По жизни так скользит горячность молодая,
И жить торопится, и чувствовать спешит!
Счастливые лета! Пора тоски сердечной!
П.А. Вяземский
В юности, детстве мы приобретаем бесценный жизненный опыт в общении с друзьями и близкими. Особенно ценен опыт вхождения в социум, рабочий коллектив. После школы, где мы общаемся по большей части с друзьями и педагогами, нас ожидают, несомненно, условия с бо́льшим уровнем ответственности за наши действия, чем в жизни детского коллектива. Другие правила игры, поведения в новых условиях требуют включения нашей совести, ответственности, трезвого рассуждения, взрослого осмысления наших решений и поступков.
Диалог после игры в Монопольку: «Ты проиграл мне 3 миллиона долларов!», «ничего, при случае отдам или отыграюсь…». Во взрослой жизни все становится до абсурда серьезней.
Как-то на пленэрах, после хорошего завтрака и игры в футбол, два идейных противника Алиханов и Балахнин решили помериться силами в футболе. Выбрали ворота между двумя берёзами, первый стал на ворота Алиханов. Игра по правилам, заявил он: каждый забитый гол рубль, незабитый, получает вратарь, согласен?, согласен. В серии из 30 ударов Алиханов проиграл 2 руб. Он расплатился. Ну теперь ты становись на ворота. Балахнин встал Алиханов, ударил по мячу и не забил гол. С тебя рубль сказал Балахнин. Алиханов ударил ещё раз и сказал перед этим: удваиваю. Балахнин мяч отразил, удваиваю сказал Алиханов. Опять ударил, опять Балахнин отбил мяч. Лица у игроков изменились, на них появилась озлобленное и очень неприятное выражение. Мы, свидетели этого поединка, когда счёт дошёл десятка тысяч рублей, предложили: Ребята! Остановитесь! Хватит шутить. Это не шутка - это принцип, удваиваю, возразил Алиханов. Два в десятой степени 210 = 1024, а в 20-й – за миллион. Счёт пошёл на сотни тысяч и наконец дошёл до миллиона. Балахнин не пропустил ни одного мяча, а ведь если он сделал это хотя бы намеренно, то счет бы обнулился, но Валера этого не сделал! Тут вступила тяжёлая артиллерия и авторитетные друзья развели спорщиков, успокоили и все разошлись. Однако для всех нас это была очень поучительная история, когда игру можно довести до абсурда и вражды.
При вхождении во взрослую жизнь мне исключительно повезло в том, что я попал в отличный рабочий коллектив геологов и топографов. Профессиональная жизнь этих людей заточена на взаимопомощи, чётком понимании ответственности за свои поступки при общении с другими членами геологического коллектива.
Однако сразу же после школы я сначала попал в механический цех ремонтного завода. Работа станочника, токаря, требует несомненно ответственности, но воспитывает некое эгоистические настроение, как «мастера» своего дела. Не каждый готов делиться своими секретами с соседом по станку, да и работа в большей степени монотонная, кропотливая и не творческая. По ночам мне снились вращающийся шпиндель станка, тысячи гаек и шайб, которые я успел выработать за смену. Это работа меня сильно утомляла и удручала. Но тут на моем горизонте появился школьный приятель, Слава Москвитин, который уже работал под руководством своего дяди, начальника партии геолого-геодезического отдела (ГГО) проектного института «Гипросвязь» и вытащил меня в новый, неожиданно светлый мир «бродяг по призванию». Был октябрь месяц, и все сотрудники отдела после летних командировок делились своими воспоминаниями и впечатлениями о местах, в которых им привелось побывать. Многие зарекались выезжать далее в «поле», «буду делать только камеральную работу», но к весне эти настроения выветривались и все старались прибиться к какой-нибудь геодезической партии, уезжающей в дальние края.
Отдел ГГО в связи с ремонтом основного здания на Кирова, 40 временно разместили в здании АТС около метро Аэропорт. В огромном зале, предназначенным для размещения коммутаторов телефонной связи, располагалось несколько отделов. Каждый отдел был огорожен своими шкафами и тумбочками. В обеденный перерыв включили магнитофон, и я услышал записи Высоцкого, Окуджавы и других бардов, которых я у себя в поселке и не слыхивал. Пили чай с бутербродами и радушно угощали меня.
