Внешняя политика Германии зашла в тупик. У нас был бы гораздо более высокий потенциал, считает Томас Ягер, онлайн-эксперт по внешней политике журнала FOCUS. Он говорит: «Поскольку Германия не знает, чего она хочет и что она может сделать, она далеко не реализует свой потенциал».
Когда недавно министр иностранных дел ФРГ Бербок отменила свою поездку в Австралию, Новую Зеландию и на Фиджи из-за того, что не смогла вылететь из Абу-Даби на правительственном самолете ВВС Германии, было много злорадства: этот конфуз стал символом немецкой политики, которая не смогла оторваться от земли, комментировали люди.
Поскольку Бербок потом улетела обратно, а не полетела дальше самолетом, некоторые шептались, что она, наверное, не захотела ехать на переговоры с небольшим штатом и оставлять своего стилиста и фотографов. Ведь тогда не будет фотографий! А она хотела именно этого. Это было суровое суждение. Самореклама политиков - это теперь часть её работы. Но это была показательная реакция, потому что внешняя политика Германии в настоящее время - это больше видимость, чем суть.
Внешняя политика Германии в основном сводится к внешнеэкономической политике
В этом повинны прежде всего три тенденции последних шестнадцати лет, которые не были преодолены, а некоторые из них даже усилились.
Во-первых, внешняя политика часто сводилась к внешнеэкономической. Это важная часть внешней политики, особенно для такого экономически сильного государства, как Германия, но зачастую она этим и исчерпывалась.
В отношении России и Китая интересы, отличные от краткосрочных экономических, т.е. корпоративные, вообще не принимались во внимание. Руководители крупных компаний были близки к ведомству канцлера и оказывали значительное влияние на внешнюю политику, в которой корпоративные интересы ставились на первое место. Интересы государства в целом за этим не стояли, не обсуждались даже после того, как Россия своей оккупацией Крыма документально показала, что она думает о международных нормах и правилах - а именно ничего. Даже когда Китай попытался разобщить ЕС с помощью нового Шелкового пути.
Во-вторых, параллельно пренебрегались или даже превращались в свою противоположность основы последовательной, стратегически ориентированной внешней политики. Не было центрального органа, курирующего всю внешнюю политику. Важность военного потенциала, а также устойчивых межгосударственных отношений в значительной степени игнорировалась.
Внешняя политика, основанная на ценностях, не соответствует реальности
Для самого важного союзника - США - Германия уже много лет является страной дипломатического транзита. Госсекретарю Трампа Помпео потребовалось больше года, чтобы впервые приземлиться в Германии проездом. Президент Байден дважды был в Великобритании и Польше, но не в Берлине. Германия, как нахлебник в политике безопасности и дипломатически шаткая, не пользуется среди своих союзников репутацией особо надёжного партнера. То, что из закона о бюджете теперь будет исключён 2-процентная норма расходов на оборону, только укрепит эту репутацию.
В-третьих, немецкая внешняя политика годами компенсировала — и все чаще — концентрацию на бизнесе и геополитическую слепоту , заявляя, что лучше всех знает, как следует жить каждому в мире. То, что называется внешней политикой, основанной на ценностях и определяемой в феминистском ключе, может соответствовать самооценке частей немецкого общества, по крайней мере, функционеров двух партий. Но это не имеет ничего общего с реальностью в двойном смысле.
Разные общества на самом деле живут в соответствии с разными системами ценностей и приоритетами. У них нет впечатления о себе, что они просто не так развиты, как Германия. Они видят, что ценности другие, иные. С другой стороны, это полная переоценка собственных возможностей - быть способным изменить условия жизни в других государствах, особенно в крупных.
Эти три обстоятельства привели к тому, что во всех важных внешнеполитических вопросах корпоративные интересы, с одной стороны, и проблемы прав человека - с другой, оказались в противоречии друг с другом, и, в-третьих, ответственные лица даже не осознавали, что решающие факторы международного влияния отсутствуют: знание того, что человек хочет и может реально осуществить, и наличие навыков для этого.
Германия не знает, чего она хочет и что может сделать
Именно поэтому влияние Германии, несмотря на то, что она представлена в G7, G20 и других важных организациях и является четвёртым по величине вкладчиком в ООН, весьма ограничено. Поскольку Германия не знает, чего она хочет и что может сделать, её потенциал значительно ниже.
Это связано прежде всего с тем, что параллелизм управленческих и правозащитных взглядов на внешнюю политику является крайне недостаточно сложным, но в то же время очень тёплым - один для банковского счета, другой для ума. Оба интереса в конечном счете мотивированы внутренней политикой - материальной и идеологической.
При этом не хватает реалистичного стратегического анализа интересов других государств - как это сейчас видно на примере России и Китая, - не хватает четкой ориентации на немецкие цели и средства их достижения. Миссия в Афганистане - пример того, как расходятся чаяния и реальность. В других странах - в Ираке, Мали - дело обстояло иначе.
Кроме того, существовали и продолжают существовать шаблонные самообманы. Например, идея многополярного мира, в котором многие крупные державы могут оказывать влияние, в том числе и Германия, хотя бы через ЕС. Однако такой международный порядок не возникнет.
Война на Украине могла бы стать тревожным сигналом - но не стала
Возникает двухполярный порядок, в котором соперниками являются США и Китай. Ориентация на многосторонний альянс, которая культивировалась в течение некоторого времени, также оказалась самосветящейся боковой свечой, не имеющей силы для действия. Именно поэтому перестройка германской внешней политики не только назрела, но и должна начинаться с оглядки на реальность.
