В санаторий Дмитрий Константинович и Ольга Леонидовна поехали с радостью, хотя сомнения тоже были. Господи, ну зачем им этот санаторий! Они уже сто лет не были на море, да и какое море на седьмом десятке. Придумали тоже, бархатный сезон.
Последние десять лет они прекрасно отдыхали на даче. Свежий воздух, все свое, с грядки, без всяких нитратов и пестицидов. А к концу лета батарея банок со всеми видами консервации радовала и глаз и сердце. Но тут два сына скинулись и купили родителям путевку. Хочешь – не хочешь, а надо ехать.
На третий день после приезда им повезло. Познакомились с супружеской парой приблизительно своего возраста. Мужчина, как и Дмитрий Константинович, с удовольствием играл в шахматы, все таки с живыми человеком играть интереснее чем с бездушным искусственным интеллектом.
Ольга Леонидовна коротала время с новой приятельницей за разговорами: про детей, про внуков, про школьные программы и цены, короче говорили о своем, о девичьем. А потом незаметно пошли душевные излияния, а куда без этого. Незаметно для самой себя Ольга Леонидовна рассказала историю своего замужества.
Ах, это была, можно сказать, любовь с первого взгляда. Ну, если не с первого, то уж со второго точно. На Дмитрия Константиновича я обратила внимание не случайно, мне его показала институтская подруга Дина.
Динка эта была просто красавицей, на ее фоне я выглядела просто серой мышкой. Так что до этого Димы мне было так же далеко, как и до луны. Он и на Динку-то внимания не обращал, была у него тогда девушка. Но так случилось, что после летней сессии поехала я в стройотряд. Вот там судьба и свела меня с Дмитрием.
Знаете, милая, - взволнованно говорит Ольга Леонидовна, недели две на меня Дмитрий вообще внимания не обращал, точно я пустое место или прозрачное стекло. Так, один раз бросил безразличный взгляд как на дерево или садовую скамейку. Все ходил за своей Светочкой.
А потом столкнулись в столовой, встретились глазами, и все. Любовь с первого взгляда. Честно-честно. Я даже не думала, что так бывает. Он потом от меня просто на шаг не отходил. И цветов полевых мне нарвет, и земляники наберёт, и куртку свою на плечи накинет. Девчонки просто обзавидовались.
Девушка его, Света, от злости стала с другим парнем кокетничать. А Димочка этого даже не замечает, все около меня крутится.
Ольга Леонидовна замолчала на мгновение, точно раздумывая, стоит ли доверять чужой женщине самое сокровенное, а потом, перейдя почти на шепот, продолжила свой рассказ:
А за несколько дней до возвращения домой случилось у нас, ну это самое. При этих словах Ольга Леонидовна забивается краской как пятнадцатилетняя девочка и опускает глаза. А потом добавляет:
Димочка-то у меня был первым.
Как в город вернулись, так я сразу в поселок к своим уехала, а то почти все лето прошло, а я у родителей и не была. Вот там я и поняла, что у меня задержка.
При этих словах Ольга Леонидовна из приятно розовой становится пунцовой. Она прихлебывает чай, деликатно отламывает кусочек печенья, и продолжает рассказ.
Я, конечно, сначала испугалась, но ровно на несколько секунд. Я в Димочке была уверена, как в себе самой. Как только приехала, побежала к его институту, телефона тогда у его родителей ещё не было, где он живет я и не знала. В первый день не застала, встретились только второго сентября.
Он как эту новость узнал, так побледнел, в лице сменился, говорит, что это не на три минуты разговор, а тут ещё друзья его подошли, ну я и ушла.
А на следующий день прибегает ко мне в общежитие, в руках букет цветов, выходи, говорит, за меня замуж. А у самого почти руки трясутся от волнения. И губы, дурачок, кусает. Переживает, что я ему откажу. Через два дня пошли мы знакомиться с его родителями. Ничего, хорошие люди, простые, тоже деревенские.
Свадьбу мы сыграли веселую, комсомольскую. Правда, перед свадьбой Светка эта, его бывшая, ко мне прибегала, отношения выяснять. Да и с подругой Диной я поссорилась. Она мне все высказала, и что в тихом омуте черти водятся, и не любит меня Дима, и вообще плохая я подруга. А чем плохая, я Диму не уволила, не кокетничала с ним. Ну, полюбили мы друг друга с первого взгляда, так кто же виноват. Это судьба.
Жили мы у его родителей. Беременность я носила тяжело, токсикозы замучили. Димочка просто пушинки с меня сдувал, на работу устроился, что бы денег к рождению малыша подкопить.
И меня берег, пальцем не прикасался, что бы малышу не навредить. Спал на раскладушке, подальше от соблазна. Я его тогда очень жалела, но приголубить не могла, за ребёнка боялась.
Олежек родился слабенький. Я тогда сына с рук не спускала, на Димку вообще ноль внимания. А вскоре возникла в моей жизни дорогая подруженька Дина. Твой-то, говорит, гуляет от тебя. Он опять к Светка своей распрекрасной побежал.
