Хочу предложить читателям небольшую зарисовку — сравнить проблемы с транспортом — полвека тому назад и сейчас. Сейчас междугородние поездки не составляют никаких трудностей - частные перевозчики быстро и оперативно доставят вас в любой населенный пункт. Во времена Советского Союза это было большой проблемой, даже при поездках на небольшие расстояния.
Во времена учебы в техникуме, в начале 70-х годов прошлого века, ездил я домой чаще всего на поезде – чтобы не терять дневного времени на автобусе. Поездка планировалась под праздники, для этого нужно было написать заранее заявление заведующему отделением, чтобы отпустил на пару дней пораньше. Иначе ехать на обычные выходные, на два дня, было вообще бессмысленно — дорога как раз бы и заняла их полностью. Билеты на поезд я покупал заранее — за 45 суток, просто так купить билет в день отъезда, особенно перед праздниками, было просто немыслимо — билетов не было НИКОГДА. Причем билет я покупал только в общий вагон – про существование купейных я вообще не знал, а плацкартный, на мой взгляд, стоил дорого. Чаще всего поездка попадала под праздники и свободных даже сидячих мест и даже в общем вагоне не было – приходилось часа полтора – два стоять, чаще всего до Арзамаса, прежде чем удавалось где – нибудь присесть. Лежачее место можно было найти только на третьей полке, предназначенной для багажа, куда я частенько и забирался.
Поезд, который назывался «пензенским», отходил из Горького в половине седьмого вечера и прибывал на станцию Ужовка, где нужно было сходить, в половине третьего ночи. Расстояние до Ужовки – 200 км - поезд, таким образом, проходил за 8 часов. Перед праздником обычно пускали дополнительные поезда — Горький — Ужовка. Шел этот поезд еще медленней, чем пензенский, как говорили, «останавливался у каждого столба».
Вывалившись из вагона в Ужовке, нужно было стремглав мчаться на площадь перед обшарпанным вокзалом, чтобы успеть втиснуться в маленький автобус до Починок. Если это удавалось, примерно в три часа ночи я высаживался на автостанции в Починках. Далее предстояло самое сложное – добираться до Тагаева — за 7 километров.Всегда приходилось идти пешком – в любое время года. Если было лето, это былапросто приятная прогулка – полтора часа ходьбы по тропинке, проложенной по пшеничному полю, вспоминая Есенина - «Я иду долиной, на затылке кепи...».
А вот зимой дело обстояло сложнее – было холодно, темно и страшно. Помню, вышел я как – то из Починок ночью по наруксовской дороге. Была зима, и стоял довольно крепкий морозец; мела небольшая поземка. Вдруг справа, на поле я увидел какое – то темное пятно, которое передвигалось в противоположном направлении, как будто собираясь обойти меня справа и сзади. Я похолодел: «Волк!» (Ужасов про них рассказывали в те времена очень много). Говорили, что в таких случаях надо зажигать спички – волки боятся огня. Но я тогда не курил, и спичек у меня не было. Почувствовав, как ужас холодными мурашками покрывает спину, я остановился. Пятно справа остановилось тоже. Для волка такое поведение было очень странным. Я двинулся опять – пятно двинулось по полю опять встречным курсом справа. Я остановился, и пятно тоже остановилось. Набравшись храбрости, я повернул направо и двинулся прямо на него и… радость мою было не описать – это оказался дорожный знак, стоявший на обочине, который из – за поземки был трудно различим, и был виден в виде темного пятна. Когда, наконец, показывались первые огоньки фонарей на ферме и силуэты скотных дворов, от сердца отлегало – это было уже село. Затем почти бегом через Плант, через овраг – и вот он, отчий дом. Нажимаю кнопку звонка и через пару минут обнимаю маму. Захожу домой, быстро раздеваюсь, и ложимся спать.
