Поговорим о книгах про книги, о детективах про детективы и о писателях, пишущих про писателей. Скучно не будет, ведь исследование истоков жанра, образа, творчества не менее интересно, чем расследование убийства.
Почти для каждого из нас детектив как жанр начинается с Конан Дойла, с его 60-ти историй про Шерлока Холмса и Джона Уотсона – вещей, которые он и любил и ненавидел, несмотря на то, что они принесли ему небывалую в литературе популярность при жизни и непреходящую посмертную славу.
Эти шесть десятков небольших историй превратили робкий ручеек нового, или точнее неразработанного тогда литературного жанра не то что в мощную реку, а скорее – в океан, ибо детектив, а шире - криминальный жанр, несомненно, стал в двадцатом веке главным в развлекательной беллетристике, не говоря уж о кино и телевидении. Таковым же остается он и сегодня.
Разумеется, сэр Артур не первым придумал детектив. В той или иной степени жанр этот существовал, наверное, всегда, как всегда существовало убийство из корысти или зависти. Вспомним хотя бы библейскую история Каина и Авеля.
Первыми ласточками жанра принято считать три новеллы американского поэта и прозаика Эдгара Аллана По о частном сыщике Огюсте Дюпене, Детективная линия отчетливо просматривается в творчестве крупнейшего английского писателя Чарльза Диккенса. Его современник Уилки Коллинз писал уже настоящие детективы, правда, нередко чересчур громоздкие.
В XXI веке беллетристы продолжили именно этот долгоиграющий вариант, как бы переводя жанр «роман на два часа» на уровень «роман на две недели». Может быть, еще и поэтому короткие истории Конан Дойла продолжают оставаться столь востребованными.
Одновременно во Франции, в жанр приключенческого романа также вплетаются и криминальные, и чисто детективные линии – и у Эжена Сю, и, конечно, у Дюма, особенно в романе «Граф Монте-Кристо» (вспомним историю расследования аббатом Фариа драмы Эдмона Дантеса).
Собственно же детективы, то есть истории о расследовании полицейским или частным сыщиком единичного или множественных преступлений в рамках одного дела, на континенте начал сочинять Эмиль Габорио.
Писатель он был удачливый, начинал в качестве литературного негра у автора знаменитого романа «Горбун» Поля Феваля, подобно тому как Огюст Маке был литературным негром у Дюма, но в отличие от Маке, без Дюма не сочинившего ничего, что выходило бы за пределы обычного историко-авантюрного чтива. Габорио, взяв в качестве прототипа реального полицейского наполеоновских времен Видока (чьи мемуары, кстати, нисколько не уступают собственно детективу, ему современному), придумал Лекока. И вот этот младший офицер полиции Лекок, чьи методы регулярно высмеиваются его старшими коллегами, во-первых, регулярно же посрамляет их недоверие, а во-вторых, порождает всех на свете остальных детективов-оригиналов, начиная с Шерлока Холмса, слава которого просто несопоставима не то что с Лекоком, но и со всеми остальными Мегрэ, Пуаро и бабулей Марпл.
Повезло Конан Дойлу? Не без того, конечно же. Потому что и Люпен Эдгара По, и Фариа Дюма, да и тот же Лекок, написаны не хуже, но Холмс гораздо импозантней, Холмс имеет и высказывает собственную теорию мышления, наконец, у Холмса есть такой напарник, какого нет у остальных. И, мало того, сам Холмс этим-то напарником увиден и показан нам. С удивлением, восхищением, а потом с любовью и преклонением. А сам напарник, вместе с Холмсом, придуман, увиден и написан автором, который, получается, подарил читателю едва ли не уникальный тройной взгляд на вещи, каким, пожалуй, никто из его современников, да мало кто и из последователей может похвалиться.
Эта тема тройного взгляда подробно и очень интересно исследована Максимом Чертановым, написавшим превоходную биографию Конан Дойла для серии ЖЗЛ. Вообще же об «отце» Холмса и Уотсона написано превеликое множество интересных книг и статей, исследующих и творчество Дойла, и детективный жанр, и жизнь, ставшую вполне себе реальной, двух литературных персонажей, а вместе с тем и жизнь поздневикторианского Лондона.