Я, не долго думая, собрала свои вещи, подхватила Олежеку и уехала к своим в деревню, благо у меня академический. Родители меня приняли, хоть и без особого восторга.
Я-то, дурочка молодая думала, что Дмитрий за мной сломя голову кинется, будет умолять вернуться. Но нет. Тоже характер показал. Мне бы самой надо было к нему приехать, да я гордость из себя изображала. Оххх, оба мы тогда были молодые, глупые. Чуть дров не наломали.
Мать моя стала меня уговаривать к мужу вернуться. Вы, говорит, семья, проблемы да беды сообща решать надо. Я почти собралась, но свекровь письмо прислала. Сиди, написала, в деревне, а то у них грипп, муж ее болеет, да и она сама тоже температурить стала. Нечего здоровьем ребенка рисковать.
Дмитрий приехал за нами только через три месяца. Я ему при встрече слова не сказала, а сразу в слезы ударилась. Повисла у него на шее и реву почти в голос. Соскучилась, сил нет.
Конечно то, что было в стройотряде, уже не повторилось. Да и не удивительно, повзрослели мы за это время. Цветы да мечты хороши, когда детей нет. А если появился ребенок, любовь уже не та. Нет, она не проходит, и Дима мне так же был дорог, как в то первое наше лето. Просто любовь уже другая, точно повзрослела она вместе с нами.
Так что у нас с Дмитрием Константиновичем любовь с первого взгляда и по сей день. И ближе Димочки нет в моей жизни человека и уже не будет.
* * *
В то время когда Ольга Леонидовна рассказывала новой приятельницей историю своего замужества и первой, чистой и всепоглощающей любви, Дмитрий Константинович, за кружкой пива пустился в откровения с ее супругом.
Женился я не по большой любви, а по залёту. Пришлось, считай, родители заставили. А я в то время умирал, любил другую. Светланой звали. Высокая, смуглая, глаза как сливы, волосы - просто водопад. Короче глаз не отвести. Все парни за ней бегали, ну и я, понятно, тоже.
Когда она в мою сторону в первый раз посмотрела, думал умру от счастья. А когда посмотрела во второй раз, понял, что умирать не стоит. Вот оно само счастье рядом с тобой стоит, вишневыми губами улыбается.
Больше года мы с ней встречались, я уже и о женитьбе стал подумывать, с родителями познакомил. Матери моей она не понравилась, вертихвостка какая-то, сказала. Только мне тогда мнение чужое, в том числе материнское, было до фонаря.
Решили мы со Светланой денег на свадьбу подзаработать и поехали в стройотряд. Вот там за Светкой и приударил какой-то фраер, из тех, кого называют "мажорами". Что он в стройотряде забыл, мне тогда вообще было не понятно. Это я уже потом догадался, что он себе комсомольскую карьеру делал, авторитет зарабатывал.
Вот этот козел на Светку глаз и положил. В тот вечер, когда мы поссорились, убей не помню из-за какой ерунды, она пошла на танцы без меня. Мне бы дураку бежать за ней, да я решил встать в позу. Но между тем у ее палатки весь вечер просидел, ждал ее. Смотрю, а она возвращается не одна, а с этим комсомольским активистом. Я тогда взбесился, думаю, права мать-то моя, точно вертихвостка. Ладно, раз ты так, то и я тем же отвечу.
Ну и по глупости закрутил с первой встречной. И этой первой Ольга моя оказалась. Мы с ней в столовой столкнулись случайно, ну и решил я за ней приударить по глупости да и от обиды.
А в начале сентября я узнал, что Ольга беременна. Нет, глупости не говори, чужого ребенка она на меня не повесила, она не из таких. Уверен, и Олег вылитый я, и по срокам все совпадает, мать моя считала, да и первым я был у нее.
Она ко мне в институт прибежала и между лекций осчастливила новостью. Я стою как идиот, не знаю что сказать. Ладно мужики с курса мимо проходили, пойдем, говорят, в столовку пока пирожки не расхватали. Я ей только шепнул, что потом поговорим, типа ситуация сейчас неподходящая.
Пары в тот день я еле досидел, мысли об учебе в голову не шли. В висках пульсировало одно, как же быть, что делать. Светка была дорога мне так же как раньше, еще вчера я стоял у ее общежития, надеясь на встречу, на общее будущее.
А сегодня это будущее посмеялось надо мной. Будущее мое теперь может стать другим. Ольга, нелюбимая мной Ольга, и ненужный ребенок станут моим будущим.
Друг мой, которому я рассказал о случившемся, только присвистнул. Ситуация так себе, но надо жениться. В противном случае разбор на комсомольском собрании, уж этот комсомольский активист постарается, и как следствие исключение из института.
Вечером переговорил с родителями. О перспективе исключения я даже и не стал говорить. Отец сразу сказал четко – женись, раз виноват. Девчонку позорить не смей! Да я и сам понимал, что надо жениться, подонком я не был. Мать расплакалась, и, вытирая слезы, достала из шкафа мою белую выходную рубашку. Я купил цветы и поехал в общежитие к Ольге делать предложение.