Меня оформили рабочим 5-го разряда с окладом 47 рублей. Однако работа была сдельная и получалось на круг около 100 рублей, не считая командировочных и премиальных. В свободное от командировок время мы выполняли мелкие поручения, а в основном болтались по Москве, благо деньги на кофе и газировку были. Иногда обедали в «Чайной» на Инвалидном рынке, рядом с метро Аэропорт. Там в те времена можно было пообедать за 8 коп: хлеб на столах тогда был бесплатный, а к нему брали кисель пару стаканов киселя по 4 копейки.
Первая моя командировка была в октябре месяце 1961 года в Пермский край, город Глазов и его предместья. Там и состоялась моя первое полевое «крещение» по работе топографом.
Роем яму
Предстояло провести тахеометрическую съёмку площадки для строительства ОУПа (обслуживаемый усилительный пункт связи). Тахеометрическая съёмка представляет собой процесс комбинированных геодезических измерений, в процессе которого одновременно определяется, пользуясь полярной системой координат, плановое и высотное положение точек, что даёт возможность сразу после выполнения полевых работ получать топографический план местности. В центре площадки устанавливается реперный столб, в вершине которого вбит гвоздь. Над ним устанавливают теодолит.
Мне, как рабочему 5-го разряда, техником-геодезистом было поручено его изготовить и установить в центре съемочной площадки. Топором я умел работать и справился с изготовлением довольно быстро. Техник Михаил указал мне, где его следует установить, и я начал рыть яму глубиной 1,5 метра. Грунтом был так называемы строительный мусор (грунт 5-й категории), работа шла не споро, и я с грустью и несколько с отчаянием подумал, что «Вот теперь я буду вечно копать ямы, т.к. больше не на что не способен». Через 15 минут, когда работа была выполнена лишь наполовину, ко мне подошел Миша и, взяв у меня лопату, стал заканчивать работу, а мне предложил отдохнуть! В мгновение были разрушены все мои тревоги и уныния, я теперь был уверен, что я не одинок, у меня есть товарищи и я не совсем пропащий.
Потом, после установи теодолита над репером, пошла веселая работа с рейкой, я ставил ее на место, указанное техником, «так ставь». Результаты измерений записывались в специальный журнал, где указывался азимут (по отношению к Северу), расстояние до рейки и угол превышения. Номер точки привязывался к абрису местности. Потом уже в отделе проводилась камеральная обработка тахометрической съемки специальным прибором-тахеометром, похожим на транспортир с линейкой. Получался план местности с нанесенными на нем жилыми и нежилыми помещениями, деревьями и заборами. Точки с одинаковой высотой соединялись линиями (горизонталями), получалась красивая и информативная арта местности. Прямо как на уроках в школе.
Квартирные оплачивались по квитанциям из гостиницы, а мои командировочные составляли 1р 45 коп, чего вполне хватало на питание в столовых города. На селе в меню столовых значились такие блюда как «гусятина» и «поросятина», по очень сходным ценам.
Дальние командировки были не часты, в основном мы проводили работы по обеспечению телефонной связью объектов в Московской области. Строилась ПВО столицы.
Комары близ Дрезны
Во время командировок по Московской области мы обычно жили дома, командировки отмечали где-нибудь в районном центре и таким образом получали квартирные. На место работы как правило мы отправлялись с какого-нибудь вокзала, например, Киевского или Курского, там обычно ждал газ-69 с уютным кузовом, закрытым брезентом, и лавками вдоль машины. Командирское место занимал начальник партии, он сидел рядом с шофёром. Во время пути мы играли в карты, в «петуха», со всякими шутками-прибаутками типа «Сам садись – товарища сажай!». По приезде на место, которое было оговорено с шофёром, он командовал «Вылазивай!» и мы шли работать, забрав инструменты и нужные документы, а шофёр нас ждал у конечной точки нашего маршрута.