Из наиболее доступных могу порекомендовать книги Джона Пирсона, сына писателя Адриана Конан Дойла и его соавтора, американского беллетриста Джона Диксона Карра, не только написавших биографию сэра Артура, но и целый ряд произведений, худо-бедно продолжающих Шерлокиану.
Сама же Шерлокиана, в которой есть, между прочим, и русское ответвление, куда впадают и ручейки сверхпопулярных Бориса Акунина и Сергея Лукьяненко, поистине неисчерпаема, но, увы, уровня оригинальных историй не достигает никто: ни Марк Твен, ни Рекс Стаут, ни Эллери Куин, ни даже сам Стивен Кинг. Читать все это можно, порой даже любопытно, как любопытно посмотреть одну-другую серию осовремененной версии приключений Холмса и Ватсона в исполнении Камбербетча и Фримена, но и только. После ознакомления с подобными экзерсисами с каким же удовольствием вновь берешь в руки оригинальный текст или включаешь старый добрый сериал Масленникова с Ливановым и Соломиным!..
Но вернемся к литературоведческим и критическим исследованиям.
Самые доступные и одновременно достаточно глубокие из них, помимо уже названных, принадлежат Корнею Чуковскому (статья «О Шерлоке Холмсе»), Михаилу Урнову (предисловие к восьмитомному собранию сочинений Конан Дойла и др. статьи), Майе Тугушевой (очерк о Конан Дойле в ее книге «Под знаком четырех», М., 1991), исследователю Павлу Гелеве (составителю и комментатору наследия британского классика, выходящему в последние годы в издательствах «Иностранка» и «Азбука»), венгерскому литературоведу Тибору Кестхейи (книга «Анатомия детектива», М.: 1989) и русскоязычному израильскому писателю Даниэлю Клугеру («Баскервильская мистерия»: История классического детектива, М., 2005).
Ну и, конечно, тем, кто полюбил книги сэра Артура, надо посмотреть на жизнь и творчество писателя его собственными глазами. Этот ретроспективный авторский взгляд на самого себя отражен в книге «Воспоминания и приключения», которая вкупе с письмами, статьями и эссе «За волшебной дверью» составила замечательный сборник «Жизнь, полная приключений», вышедший в издательстве «ПрозаиК» в 2018 году.
Разумеется, и Клугер, и Кестхейи, и сам Конан Дойл пишут в названных книгах не только о Холмсе и Уотсоне. Первые два – о классическом детективе вообще, а сэр Артур преимущественно о себе, но именно он создал Холмса, а значит лучше всех его понимал. Кестхейи же и особенно Клугер, толкуя жанр детектива, по сути, создают свой собственный детектив – литературоведческий, может быть, чуть более сложный для восприятия, но ничуть не менее интересный и увлекательный. Даниэль Клугер – поэт и беллетрист – замечательно умеет одновременно развлечь и просветить читателя, поэтому его историю классического детектива я особенно рекомендую всем любителям этого жанра и, разумеется, всем почитателям приключений Холмса и Уотсона, ведь «Баскервильская мистерия» построена прежде всего вокруг краеугольного камня жанра – четырех повестей и 56 рассказов «Холмсианы».
Она, «Холмсиана», интересна, однако, не только как лучший образец детектива как такового. Здесь, по существу, представлены едва ли не все виды приключенческой литературы. Например, повесть «Этюд в багровых тонах» четко делится на две части: первая – детектив, вторая – чистой воды вестерн, а повесть «Долина страха», помимо собственно детективной, содержит еще и гангстерскую историю, какие с легкой руки Конан Дойла в дальнейшем будут сочиняться и экранизироваться в бесчисленном множестве, достаточно вспомнить хотя бы только сериал «Крестный отец», принесший режиссеру Ф.Ф. Копполе и молодым тогда актерам Аль Пачино и Роберту Де Ниро мировую славу.
