Мне кажется, что уже пришло время перестать делить ветеранов на «тех, кто больше и тех, кто меньше». Нужно вспомнить американских добровольцев, которые до открытия Второго фронта в Европе совершали боевые вылеты на самолётах британских ВВС. Среди них были и будущий президент США Джон Кеннеди и его старший брат Джозеф, который погиб в 1944 г. Надо вспомнить и тех, кто воевал против танковой армии генерала Гудериана в Африке, кто сражался в рядах французского Сопротивления, воевал составе знаменитой эскадрильи «Нормандия», кто, истекая кровью, поднял Варшавское восстание. Словом, пришло время вспомнить всех… ещё об одном противнике я хочу рассказать особо. Речь о финском фельдмаршале Маннергейме. Блестящий офицер русской царской армии, получивший прекрасное военное и гражданское образование, командовал финскими войсками в той короткой войне 39–40-х годов. Когда Германия напала на СССР, Финляндия выступила её союзником. Войска под командованием Маннергейма заняли старые границы вблизи Ленинграда. Подошли вплотную к городу и встали. Когда замкнулось кольцо 900-дневной блокады Ленинграда, армия Маннергейма находилась на расстоянии вытянутой руки от города. Гитлеровская ставка верховного командования отдала приказ перейти в наступление. Но Маннергейм не двинулся с места. Его офицерская честь не позволила бросить войска на уничтожение так много значащего для него Петербурга. Тогда Гитлер потребовал, чтобы Маннергейм срочно явился в Ставку. Ответ фельдмаршала был краток: «Фельдмаршал с ефрейтором встречаться не должен».
Сайт «Русское поле», 2 мая 2012 года
Советско-германский договор о ненападении никогда не скрывался от жителей СССР и советские газеты сообщили о нём уже на следующий день после подписания. Не оглашался лишь дополнительный протокол о разделе сфер влияния. Каким образом вермахт может проводить в Польше парад 23 августа, если он вторгся в неё неделю спустя, есть великая тайна известная только отставному редактору многотиражки завода «Электроприбор». Это же касается и «предательства братьев-славян», государство которых было враждебно СССР, а не являлось союзником которого можно предать. Не говоря о том, что к моменту ввода на его территорию Красной армии 17 сентября польского государства как такового уже не существовало, его лидеры перебирались через румынскую границу, а немцы добивали остатки армии. Не случайно предшественник ООН Лига Наций не сочла ввод советских войск агрессией, а премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль в своих мемуарах о Второй мировой войне подчёркивал, что он был необходим «для защиты России от нацистской угрозы».
Германский генерал Гейнц Гудериан воевал исключительно в Европе, в Африке германскими войсками с 14 февраля 1941 года командовал генерал (впоследствии фельдмаршал) Эрвин Роммель, а с 9 марта 1943 года и до капитуляции 12 мая того же года — генерал Ганс-Юрген фон Арним. Между нападением германской армии на Польшу 1 сентября 1939 года и её вторжением в СССР 22 июня 1941 года прошло более полутора лет.
Приказ главнокомандующего финской армией Карла Густава Маннергейма №13 от 1 сентября 1941 года долгое время трактовали как распоряжение не пересекать границу 1939 года. Однако историк Николай Барышников в работе «Блокада Ленинграда и Финляндия. 1941–1944», справедливо отмечает, что никаких указаний насчёт остановки на старой границе в нём не содержалось. Напротив, в приказе говорилось: «Старая государственная граница на перешейке достигнута. Нам надо вести борьбу до конца, установив границы, обеспечивающие мир».
В тот же день перешедшие границу 1939 года финны захватили деревни Новое Алакюля и Майнила. Продолжая наступление 3–4 сентября, они заняли Александровку, Зарошье, Каменку, Новый и Старый Белоостров, Термолово и передовой дот Карельского укреплённого района, а 6 сентября — Троицкое и Симолово.
Одновременно севернее части 6-го корпуса Карельской армии Финляндии двинулись на Ленинград в обход Ладожского озера через реку Свирь. Командующий оным генерал Пааво Талвела впоследствии признал, что Маннергейм ещё 5 июня 1941 года предложил ему командовать этим корпусом именно для атаки бывшей столицы империи. Частям Талвелы удалось форсировать Свирь, и будущий президент Финляндии Юхо Паасикиви уже готовился зачитывать по радио торжественную речь, которую также цитирует Барышников. («Пала впервые в своей истории некогда столь великолепная российская столица, находящаяся вблизи от наших границ. Это известие, как и ожидалось, подняло дух каждого финна… Для нас, финнов, Петербург действительно принёс зло. Он являлся памятником создания русского государства, его завоевательных стремлений»).
Жестокие бои шли до 21 сентября, однако объявить о падении ненавистного города Паасикиви так и не пришлось. Не сумев преодолеть мощные укрепления Карельского укрепрайона и усилившееся сопротивление переброшенных на фронт свежих красноармейских батальонов, Юго-Восточная армия была остановлена и даже оставила ряд ранее занятых населённых пунктов. Не желая без толку умирать под неприступными дотами, финские солдаты стали в массовом порядке отказываться идти в атаку. Когда количество отказников и дезертиров перевалило за тысячу, Маннергейму пришлось окончательно отбросить планы наступления на Ленинград.
Поскольку в то же самое время захлебнулось финское наступление на Петрозаводск, маршал разумно предпочёл перебросить туда три дивизии с перешейка. Предпочтя синицу в руках журавлю в небе, финский главком поступил очень здраво, но руководствовался чисто практическими соображениями, а не сентиментальными воспоминаниями. В Берлине это прекрасно понимали и никаких особых претензий к маршалу не имели. Гитлеровцы видели, что Маннергейм честно пытался взять Ленинград, но его военные таланты не смогли заменить необходимой для взлома советских укреплений тяжёлой артиллерии. Помогал держать блокаду и вымаривать город голодом и достаточно.
Лишь, потерпев поражение под Выборгом и Петрозаводском, избранный президентом Финляндии, Маннергейм перешёл на сторону СССР и ударил фюреру в спину. До тех пор маршал и ефрейтор общались чрезвычайно мило и неоднократно встречались. А 4 июня 1942 года Гитлер специально летал в Финляндию поздравить Маннергейма с 75-летием. В своих мемуарах юбиляр подробно описал этот визит, особо отметив, что «рейхсканцлер от себя лично, от вооружённых сил Германии и от имени всего немецкого народа пожелал мне счастья».
Татарникова лжёт и об отказе финского главкома встретиться с фюрером, и об остановке его армии на старой границе. Точно так же лгут историк Лев Лурье, военный корреспондент «Комсомольской правды» Дмитрий Стешин, лидер движения «Декоммунизация» Дмитрий Цорионов и другие защитники финских оккупантов. Цель их материалов — оправдать действия Финляндии во время Великой Отечественной войны. Для этого старая фальшивка об отказе финнов перейти старую границу и повторяется.