Мне едва-едва исполнилось 16, первые самостоятельные каникулы без семьи и, честно говоря без денег. После окончания первого курса училища, в которое я поступила после 8 класса я поняла, что совершенно не представляю что мне делать летом? Родители на Севере и в отпуск на землю не собираются. Мать посоветовала ехать к бабушке в деревню. Ну а что ещё делать-то?
Стипендию тогда дали за все летние месяцы, 135₽, огромная сумма для малолетки, которой я по сути тогда была. Тратить и экономить я ещё не умела. Но понимала, что если что-то куплю себе, то придётся это что-то всегда возить с собой, я же в училище осенью должна возвратиться, значить и все купленные вещи везти с собой. Поэтому по магазинам, конечно ходила, глаза продавала, но ничего не покупала, лапки берегла ))
Наконец добралась до бабушки, встретила она меня радушно, вскрыла банку малинового варенья, сказала что на зиму готовила, но дорогой внучек ничего не жалко. Какое-то время я у неё поскучала, начиталась старых журналов «Юность», которые извлекла из дивана. Делать было абсолютно нечего, хозяйственных забот никаких, полы помыть, да ведро воды принести, всех дел. Скучно, конечно, подруг в бабушкиной деревне у меня не было. К тётке в Химки ехать не хотелось. Они в хрущёвке жили впятером, тесно, да и не до гостей им было, наверное. Как вдруг тётка с детьми сама к нам пожаловала. Привёз их глава семьи, выгрузил продукты из машины, забрал заготовки бабусины, вкусно поужинал за радушно накрытом столом, переночевал и домой вернулся, а мы уже впятером. остались у бабуси в деревне.
Надо сказать, что домишко у бабуси был маленький, полторы комнатки, сени и чулан деревянный щелястый пристроен к сеням.
Сейчас я думаю, что комната была 3*3 метра: никелированная кровать с периной, диван с откидными валиками, сундук, Зингер ножной, покрытый ажурной накидкой, минихолодильник в углу на табуретке, сундук с сокровищами и шифоньер двустворчатый набитый под завязку одеждой и постельным бельём занимали все стены комнатки.
Кухня, совмещённая с прихожей, на которой располагалась небольшая печка, кровать, на которой спала бабуся, если приезжали гости, скамейка с ведрами с водой и тазом под ней для сбора воды, стол-тумбы обеденный, позже там же поставили двухконфорочную газовую плиту и балкон к ней.
Тётка с дочкой расположились на кровати, я на диване, как и была, кузен мой на сундуке, бабуся, как всегда на кухне. Спать на сундуке было романтично, я даже как-то попробовала, но было жёстко, ноги не вытянешь. Даже просто заснуть проблема, но братец мой младший с удовольствием сундук оккупировал и даже днём никому не позволял на нём сидеть.
Дни потекли ни шатко ни валко. Мы втроём ходили на речку, гуляли по округе, лопали яблоки из яблоневого сада и изнывали от безделья. Было жарко и скучно. А ещё мы окучивали, пололи картошку и собирали Жуков на скорость.
Тётка всё чаще стала раздражаться и намекать, что я могла бы поехать в родительскую квартиру в Мичуринск, от которой у меня не было ключей, но в пригороде жил мой старший брат с женой и, тётка сначала намеками, а потом и напрямую сказала, чтобы я ехала домой, там три комнаты, а тут им и самим тесно и одним ртом станет меньше. А ещё сказала, что я смогу уговорить брата приехать помочь убрать картошку, которой бабуся умудрилась засадить 4 или даже 6 соток огорода, которые ей выделили сразу за домом. Куда ей столько картошки, бабуся думать не думала, все сажали и она сажала.
Наконец я сдалась и уехала. С ними, конечно было веселее, чем одной а трёхкомнатной квартире. Но зато из копна бежала вода, и дома был санузел с ванной и титаном ))
Брат меня встретил, отдал ключи о отбыл к молодой жене, а я пошла навестить одноклассниц и гулять по городу. Когда-то казавшийся огромным город, словно стал меньше: 2 кинотеатра, Горсад, краеведческий музей, дом-музей Мичурина и Герасимова, магазины и городской пляж были в моем родном распоряжении. Удивительно, но я даже пару раз доехала домой на такси всего за рубль, когда лень было идти пешком, а автобуса долго не было и очень удивлялась, почему родители считали, что такси это дорого ))
Как я умудрилась заболеть я не знаю, толи мороженое, толи река, толи вирус, кто знает. Валялась дома с температурой и жалела себя: если бы я осталась у бабуси, пила бы чай с малиновым вареньем. Была бы в общаге в училище, девчонки бы помогли, покормили, врача бы вызвали, а тут я была совершенно одна, брат не приходил, просто на знал, что я больна, телефона рядом не было и я была так одинока, что плакать хотелось от жалости к себе.
Я, конечно помнила, что тётка велела мне вернуться 26-27 августа копать картошку, даже если брат не захочет нам помогать, но была реально слаба. Наконец взяла себя в руки, собралась и поехала в деревню. Думала отложусь там пару дней и пойдём копать. Я ошиблась, они уже копали. 2 женщины в деревне при помощи лопаты, такой-то матери и двух малолеток способны горя свернуть.
Со мной даже не поздоровались. Они-то заняты делом, а я свалила, оставив их одних на хозяйстве. Двое детей, Карл! Двое детей!!! Пожилая бабушка и одинокая мать, которая разрывается между готовкой и присмотром за детьми и посиделкам с соседями, ведь москвичка желанный гость у всех соседей на маленькой улочке, всем надо нанести визиты, никого не обидеть, а я бромида её одну на хозяйстве и свалила в свою квартиру со всеми удобствами, чтобы снять с себя ответственность за всю семью!
Мне было и горько, и обидно, и непонятно за что меня сейчас поливают презрением и игнором. Я тут такая вся больная и в белом пальто приехала на помощь немощной старушке и малым детям, а меня просто отталкивают и не позволяют выполнить благородные намерения.
Оказывается можно быть ещё более одинокой рядом с родными, чем в пустой трёхкомнатной квартире.
Что меня извиняете в этой ситуации? Незрелый мозг в общем-то растерянного подростка, которым я тогда была.
Что извиняет мою тётку? Ничего. Взрослая женщина манипулировала всеми вокруг. Молодец, чё. Могла и делала, отчего нет?
Но она была моей крестной. Я надеялась, что она меня любит. Пусть не так, как своих детей, но как племянницу и крестницу, дочь родной сестры.
Выучила ли я этот урок? И да и нет.
Для меня семья, это опора, даже если в семье не все соответствуют моим представлениям о нормальности: кто-то болеет, кто-то пьёт, кто-то манипулирует. Но семья должна отъединиться, если «наших бьют».
Вот и в то лето я простила их всех, у них свои заботы, они не должны думать о бесхозном подростке, болтающейся под ногами.