Уважаемые подписчики и читатели моего канала. Я решил продолжить публикацию своего сценарий фильма, «Солнце в борозде», посвященного 80-летию Великой Победы. Жду ваших откликов и комментариев, лайков. Оцените работу автора.
Сцена 1.(начало оккупации)
17 августа1941г. Жители села Красухи были разбужены в полночь шумом мотоциклетных и автомобильных моторов ,грохотом гусениц танков . Шла целая колонна техники направлением на запад . – Наверное, наши идут к фронту,сказала Варвара свекрови, подойдя к окну, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в темноте. Вдруг перед окном возник силуэт человека. На его высокой фуражке отсвечивалась в темноте серебром кокарда. Варвара не успела ничего сообразить, как раздался стук в окно, и мужской голос, с нерусским акцентом, спросил - Матка, Матка, Мглин, Мглин! – Немцы!- пронеслось молнией в голове у Варвары. И падая от страха на пол прямо перед окном, она не помня себя, крикнула –«Прямо!» «Прямо»! Так началось вторжение немцев в пределы Клетнянского района. Танковый клин Гудариана, ударил из района Рославля в тыл юго-западному фронту с севера на юг и запад, в тыл группировке Красной армии оборонявшей г. Гомель
Сцена 2 (на току).
На следующий день, колхозники Красухи, в основном женщины, собрались на току у гумна, где стояла молотилка и скирды свезенных на ток, не обмолоченных снопов ржи. Только и разговоров было о ночной колонне, проследовавшей через Красуху . – Девки, говорила Варвара,- я чуть не умерла от страха! Как упаду на пол и кричу «Прямо «! «Прямо»! - Все, женщины, заканчивайте свой разговоры, может это вам все приснилось,-сказал кузнец, а по совместительству, моторист Никифор.-Я, например, спал, как пеньку продавши, ни какого шума не слышал. Хватит распускать панические слухи. Я запускаю локомобиль, начинаем обмолот. Женщины разошлись по своим местам. Затарахтел локомобиль, завертелась широкая лента привода, зашумела молотилка. Мужчины на вилах подавали снопы на стол молотилки, женщины стоя на столе молотилки резали серпами вязьма снопов ржи, бросали их в чрево молотилки, которая их моментально проглатывала. Скоро на току стоял кромешный ад. Столбом стояла пыль, летели хлопья мякины и колючие, сразу прилипающие к телу остья ржи.
Женщины, закутавшись в платки так, что видны были только глаза, мелькали в этой круговерти, словно в тумане, не смотря на яркий день. А барабан молотилки все выплевывал и выплевывал новые порции измочаленной соломы, то довольно урча, то взвывая, когда пустел.
Вдруг со стороны райцентра на грунтовой дороге показался шлейф пыли, поднимавшейся за легковым автомобилем, ехавшим в сопровождении двух мотоциклов с колясками. Вскоре эта кавалькада подъехала к току. Машина остановилась, и из нее вышел немецкий офицер в сопровождении двух солдат, вооруженных автоматами. Офицер подошел к молотилке и приказал остановить двигатель локомобиля. Все работавшие на току стояли в оцепенении, во все глаза гладя на немцев. Вдруг две женщина по прозвищу - Лапа и Птаха взяли завернутый в вышитый рушник круглый каравай хлеба, сыпнули на него щепотку соли и положив хлеб на рушник, улыбаясь направились к немецкому офицеру.- Пан офицер, разрешите по русскому обычаю, угостить вас хлебом и солью. Вы - наши освободители, мы вас двадцать пять годочков ждали! – сладким голосом пропела Лапа, с поклоном подавая каравай немцу. Немец, явно не ожидавший такого приема, растерянно взял рушник с хлебом, не зная, что с ним делать, передал его солдату.
- Пан офицер, сладким голосом продолжала петь Лапа, теперь ваша власть разрешит нам разделить землю и хлеб, вернет нашу собственность, которую отобрали большевики.
Офицер, наверное, неплохо владевший русским и благосклонно воспринявший первую фразу, изменился в лице, сказал – На эту землю ступила нога немецкого солдата и теперь земля принадлежит Великой Германии, а вы должны продолжать работать. Хлеб также принадлежит Рейху. Теперь будет новый порядок, новая власть. Я сегодня назначу вам старосту, который будет выполнять все указания немецких властей, будет отвечать за порядок и дисциплину. За неподчинение, воровство-расстрел. Я назначаю вот его старостой, ткнул немец в сторону Никифора.
Лапа и Птаха, растерянно улыбаясь килой улыбкой молча отошли в сторону
.Сцена 3.(на выпасе)
На колхозном выпасе пасется стадо домашних коров сельчан. Пастух, старый Поликарп сидит на земле и сплетает из гибких тонких ветвей тальника корзину. Подпасок с кнутом находится не далеко от Никифора и контролирует стадо коров. Работа над корзиной только начата. Заплетены только «уши», и дед начал заплетать «ребра» корзины. Гибкие ветви тальника ложатся на «ребрах» ровными, аккуратными рядами. На земле лежат большой запас очищенного от листья тальника, приготовленного к дальнейшей работе. К Поликарпу подходит назначенный немцами старостой кузнец Никифор. - Здравствуй, Поликарп,- говорит Никифор, - Здравствуй, пан староста! –отвечает Поликарп. Поздравляю с новой должность, с повышением. Раньше ты был начальник над своими железками, семнадка - твою двадцать, а теперича все ходим под твоим руководством, всем селом. Никифору тон, с каким сказал это Поликарп, явно не понравился. Но на старика он не обиделся, так как сам был любителем подшутить над приятелем. - Время для шуток, ты Поликарп выбрал неудачное, сейчас не до шуток. Я пришел к тебе серьезно поговорить. Ты уже слышал о том, как вчера показали себя Лапа и Птаха, как они немцам вручали хлеб-соль! Так вот тебе мой наказ: их коров немцы должны сожрать первыми! Пусть для всех это станет хорошим уроком: сотрудничество с немцами даром ни кому не пройдет. Они, глупые, думали, что немцы пришли их освобождать от колхозов, разрешат разделить землю и выращенный урожай, и они станут хозяевами. Но немцы пришли к нам как завоеватели, А на нас глядят как на батраков, приказали весь намолоченный хлеб сдавать им. Дальше будем работать под присмотром, как мне сказал немец, под охраной пункта обмолота полицией. Надо потихоньку припрятывать от немцев хлебушек. Но только об этом молчок, чтоб никто не знал. Если немцы узнают, у них одно наказание – расстрел. Поликарп согласно мотнул головой,- дело говоришь, Никифор. А насчет Лапы и Птахи не сомневайся, все так и будет, как ты сказал. Даже Мокрида «единоличница» и то оказалась умней их, не полезла к немцам с хлебом – солью.