Российское образование перестало быть услугой с июля прошлого года – тогда в официальных документах это понятие заменили «реализацией образовательных программ». Новация вполне в духе знаменитой статьи Вильгельма фон Гумбольдта по случаю основания Берлинского университета в 1809 году.
Учёный как раз призывал увидеть в студентах не потребителей знаний, а равноправных с преподавателями движителей науки. Образцовый вуз 19-го века, как и многие другие исследовательские университеты, руководствуется подобной концепцией до сих пор. Однако сегодня у неё появляются влиятельные оппоненты. Например, на Британских островах.
Первый серьёзный критик идей Гумбольдта поднял голос именно там. Речь идёт о Джоне Генри Ньюмане, сыне лондонского банкира протестанта, профессоре Оксфорда и кардинале Святой Римской церкви. В 1852 году, приняв пост ректора нового католического университета в Дублине, он прочитал серию лекций «Идея университета», где определил высшему образованию цель, далёкую от научных исследований.
По его мнению, университет призван «производить джентльменов», знание для которых самоценно и не утилитарно.
«Университет — место преподавания универсального знания. Это означает, с одной стороны, что цель его — интеллектуальная, а не духовная, и что, с другой стороны, она заключается именно в распространении и продвижении знания, а не в прибавлении его <…>
Исследовать и обучать — разные задачи, предполагающие разные таланты; нечасто можно встретить человека, равно одаренного и в первом, и во втором. Тот, кто каждый день делится своими знаниями со всяким пришедшим, вряд ли будет иметь время и силы, чтобы открывать нечто новое.
Здравомыслящие люди давно связали воедино поиски истины и уединенность, покой. Величайшие умы так сосредотачивались на своем предмете, что не могли позволить себе отвлечься от него; они были рассеянны, имели своеобразные привычки и в той или иной мере избегали лекционных залов и учебных заведений» – пишет Ньюман в книге, составленной по материалам его дублинских «бесед».
Идеи священника, который видел религию и исследовательский процесс равноудалёнными от университетских стен, стали чрезвычайно популярны не только в Ирландии, но и на его родине в Англии. Однако они не помешали, например, Кембриджскому университету основать в 1874 году первую в мире учебно-научную лабораторию. Она дала миру 29 Нобелевских лауреатов. В том числе Эрнеста Резерфорда – родоначальника ядерной физики, лекции которого, как известно, имели огромную ценность в образовательном плане и позволили создать соответствующую научную школу.
В 1950-е Соединённое королевство сделало крен в сторону Ньюмана: было основано Управление по атомной энергии и создана структура неуниверситетских исследовательских организаций. Развитию изолированной от образования науки наверняка во многом способствовала история «Кембриджской пятёрки», группы агентов советской разведки из числа британской университетской профессуры.
Следующим аргументом в пользу идей кардинала стал рост массовости высшего образования во всём мире в 1960-70 годы. Количество студентов увеличилось до того, что стало сложно дать каждому из них осмысленное направление для самостоятельной работы в исследовательских лабораториях. Тем не менее, наука в Туманном Альбионе всё-таки остаётся в основном университетской.
В марте 2023 года Великобритания приняла ряд законов о мерах по возвращению себе статуса научно-технологической сверхдержавы к 2030-му году. Реформы предусматривают значительный рост бюджетного финансирования. В 2024 году на науку выделяется 20 миллиардов фунтов стерлингов (почти 2,5 триллиона рублей по текущему курсу), против 15 миллиардов в 2022-м. Кроме того, на исследовательский сектор решено переориентировать средства пенсионных фондов.
Львиная доля государственных ассигнований на науку по-прежнему должна уйти университетам. В 2020-м году британские вузы привлеки из всех источников, и в основном из центрального бюджета страны, почти 14 миллиардов фунтов. Бюджеты частных некоммерческих исследовательских организаций за тот же период составляли всего 800 миллионов фунтов, а государственным институтам досталось 3,1 миллиарда.
Перспективы роста финансирования обострили полемику вокруг вопроса о структуре их расходования. Уже несколько месяцев академическое сообщество страны горячо обсуждает независимый доклад нобелевского лауреата по медицине Пола Нёрса с рекомендациями правительству о более активном привлечении государственных неучебных исследовательских центров к научным проектам полного цикла.
«Правительству следует шире использовать возможности государственных исследовательских учреждений. Отдельным департаментам следует повысить внутреннюю осведомленность о возможностях подведомственных научных центров, наладить их взаимодействие с университетами и другими субъектами исследовательского сектора, включая коммерческие организации.
Университетская реформа финансирования должна быть распространена и на них. Параллельно нужно провести реформирование или сокращение неэффективных учреждений, а все сэкономленные средства – распределить внутри системы» – говорится в докладе.
Дело в том, что все 118 университетов Великобритании являются негосударственными. Многие из них финансируются всё-таки в основном за счёт бюджетных субсидий, но на образовательную и исследовательскую политику это мало влияет.
Великобритания сегодня подошла к необходимости концентрации усилий всех заинтересованных сторон на обеспечение научно-технологического рывка. «Институциональное разнообразие» исследовательского сектора Пол Нёрс считает преимуществом, но необходим «центр сборки» под крылом государства. Несмотря на ведущую роль в научной работе британские университеты, по его мнению, неспособны на такую координирующую роль.
В России схожая научно-технологическая цель и принципиально иная ситуация с университетами: их подавляющее большинство имеет организационно правовую форму федерального государственного учреждения. И этот статус не ограничивает развитие внебюджетных направлений деятельности.
Российские вузы, по крайней мере, лучшие из них, в отличие от британских, вполне подходят для функции ядра системы создания и использования знаний в интересах общества. В орбите такого ядра прекрасно уживаются самые разные по форме собственности и уставным целям участники процесса. Государство имеет все рычаги регулирования – хорошая платформа для построения эффективной образовательной модели, в которой между идеями Гумбольдта и Ньюмана не останется значимых противоречий.