Как-то в летний июньский день мы работали в пойме реки Дрезна, недалеко от одноименной станции железной дороги. Утро, солнце светит во всю, трава по колено, разнотравье, благодать! Нужно было промерить трассу прокладки кабеля мерной лентой. Она представляла собой металлическую гибкую ленту толщиной миллиметр и длиной 20 м., на концах который были отверстия для шпилек, которые следовало втыкать в грунт для закрепления позиции. Славка вызвался идти первым и оказалось, что тех комаров, которых Вячеслав вспугивал как первопроходец, набрасывались на меня, который был на 20 м сзади. Я коварно предложил поменяться местами со Славкой. Он согласился, и я пошёл впереди, вспугивая комаров, которые теперь налетали кусать его. Через некоторое время он сообразил в чем дело и взмолился, предлагая поменяемся обратно, но я некоторое время выдержал его сзади, но потом всё-таки пропустил вперёд и конец трассы комары опять кусали меня. В итоге все получили свое и поровну.
Проруби на Истре
Однажды в февральскую стужу мы оказались на берегу Истринского водохранилища. Мороз стоял около 25° и дул довольно сильный ветер. В общем «холодрыга» ещё та. Нам предстояло промерить профиль водохранилища от берега до берега, где должен был проходить кабель. Для этого надо было пробить во льду водохранилища лунки через каждые 20 м, в которые техники опускали в воду водоёма мерную ленту с гирькой на конце. Мы вышли на лёд как приговорённые к смерти через замерзание на льду озера. На нас были меховые полушубки, меховые штаны, меховые рукавицы и шапки. Ломы мы привязали верёвкой к запястью, чтобы не упустить в глубину во время работы. Ну что делать, начали работать, однако как оказалось через 5 минут нам потребовалось уже снять рукавицы, потом шапки, а впоследствии и собственно полушубки. Когда работа была закончена, и мы прорубили около 50 лунок Славка и я собрали и надели вещи с неохотой. В поселковом магазине приобрели бутылку водки и выпили по 100 г вместе с техниками, которые основательно замерзли, для «сугрева», который вообще-то говоря нам уже и не требовался.
ВИЛАР и маки
Лето, школьные каникулы, полдень в Подмосковье. Жара. Ребята с велосипедами (мы с Эрастом на гоночных машинах, как члены школьной вело-секции) собрались махнуть на ВИЛАР искупаться. Там каскад из трех прудов, питаемых от речки Битца. Средний годен для купания. Кругом множество делянок со всякими лекарственными растениями, на которых сотрудники института изучают их свойства и выращивают для производства лекарств. Особенно мне нравятся делянки с маками. Они как раз цветут, совершенно разных оттенков, размера, жёлтые, золотистые, красные, естественно, на каждой делянке табличка, на которой указан сорт растения. А дальше целые поля валерианы, тысячелистника, ревеня. Нас, школьников, иногда привлекают на эти поля для прополки, особенно в начале роста растений, когда сорняки могут их заглушить. Работа требуется тщательная и аккуратная чтобы не повредить посеянные побеги.
Однажды мы со Славой совершили путешествие по этой маленькой речушке Битца, на плоту, в самый разгар лета. Славка соорудил этот плот где-то недалеко от нашей школы, там, где река протекала вблизи станции Битца, и мы сплавлялись по реке, то сидя на нём, то лёжа. Плот был маленький, но зато не застревал в зарослях речной травы и на перекатах. Это путешествие знаменовало собой осуществление мальчишеской мечты по открытию тайных и неизведанных мест и пространств, на которые может быть и ступала когда-либо нога человека, но для нас оставалось тайной. Берега и окрестности речки действительно оказались безлюдными и поэтому таинственными, хотя со стороны и казались доступными. Рядом мы там бывали неоднократно, но нами эти закоулки знакомых нам мест были неисследованными. Мы попали в какое-то новое, другое измерение, где и ощущали себя по-новому, необычно. Даже нарушать тишину этого мира не хотелось, мы просто внимали ему, и он принимал нас.
Сначала река была очень узенькая, небольшая, а после пересечения Варшавки немножко расширилась, с небольшими разливами и озёрцами. Иногда места были совершенно безлюдными и таинственными.