Но не всегда поездки домой походили благополучно, одна для меня чуть не оказалась роковой – я едва не погиб. Дело было так: поехал я домой на поезде «Горький – Ужовка», который отправлялся из Горького пол – седьмого вечера и прибывал на станцию Ужовка в половине третьего ночи. От Ужовки до Починок добрался на автобусе. Ждать автобуса на Тагаево до утра не хватило терпения, да и ходил он нерегулярно и я пошел пешком – семь километров. Было начало зимы, но везде уже лежал снег, и было довольно холодно. Когда я вышел из Починок, подул сильный ветер, и поднялась жуткая метель. Но особенно тяжко пришлось, когда я сбился с проселочной дороги – метель превратилась в сильнейший буран, видимость стала нулевой, и я с ужасом обнаружил, что заблудился. Но деваться было некуда и я, почти по пояс проваливаясь в снег, шёл вперёд. Вскоре, естественно, выбился из сил, упал в сугроб – отдохнуть. Как ни странно, странное чувство тепла и истомы охватили меня. Но, слава Богу, через несколько минут встрепенулся: где – то я читал, что именно так люди и замерзают. Через силу поднялся и продолжил свой путь, утопая в снегу. Мне показалось, что я шёл всю ночь…Впрочем, так оно, наверное, и было…Вдруг впереди, чуть слева я увидел едва различимый, мерцающий огонёк и пошёл прямо на него. Ещё через некоторое время показались огромные тёмные силуэты. Оказалось, это стога сена, которые располагались около колхозной фермы. Я был спасен. Ещё через полчаса я стучал в дверь своего дома.
Проблемой было уехать из Тагаева в Горький, особенно зимой. В этом помогал отец, причем не только мне, но и всем учащимся, которые учились в Горьком, Арзамасе, Лукоянове и других городах. Для отправки учащихся колхоз выделял грузовую машину, покрытую тентом, в кузове которой стояли скамейки. Отправка намечалась на поздний вечер – часов на 11 вечера, чтобы успеть на Ужовку к пензенскому поезду – тот прибывал примерно в половине третьего часа ночи. Заранее объявлялось, что машина будет ждать у клуба и стояла примерно час. За это время кузов наполнялся полностью пацанами и девчонками, и машина трогалась. В пути было очень холодно, в щели полога, закрывавшего задний борт, задувал ледяной ветер, но никто не жаловался. Все понимали, что лучше ехать так, прямо к поезду, чем добираться до Ужовки полдня и сидеть полночи в ожидании поезда.
Когда я учился на последних курсах, уезжал из Починок на автобусе. Была проблема с билетами – их нужно было покупать заранее. Зато, усевшись в автобус, можно было не переживать – ехал он неспешно, но к трем часам дня прибывал в Горький. Отпадала необходимость тратить всю ночь на то, чтобы добраться до Ужовки, ждать поезда, брать его штурмом и в итоге не спать всю ночь.
Автобус шел до Горького 6 – 7 часов с остановками в Лукоянове, Арзамасе и Богоявлении. Особенно долго – целый час - он стоял в Арзамасе. Пассажиры выходили и наскоро перекусывали в грязной облупленной кафешке, которую все звали «шайбой». Там продавались пирожки с ливером и «кофе», который представлял собой кофейный напиток и готовился «по – ведерному». Вкус у напитка был соответствующий - к настоящему кофе он не имел никакого отношения.
Некоторые пассажиры успевали добежать до ресторана на втором этаже вокзала и пообедать там. Затем все опять усаживались в автобус, и поездка продолжалась.
(Потом, когда я уже учился в институте, доходило до смешного — самолет из Харькова в Горький доставлял меня за 1,5 часа. А чтобы добраться из Горького до Тагаева, нужно было потратить примерно восемь - девять часов! Парадокс!)
Когда въезжали в город, в Щербинки, меня всегда охватывала легкая тревога – я знал, что ближайшее будущее ничего хорошего не сулит: опять недоедание, опять одна учеба, опять конфликты в группе. Но я прекрасно понимал, что другого выхода нет, ничего изменить нельзя, надо терпеть. И я терпел...