействует с МВД. И интересны стали дела прошлых лет. Это большой стимул был! Хорошее, грамотное решение. И вот мы теперь взаимодействуем со службами. А опер — это, наверное, стиль жизни. Ты должен быть всегда начеку, всегда должен владеть обстановкой и, самое главное, владеть информацией. Если опера владеют информацией, то все нормально будет».
Редакция портала «Страсти» выражает благодарность УФСИН по Республике Мордовия и лично Айе-Марине Ханиевой за помощь в подготовке материала.