Война России против Украины могла бы стать тревожным сигналом. Но этого не произошло. Канцлер Шольц произнес стремительную речь о переломном моменте времени, но не стал её реализовывать. Стратегия национальной безопасности, опубликованная после длительных консультаций, основана на ложных ожиданиях относительно будущего международного развития.
Россия и Китай тайно, а для кого-то и не очень тайно, рассматриваются как государства, которым нужно только одуматься - и тогда все может вернуться в прежнее русло, когда на этапе либеральной глобализации немецкие внешнеполитические деятели могли сосредоточиться на менеджерах и правозащитниках. Но это будет длиться десятилетиями, и чем дольше в Германии будут делать правильные выводы, тем дороже это будет стоить.
Отключение Германии от российской энергетики стало платой за этот геополитический глубокий сон времен Меркель, как и многомиллиардные субсидии на производство полупроводников. Думать, что все всегда и везде доступно и что все дело в цене, было дневной мечтой слепого к настоящему, забывшего историю.
Непрозрачные альянсы дестабилизируют мировую экономическую систему
Любая концепция внешней политики должна начинаться с рассмотрения международного развития, затем формулировать наиболее важные цели и рассматривать, какие средства необходимы для их достижения. Это очень сложная задача, поскольку она должна учитывать все другие государства, международные организации, компании и неправительственные организации. Здесь это можно сделать только выборочно.
Внешняя политика Германии будет реализовывать свои цели в международной обстановке, которая формируется, в частности, под влиянием конфликта между США и Китаем. Однако эти две мировые державы и их союзники не отделены друг от друга (как это было раньше с США и Советским Союзом), а во многом взаимосвязаны - от торговли до климатической политики. Многие государства тесно связаны с одной из мировых держав. С другой стороны, некоторые региональные державы, такие как Саудовская Аравия и Турция, пытаются заключать политические сделки со всеми сторонами. Это делает систему более нестабильной.
Германия не обладает достаточным политическим весом для проведения независимой внешней политики. Кроме того, интеграция в ЕС требует частой координации действий. Цель объединения ЕС в области внешней политики и политики безопасности должна преследоваться сильнее, чем раньше. В Берлине об этом много говорят, но мало что делают.
Германия может достичь своих целей по обеспечению безопасности, процветания и сохранению демократического порядка только в рамках ЕС и в тесном союзе с США. Ведь только в альянсе НАТО можно сдержать империалистические притязания России на политическое господство в Европе. Только таким образом можно сохранить интеграцию ЕС как модель ненасильственного сосуществования в Европе. Сюда же относится и противодействие попыткам Китая разобщить США и ЕС.
Ни страны ЕС, ни Германия не могут защитить себя сами
Для Германии это означает принятие на себя большей ответственности за лидерство в ЕС. ХДС/ХСС предусмотрели это в своем коалиционном соглашении, но пока не смогли его реализовать. До сих пор нет государства, способного действовать, чтобы сбалансировать различные интересы стран ЕС. Поэтому они остаются политически разобщенными, что ослабляет ЕС.
Например, вклад, который бундесвер может внести в сдерживание и защиту восточной границы ЕС, является управляемым. Германия задействована в Литве, но, учитывая её ВВП, её вклад в общую оборону намного меньше, чем вклад других стран ЕС и НАТО.
Когда говорится: "НАТО будет защищать Германию", - следует заметить, что речь идет о самой Германии. А ни страны ЕС, ни Германия в настоящее время не могут защитить себя сами. Поэтому поворот времени нужно реализовывать энергично и не затягивать дальше. Правительство же делает все наоборот. Помимо военного потенциала, не хватает чувствительной к устойчивости развязки цепочек поставок, что означает зависимость, особенно сырьевую.
Правительство Германии должно отслеживать взаимные зависимости, в которые вовлечена немецкая экономика, и пересматривать их вместе с деловыми кругами. Наконец, внешняя политика Германии должна начать мыслить геостратегически, распрощаться с заветными заблуждениями и определить реалистичные цели.
Новая внешняя политика должна сосредоточиться на двух проектах
Сюда же относится и реалистичное переосмысление ценностной внешней политики. Она должна быть сконцентрирована на двух проектах: во-первых, обеспечить, чтобы люди в Германии могли жить в соответствии со своими ценностями, и, во-вторых, чтобы это распространялось на весь ЕС.
В настоящее время это даже невозможно, так как же можно убедить Китай или Уганду жить в соответствии с набором ценностей, которые они отвергают? Внешняя политика Германии должна сосредоточиться на том, что можно реализовать. Это также означает отказ от балансирования между преувеличенными устремлениями и реальностью, которая сильно отстает от них. Средства определяют, что может быть реализовано, а что нет. Чрезмерные претензии, напротив, делают человека недостойным доверия.
Это относится и к важнейшей на сегодняшний день задаче европейской политики безопасности - поддержке Украины. Немецкое правительство отложило многие меры и продолжает их затягивать. На кону на Украине стоит вопрос о том, какая модель порядка будет определять Европу в ближайшие десятилетия: империализм России и национализм других государств или интеграция в Европейский Союз. То, что это значение не было признано немецким правительством, заставляет усомниться в том, что оно будет реально ориентировать внешнюю политику Германии.
Но доморощенные идеи не переживут ближайших лет, поскольку основные нормативные вопросы будущего европейского устройства государств будут решаться в силовом политическом противостоянии.
Приходите на мой канал ещё — буду рад. Комментируйте и подписывайтесь!
Поддержка канала скромными донатами (акулы бизнеса могут поддержать и нескромно):
Номер карты Сбербанка — 2202 2056 2618 8509 (Александр Васильевич Ж.) Пожалуйста, сопроводите сообщением: «Для Панорамы».