Следуя по протокам между этими озёрами через деревню Битца, по её окраинам, минуя село Качалово, мы, наконец, даже доплыли до Верхнего Знаменского пруда, где теперь находится прекрасно оборудованная зона отдыха, недалеко от Московской кольцевой автодороги. По пути ловили рыбу, а обратно пришлось уже идти пешком. Вернувшись домой, зашли к Славке, и его бабушка запекла наш улов в сметане, и мы с удовольствием пообедали.
Две собаки, о гармонии и философии Лао-Цзы
Первую звали Самсон (Сэм), вторую Самуил (Муля). Первого назвали в честь дня 10 июля, когда его (пса) приютил у себя в квартире на Садовом кольце мой друг Евгений Георгиевич Михайловский, в день памяти святого Самсона Странноприимца. Второго когда-то пожалела и взяла к себе жить моя учительница музыки Мария Леонидовна, названного в честь дня находки, 2 сентября, дня памяти Пророка и Судии израильского Самуила.
Муля был преданный хозяйке и очень приветливый пёсик о трёх ногах, одну из передних ему отдавила машина как раз в этот день, когда его и приютила моя учительница. Он сопровождал свою хозяйку во всех её трудных походах на уроки с учениками вблизи станции Красный Строитель, где в комнате в бараке Царицынского кирпичного завода и проживала моя учительница.
Спал он под коричневым кабинетным роялем. Это был главный предмет из небольшого количества мебели, занимавшего комнату 14 м, где жила Мария Леонидовна. Остальное место занимала небольшая кровать, столик и шкаф, где хранились книги, ноты и одежда бывшей певицы театра оперетты. Она преподавала нам с братом нотную грамоту и игру на фортепьяно по рекомендации друзей нашей семьи Лазаревых. Там у нее учились музыке и гармонии две девочки, наши подружки, Нина и Татьяна. Помню толстенные тетради нот Канонов, вальсов Шопена и музыки Штрауса. Сентиментальный вальс Чайковского и Польку Рахманинова я исполнял на вечере в школе уже учась в 7-м классе и смогу сыграть и сейчас. Особенно люблю с тех пор Grande Valse Brillante №2 Шопена.
Брат предпочитал вальс №7. Это были первые уроки в познании гармонии мира, просветившие наши с братом души.
Хозяин Самсона, Евгений Георгиевич Михайловский, кандидат педагогических наук, был отцом моей знакомой по Коктебелю Ирины, психолога по образованию. Они с его женой Ниной Ивановной проживали в тесной квартирке, метров в 25, на Садовом кольце, напротив института Склифосовского. Он был практикующим экстрасенсом, «крутил на шарах», отменно назначал диету болящим и был «хорошим собеседником, по Солоухину». Помните рассуждения Солоухина о собеседниках в эпизоде о рыжиках из «Тихой охоты». У него зачастую собиралась обширная компания любителей эзотерики и восточной философии. «Он ведь Дао!» с иронией комментировала некоторые его высказывания Нина Ивановна. Я в те времена тоже увлекался трудами Лао-Дзы «Дао дэ цзин». «Книга пути и достоинства» — основополагающий источник учения и один из выдающихся памятников китайской мысли, оказавший большое влияние на культуру Китая и всего мира. Основная идея этого произведения — понятие дао — трактуется как естественный порядок вещей, не допускающий постороннего вмешательства, «небесная воля» или «чистое небытие».
Ну как не могут заворожить такие высказывания:
Когда устранили великое дао, появились «человеколюбие» и «справедливость». Когда появилось мудрствование, возникло и великое лицемерие. Когда шесть родственников* в раздоре, тогда появляются «сыновняя почтительность» и «отцовская любовь». Когда в государстве царит беспорядок, тогда появляются «верные слуги».
* Шесть родственников – отец, мать, старший и младший братья, муж, жена.