Приехал бледный, руки трясутся, губы кусаю, а эта дурочка чуть не плачет от счастья. В выходные повел ее знакомиться с моими родителями. Как не странно, но им она понравилась, особенно маме. Не такая вертихвостка, как эта Светка. Конечно, не такая, совсем не такая, ничего общего.
Беременность Оля носила тяжело, токсикозы ее мучили, отеки. Я тогда смотреть не нее не мог, старался дома не бывать. Днем институт, вечером подработки, приходил почти ночью, ел, раздевался, и ложился на раскладушку.
Когда Олег родился, решил что все, хватит. Ольга весь день с ребенком носится, я ей, в общем-то, и не нужен. Я свой долг выполнил, позора не допустил. От ребенка я не отказываюсь, помогать буду, как положено. Но жить буду один. Пришел к Светке, так и так, говорю. Прости, если сможешь.
Светка простила, стали мы встречаться. Ольга ничего не замечала, вся была по уши в пеленках и распашонках. Мать может о чем-то и догадывалась, но молчала. Я все думал, как жене сказать, что я к Светлане ухожу.
Говорить мне этого не пришлось. Рассказала все Ольге подруга ее, уже не помню, как звали, но стеrва, каких мало. Так и так, видела твоего в компании прежней возлюбленной, целовались в парке…
Ольга тогда ребенка забрала и уехала к своим, в деревню. Ну, тем лучше, подумал я. С родителями я, конечно, разругался в пух и прах. Мать как всегда плакала, отец курил. Как мужик мужика он меня должен понять, да и понимал, я думаю.
Мы со Светкой сняли комнату у какой-то бабки. Мать меня уговорила Ольге пока ничего не говорить, а то молоко может пропасть, а ей ребенка кормить. Мама женщина умная, написала Оле что бы к нам пока не возвращалась, вроде грипп у нас, нечего ребенком рисковать. Когда можно будет Димка сам за вами приедет.
Я приехал через три месяца после Олиного ухода. Со Светкой мы быстро нажились, она ушла к тому комсомольскому активисту. Ну и ладно, баба с возу, кобыле легче.
Вот тогда я и поехал за Ольгой и сыном. Она как меня увидела, расплакалась, точно последняя дурочка. Два дня я погостил у Ольгиных стариков, сходили с ее отцом на рыбалку, перекрыли крышу сарая, ну и уехал с женой и сыном домой.
Стали жить, как все. Ольга перевелась на заочный, я, как молодой специалист, встал в очередь на квартиру. Через пять лет родился второй сын. Я тогда с младшим ей очень помогал, точно пытался компенсировать свое фактическое отсутствие в первые полгода жизни старшего.
Светлану я видел еще раз лет через двадцать после женитьбы. К нам приехали партнеры из ГДР, ну мы повели их в ресторан. У меня только-только язва зарубцевалась, но идти надо, я тогда уже был начальником цеха, в который они оборудование поставляли.
Все люди как люди, коньяк, водка, закуски, а у меня на тарелке тушеная говядина и овощи. Точно я не в ресторане, а в диетической столовой сижу. В этом ресторане я и встретил Светлану.
Красивая, яркая, эффектная. Кто не знает, так и не скажет, что бабе за сорок. Сама пригласила меня на медленный танец. У наших мужиков глаза из орбит вылезли, заместитель главного инженера коньяком поперхнулся.
Светка мне говорит, давай, за встречу выпьем. Я говорю нет, мне нельзя, я на диете, у меня язва. Я когда-то думал, что из-за Светки с крыши прыгну, а теперь коньяк пить отказался.
Но та не унимается, да ладно, от одной рюмки ничего не будет. Вот тогда я окончательно понял разницу между Светкой, и моей Ольгой. Та мне третий месяц супы как младенцу перетирает. Когда миксер сломался, она через сито терла.
А Светке все равно, язва, не язва. В общем, после танца я со Светланой простился, извини, говорю, у меня деловая встреча. А потом спешу домой, к жене и детям. Больше я ее не видел.
Это, наверное, смешно, то тогда я понял, как мне повезло с Олей, понял что любит она меня, и что я ее тоже люблю. Это когда тебе двадцать, кажется, что любовь это страсть и вздохи. А после сорока понимаешь, что любовь, это протертые супы.
Я сейчас свою Оленьку и на десять Светок не поменяю. Она у меня самая любимая. Просто любовь не всегда случается с первого взгляда, иногда ей надо время. Но тогда она настоящая, верная, крепкая.
После отъезда Ольги Леонидовны и Дмитрия Константиновича их новые знакомые почти поругались. Супруга говорила, что настоящая любовь должна быть с первого взгляда и на всю жизнь. Муж ее утверждал, что крепче та любовь, которая возникла со временем.
Впрочем, перед ужином он согласился с супругой, он любил свою жену и только поэтому уступил ей в споре.