О влиянии «Холмсианы» на мировую беллетристику написано, как вы уже поняли, множество трудов. Едва ли не каждый рассказ в той или иной мере подарил вдохновение прямым и непрямым продолжателям сэра Артура. Приведу только один пример. Написанный примерно в 1899 и впервые опубликованный пятью годами позднее в журнале рассказ «Шесть Наполеонов» - маленькая история о спрятанной в одном из шести одинаковых гипсовых бюстов Наполеона жемчужине и ее поисках преступником – поразил, по всей видимости, воображение Валентина Катаева, который передарил возникшую у него идею использовать этот мотив в качестве основы плутовского сатирического романа младшему брату, писателю Евгению Петрову и его соавтору Илье Ильфу. В итоге, можно думать, «Шесть Наполеонов» породили «12 стульев», а вместе с ними и ярчайшего героя советской сатиры, великого комбинатора Остапа Бендера. Возможно, я ошибаюсь, и мотив этот существовал задолго до появления новеллы Конан Дойла, но Катаев, уж точно, сверхпопулярного Конан Дойла читал и идею будущего романа почерпнул именно в «Шести Наполеонах».
Читая развлекательную беллетристику (а детектив – ее классический случай), мы, как правило, торопимся дочитать книгу, узнать, чем она кончилась – и совершаем серьезную ошибку. Перечитывание же уже не столь увлекательно. А хорошо бы, входя в мир «шерлокианы» – в готическую ли «Собаку Баскервилей», викторианскую ли по духу повесть «Знак четырех», да в любой рассказ, заставить себя не торопиться, читать с расстановкой – в общем-то, финал известен заранее и все тексты строятся и завершаются, по существу, одинаково, кроме, может быть, рассказа «Последнее дело Холмса», вызвавшего после первой публикации шквал читательского негодования, ибо в нем автор убил надоевшего ему героя, а спустя годы вынужден был воскрешать. Вчитываясь в текст, узнавая, вспоминая знакомые мотивы и книги, в которых эти мотивы нам уже встречались, мы не только получаем удовольствие от интересных историй, но и выполняем для себя функцию. литературных сыщиков, становимся Холмсами сами – рассказы сэра Артура прямо-таки подталкивают вдумчивого читателя к такой деятельности.
Вот в этом еще одно серьезнейшее достоинство детективных новелл Конан Дойла: они подталкивают нас к поиску знакомых мотивов, а вместе с тем и к встраиванию «Холмсианы» в определенный литературный ряд, в систему, которая, будучи понята и освоена, в дальнейшем принесет немало пользы – мы научимся не просто с восхищением следить за тем, что происходит, а понимать, как, чем и почему этот наш интерес спровоцирован, то бишь научимся не просто смотреть, а видеть. Как, в отличие от Джона Уотсона, видел Шерлок Холмс
В заключение скажу несколько слов об изданиях оригинальной «Холмсианы» на русском языке. Читать ее можно, разумеется, по любому из многочисленнейших изданий, как советских, так и постсоветских. Наиболее часто издаваемый сборник избранных текстов называется «Записки о Шерлоке Холмсе», правда, состав этой книги от издания к изданию меняется, сохраняя, как правило, лишь пять-шесть рассказов.
Так, издание одноименного сборника, многократно переиздававшегося в популярных сериях «Библиотека приключений», примерно одинаков, но сборник с тем же названием, изданный в Минске в 1984 году почти ничего общего с московскими изданиями не имеет.
В последние годы разными издательствами были выпущены однотомники полной «Холмсианы», вот их и следует приобретать или спрашивать в библиотеке. Как, разумеется, и соответствующие тома из любого достаточно полного собрания сочинений Конан Дойла, коих тоже у нас издавалось несколько. Наконец, в самые последние годы, издательство «Иностранка» при участии питерской «Азбуки» выпустило четырехтомник «Холмсианы», с оригинальными иллюстрациями, взятыми из прижизненных журнальных и книжных изданий лучших творений сэра Артура.
Мало того, все повести и рассказы, а также авторские к ним предисловия и послесловия для этого четырехтомника заново переведены с устранением всех лакун, имевших место в советских изданиях.
К сожалению, о литературном качестве этих переводов я ничего сказать не могу, так как четырехтомник видел только на картинках в интернет-магазинах, но поскольку составлял издание крупнейший ныне специалист по творчеству великого ирландца Павел Гелева, можно думать, что они не уступают тем, к которым привыкли все мы, русскоязычные читатели и почитатели сэра Артура Конан Дойла.
Иллюстративный материал из общедоступных сетевых ресурсов,
не содержащих указаний на ограничение для их заимствования.