** Честные и преданные государственные деятели.
Когда все в Поднебесной узнают, что прекрасное является прекрасным, появляется и безобразное. Когда все узнают, что доброе является добром, возникает и зло. Поэтому бытие и небытие порождают друг друга, трудное и лёгкое создают друг друга, длинное и короткое взаимно соотносятся, высокое и низкое взаимно определяются, звуки, сливаясь, приходят в гармонию, предыдущее и последующее следуют друг за другом. Поэтому совершенномудрый, совершая дела, предпочитает недеяние; осуществляя учение, он не осуществляет их сам; создавая, не обладает тем, что создано; приводя в движение, не прилагает к этим усилиям; успешно завершая что-либо, не гордится. Поскольку он не гордится, его заслуги не могут быть отброшены.
Если не почитать мудрецов, то в народе не будет ссор. Если не ценить редких предметов, то не будет воров среди народа. Если не показывать того, что может вызвать зависть, то не будут волноваться сердца народа. Лучший правитель тот, о котором народ знает лишь то, что он существует. Несколько хуже те правители, которые требуют от народа их любить и возвышать. Ещё хуже те правители, которых народ боится, и хуже всех те правители, которых народ презирает.
Et Cetera.
Буквально слово "Дао" означает "Путь". То, что греческие философы назвали Логос или Слово, Лао-Цзы назвал Дао или Путь - Упорядочивающий Принцип или Модель Вселенной, за Которым должен следовать весь тварный мир. Отец Серафим (Роуз - православный монах-миссионер, подвизавшимся в монастыре в горах Северной Калифорнии.) был уверен в том, что, если бы Лао-цзы жил во времена земной жизни Христа и встретил Его, он последовал бы за Ним, потому что узнал в Нем Божественную Личность Дао, отблеск которой увидел в тварном мире. Читая Лао-Цзы, современный искатель-христианин ощущает духовную близость Христа, семя Которого брошено в его душу. Например, в книге иеромонаха Дамаскина (Христенсен) «Христос, Вечное Дао» говорится о том, что дохристианские философии были лишь провозвестниками и подтверждением Евангелия, но не духовным деланием. Если мы последуем этим религиям, то совершим духовный блуд и не сможем отличить истину от лжи, если прочие религии считать критерием, а не провозвестником Истины.
В беседах с Е.Г. мы пытались найти смысл жизни и впоследствии они во многом помогли мне обрести этот смысл в Православии. Сам Е.Г. был крещенным, но не церковным человеком. На отпевании его души в храме после кончины, провожающие спонтанно разделились на две группы – православные и язычники.
Еще о животном мире. Поволжье
На Волге широкой…
Летом, в студенческие каникулы 1964 года я, по старой памяти, на месяц пристроился рабочим в ГГО «Гипросвязи». Предстояла поездка на Волгу, в село Усолье, на правом берегу реки, вблизи города Куйбышева (Самары), холмистое начало Жигулевских гор. Правый берег Волги – высокий, как я уже знал из курса физики по закону силы Кориолиса, и сохранил свои очертания даже после заполнения Куйбышевского водохранилища. Оно было создано в 1955—1957 годах в результате завершения строительства плотины Волжской ГЭС имени В. И. Ленина (ныне Жигулёвская ГЭС), перегородившей долину реки у города Ставрополь-на-Волге (ныне Тольятти). Очень изменились условия произрастания прибрежной и водной растительности, обитания птиц и рыб. (Из Википедии).
Предстояло спроектировать кабельный переход телефонной связи от села Усолье до города Тольятти. Для этого требовалась геодезическая и геологическая съёмка берегов и промеры глубины водоема поперёк водохранилища. Ширина его здесь составляла около 6 км. Для работы в местном пароходстве был нанят катер с экипажем из двух человек, капитан и матрос. На катере был установлен эхолот А координаты расположение катера на водохранилище определялись с помощью двух теодолитов. В течение месяца мы завершили работы по проекту, и заодно ознакомились с природой, флорой и фауной этого замечательного местечка на берегах красавицы-реки.
Одним из последствий затопления лесов на месте водохранилища было огромное количество причудливо изогнутых отполированных ветром и песком веток деревьев, выброшенных и высохших на пляжах правого берега, представлявших собой сокровище для человека с фантазией. Тут были и фигурки людей, танцовщиц с причудливыми изгибами, «невиданных зверей», инопланетян и всякой нечисти… Другим из последствий – изменение состава трав на близлежащих пастбищах в сторону чертополоха и полыни, вместо, например, тимофеевки луговой, овсяницы, ревеня, щавеля и клевера белого.
