Несколько человек попросили рассказать, как меня угораздило стать католиком. И хоть спрашивают об этом они достаточно тактично, на ум всё равно приходит советский анекдот про комсомольское собрание:
— Петрова, расскажи товарищескому суду: у тебя мать — ударница, отец — 25 лет в партии. А ты вдруг стала валютной проституткой! Как такое могло случиться?!
— Не знаю я, товарищи, как вам это объяснить! Ну просто повезло!
Так и со мной.
Католическая Церковь учит, что человек не выбирает, когда и при каких обстоятельствах ему начинать верить: «Вера — это сверхъестественный дар Божий».
Человек может только сознательно и свободно принимать этот дар, «соответствующе достоинству человеческой личности». Решить, что ему сверхъестественно повезло и начать действовать, откликнувшись на это везение. Или же сознательно и свободно от него отвернуться. И тогда продолжить использовать разум и волю, чтобы обезопасить себя в жизни, выискивая в происходящем оперативную выгоду.
Мне повезло трижды.
Во-первых, я родился в семье с христианскими корнями, когда воинствующий атеизм в России начал сходить на нет. И в стране впервые за несколько столетий стало зарождаться что-то похожее на религиозную свободу.
Во-вторых, я рос в древнем русском городе в окружении памятников христианского искусства. И всё моё детство Бог посылал мне (иначе не скажешь) людей, которые знакомили меня с красотой и мудростью христианской традиции.
В-третьих, в конце 90-х, когда я подростком оказался в Питере в реальности фильма Брат-1 и по касательной задел это его своеобразие, мне повезло не лезть туда с головой, укрыться для учёбы в стенах богословского института, воцерковиться (разумеется, в Православии) и несколько лет жить пристойной христианской жизнью.
Забегая вперёд, скажу, что сейчас я воспринимаю своё присоединение к Католичеству из Православия не как смену веры и даже не как переход из одной конфессии в другую, а как апгрейд присутствовавшей во мне информационной экосистемы на более актуальный её вариант. Как если бы я много лет пользовался взломанной кириллической версией программы Word’97 без возможности получать обновления. И потом внезапно получил доступ к этому же продукту в его легальной, универсальной, актуальной версии с регулярными обновлениями и патчами.
Как именно это случилось, сейчас сказать уже трудно. С одной стороны, есть ощущение, что Бог позвал к себе в дом. С другой, я вижу, что для этого совпали множество разрозненных событий и факторов.
Например, после радикального снижения веса, когда я раздумывал, как же мне его удержать, чтобы выжить, я начал рассматривать этот свой опыт в духовном ключе и открыл для себя «богословие тела» Иоанна Павла II, которое, как говорят сегодня, мне очень откликнулось.
Или вот однажды, находясь в страшном унынии (привет-привет кризис среднего возраста!) я стал заниматься самым бессмысленным делом из возможных: разбирать пакет с разными квитанциями, оставшийся от умершей бабушки. И неожиданно вытащил из него книгу Феофана Затворника «Письма о духовной жизни» 1872 года издания. В ней Феофан даёт светским людям инструкцию, как правильно практиковать молитву.
Я решил последовать его советам.
Начал молиться на церковнославянском, понял, что-то не то. Раньше бы я решил, что дело в моей греховной немощи. Но многолетний опыт управления проектами подсказал, что тут системный сбой.
Задумался, где найти молитвы на русском, укоренённые в христианской традиции? Ответ был очевиден. Раздобыл «Молитвенник» (так русские католики называют молитвословы) и тут же КПД моей молитвы вырос, как никогда раньше.
Так, шаг за шагом, молитва за молитвой: и ты уже сидишь на мессе. Сначала просто посмотреть. Потом помолиться. Потом находишь (не без труда) курсы катехизации для присоединения. Едешь на пару реколлекций. Осознаешь масштаб личности Иоанна Павла II и богословскую глубину Бенедикта XVI. Вникаешь, что внутри Католичества великая история Церкви продолжает твориться прямо сейчас. И больше миллиарда католиков живут, ощущая на себе влияние очередного Вселенского собора, случившегося несколько десятилетий назад. Обалдеваешь от этого открытия… — монтажная склейка — и вот, ты уже читаешь перед алтарём Символ Веры (версия с Филиокве) и публично подписываешь прошение о присоединении ко Вселенской Церкви.
Разумеется, перекрещиваться и (sic!) даже каяться за жизнь в Православии для этого не требуется.
Как-то так.
Два месяца прошло, а я всё ещё в состоянии счастливого офигения от произошедшего. В голове крутится шальная мысль: «А что, так можно было?! И что, теперь вот всё, про что я читал в книгах: богословие Фомы, победы и грехи крестоносцев, безумная смелость Жанны д'Арк, остроумный оптимизм Томаса Мора, поэзия Хуана де ла Круса, молитвенные практики Розария… Вот это всё — часть моей жизни?! Без сложных аналогий и хитрой эквилибристики в стиле Оливье Клемана?!»
Удивительное, волшебное чувство.
И да, причащаться без обязательной исповеди перед этим — просто космос!
Слава Иисусу Христу!