Молоко пасущихся здесь коров и коз стало настолько горьким, особенно в середине лета, что пить его могли только козлята и телята, но не люди. Вследствие чего их можно было выращивать вблизи водохранилища только на убой. У нашей хозяйки были коза и семеро козлят, которых для простоты всех звали Васьки. В центре села был расположен молокозавод, предназначенный для снабжения села и окрестностей молочными продуктами, полученными из молока от местных коров. Я спросил у одного из местных жителей: Ну что же теперь у вас есть молоко и масло и творог в продаже? Однако он ответил, что за такими продуктами лучше ехать в Москву. Теперь на этом месте в селе остались только руины.
Изменения климата повлекли за собой также нашествие, например, «божиих коровок», когда все прибрежные валуны однажды стали красными от их скопления, кроме того они пребольно кусались.
Улицы в селе были очень широкие с отдельно стоящими фруктовыми деревьями: грушами, яблонями, сливами. Некоторые из плодовых деревьев были огорожены невысокими заборами, чтобы козы и свиньи не могли близко подойти к стволу дерева и полакомиться их плодами или подкопать корни. Почти все козы были «украшены» ошейниками, состоящими из трёх палочек, которые не позволяли им протиснуться между штакетинами этих заборчиков. Однако я был свидетелем, как на одной из груш, на её ветвях, стояла коза с таким треугольником на шее и спокойно жевала свежие груши, нагло глядя своими зелёными глазами на пожилую хозяйку дерева, которая обозвала её (козу) чёртовой скотиной и не собиралась уходить.
Запомнилась также встреча с боровом, который нападал на прохожих и загнал меня на забор. С годовалым бычком в узком проходе от реки в село. Мы с бычком некоторое время стояли, соображая, как бы нам разойтись без потери лица, но вот он сделал ложный выпад своими еще не очень выраженными рожками, я же прижался к забору и пропустил его к реке. Дело обошлось без потерь с обеих сторон.
Но больше всего запомнилось пиршество на берегу Волги вокруг котла со стерляжьей ухой. Теплый вечер, уха, которой мне уже не довелось есть больше никогда. Оранжевый жирок под кожей, божественная мякоть этой реликтовой рыбы оставили впечатления навсегда. Оживленный разговор, песни под гитару. Геодезистам всегда есть что вспомнить и рассказать. Песня о МИИЗе (Московский институт инженеров землеустройства):
«Расскажу вам братцы о своем несчастье,
О бедной участи своей.
Как стал я землемером и горе-инженером,
Налейте же стаканчик мне скорей, ей-ей!»,
пелась с таким энтузиазмом, что никаких сомнений не оставалось, «несчастье» является синонимом «счастья».
В паузах слышен шелест речной волны, отдаленная перекличка пароходов и буксиров, незабываемо! Стерлядь мы купили контрабандой у местных рыбаков с подачи капитана нашего катера. Они продавали лещей и красноперку на главной улице села по 40-60 копеек за кило. Капитан пошептался с их бригадиром, (промысловый вылов осетровых был уже тогда запрещен), и нам уже на берегу показали рыб-красавиц под передней банкой лодки. Там была дюжина рыб на 8 кг. Мы взяли всех за 8 рублей, нас было восемь. Мне поручили чистить рыбу, но стерлядь имеет на коже столько шипов и колючек, что я очень медленно справлялся с работой. Подошла хозяйка, взяла моих рыб в свои руки и тремя четырьмя движениями почистила их всех за пять минут. За что получила одну рыбину себе на ужин. Мужчины, все заправские рыбаки, долго спорили класть или не класть пшено в уху, но она все-равно оказалась превосходной.
Соловки. Савватиевский скит
Савватиевский скит (Савватьево) расположен на севере Большого Соловецкого острова, на берегу Савватиевского озера (оз. Долгое), в 13 км от Соловецкого монастыря.
Савватиевский скит - это колыбель соловецкого монашества. Именно здесь впервые на Соловках молитва смиренного инока была вознесена к Богу. Именно здесь было положено начало традициям соловецкого монашества, протянувшимся непрерывной нитью через шесть столетий вплоть до нашего времени.
История Савватиевского скита начинается с прихода на Соловки первых иноков – прп. Савватия и Германа. Случилось это почти шесть столетий назад, в 1429 году. Прп. Савватий был монахом Кирилло-Белозерского монастыря и долгое время подвизался в нем в то время, когда обителью управлял прп.Кирилл Белозерский. После его кончины прп. Савватий ушел на Валаам, а спустя некоторое время, «для смирения своего и дабы избежати славы человеческой, отшел и из сего монастыря в страну поморскую на Выг реку, где, обретя себе единомышленнаго авву Германа, удалился с ним от береговых жителей и водворился на необитаемом острове Соловецком» (Летописец Соловецкий. 1836 г.). Выйдя на берег Сосновой губы Большого Соловецкого острова, иноки водрузили поклонный крест и начали осматривать остров в поисках удобного для жизни места. Пройдя чуть более 1 км по ручью, втекающему в Сосновую губу, они вышли на берег большого озера, на берегу которого поставили себе кельи и прожили в полном уединении шесть лет. Так было положено основание Соловецкого монастыря и Савватиевского скита.
В конце 70-х мы с братом Гришей по совету моих товарищей решили за отпуск подработать на Соловках на промысле ламинарии. Из ламинарии варят агар-агар, применяемый в фармацевтической промышленности и кондитерском деле. Из Москвы мы решили следовать до Архангельска, а там пароходом прийти на Соловецкий архипелаг. Ранним утром, в начале июня, мы прибыли на пристань Большого Соловецкого острова. Монастырь выделялся своей монументальностью и красотой, расположенный прямо на берегу, недалеко от причала. Рядом расположился небольшой посёлок с тысячей человек жителей, небольшая воинская морская часть, столовая, магазины и т.п.
В промысловую артель нас не приняли в следствии того, что сезон уже начался и все баркасы были уже распределены между завсегдатаями. Нам посоветовали обратиться в строительную контору, расположенное в посёлке, и мы там получили первую работу по укладке телефонного кабеля через всю территорию посёлка. Нам выделили жильё сначала в монастырской гостинице, со стенами такой толщины, что на подоконнике можно было спать вдоль стены от окна так, что ноги не свешивались в комнату.
Но потом переселили в отдельный домик на другой стороне Святого озера, и мы благополучно копали траншею для кабеля до тех пор, пока не обнаружилось, что кабеля собственно нет.
Тогда прораб предложила им работу в Савватьевском скиту, расположенном в 10 км. от поселка, по обустройству гостиницы для персонала Архангельского пароходства. Там следовало перестроить здание бывшей тюрьмы лагеря СЛОН (Соловецкого лагеря особого назначения) в дом отдыха.
В здании предстояло заделать кирпичом огромные глазки, расположенные со стороны коридора в толстых стенах и направленые в камеры. Обустроить новые перекрытия и перегородки. Возвести небольшую кирпичную стену объёмом 8 кубов. Разместились мы в одной из бывших камер на первом этаже, которая была уже кем-то обжита. Там стояла две кровати, шкаф, стол. С собой мы привезли капусты, мяса и других продуктов и наварили на первое время щей. Для сохранности кастрюлю со щами разместили в бывшем карцере, в полуподвальном помещении бывшей тюрьмы, на стенах которой было обледенение толщиной 5-10 см, и это в начале июня. Итак, первым блюдом мы были обеспечены, но что же есть на второе? Во время перерывов в работе брат в подвале обнаружил две верши из веток. Он их подчинил как смог, и мы на лодке, которая нам досталась в пользование, поместив в эти верши хлеб, политый подсолнечным маслом и поставили на Долгом озере где-то среди береговых кустов. Я не являюсь заядлым рыбаком, работа есть работа, а брат все канючил: пойдём проверим, пойдём проверим наши верши. Не очень веря в успех, мы сели в лодку и поехали вынимать одну из вершей. Когда мы её подняли она оказалась наполовину наполнена рыбой, краснопёрки, лещи. Таким образом на ужин мы были обеспечены рыбой. Высыпав рыбу из вершей на дно лодки, мы подъехали к причалу и побежали за вёдрами, чтобы отнести рыбу в помещении и потом засолить её. Когда же мы вернулись в лодке рыбы не было! А над нами летали чайки, которые и разобрали весь наш улов. Разве что под сланями осталось 5-6 рыбин среднего размера, которые и пошли на первую жарку. Вторую вершу с двумя входами мы поставили на ручье, текущем в море, и в ней получили улов крупных лещей и щуку, который и пошел впоследствии опять на обеды и ужин. В дальнейшем мы наловили рыб довольно много, так что на материк отвезли целый рюкзак вяленые рыбы. Как правило мы варили двойную уху, наловив предварительно ершей на первую закладку, а потом уже клали хорошую рыбу и вполне довольствовались таким изысканным блюдом.
Как-то к нам в гости приехали ребята из поселка на рыбалку. Одолжив у нас лодку, они полдня провели на озере, и ничего не наловили кроме ершей и другой мелкой рыбёшки. Начали варить уху на берегу и чуть позже подошли к нам и попросили одолжить несколько рыбин из наших уловов для завершения заправки своей ухи. Они уехали, пообещав нам приехать завтра с большой морской вершей (мордой) и обогнать в своих успехах нашу рыбную ловлю.
«Морда» оказалась диаметром около полутора метров. Они взяли лодку и опять и поехали в дальний конец озера для её установки. Мы продолжали работать на берегу, когда к вечеру ребята приехали со своим уловом и со своей «мордой». В результате у них в улове оказалось лишь пара краснопёрок. Мы опять выделили им несколько рыбин для ухи, и они пригласили нас на берег озера к большому котлу, окруженному закуской и выпивкой. Мы как московские гости распевали вместе с ними песни разных народов, пока не обнаружили, что наступила приполярная ночь. Дело в том, что Соловки находится в каких-нибудь 100 км от Полярного круга и во второй половине июня здесь наступают Белые ночи, которых то на самом деле и вовсе нет. После нескольких минут относительной темноты верхушки деревьев снова окрасились светом наступившего утра.
Старик из Кохновки
Жарким летом 1978 года мы с приятелем Валерой Булатовым, тоже сотрудником ИХФ, гостили у моего двоюродного брата Жоры Жоголева в городе Кременчуге, что на Днепре. Жара стояла обычная для Полтавской области, 30-40 градусов, вся зелень в окрестностях превратилась в жухлую труху уже в конце мая.
Рано утром Жора вместе со своей женой Людмилой отправлялся на работу. Он был начальником геодезической партии в Кременчуге. На своем «жигуленке» 2-й модели Жора проводил рекогносцировку местности в окрестностях города. Мы же с Валерой просто купались в Днепре, загорали и бездельничали. Вскоре нам это надоело, тогда Жора привлек нас к работе в пригороде Кременчуга по рекогносцировке. Нашлись два велосипеда и ранним утром, по-холодку, мы отправлялись по маршрутам, требующим первичного описания.
Один из маршрутов пролегал вблизи села «Малая кохновка», и однажды в непривычную для нас жару Валеру хватил тепловой удар. Для того чтобы прийти в себя мы расположились под большим развесистым деревом, одинаково стоящим вблизи этого села и, когда Валера немного пришел в себя, решили пойти в Кохновку и спросить молока на продажу. Нам посоветовали зайти в довольно ухоженный домик, где жили два пожилых селянина. Хозяина звали Василь, он, как оказалось, был ровесник века. У них было две коровы, и он предложил нам на выбор - то ли холодное молоко из погреба, а может быть и ряженки, или свежего из сеней. Мы выбрали прохладное молоко после утренней дойки. Он нарезал нам свежего серого хлеба, и мы уселись за столиком под вишней. Во время трапезы Василь развлекал нас рассказами и воспоминаниями о прошлой жизни. В настоящее время он пробавлялся заработками по плетению сетей для ловли рыбы и поведал нам о том, как надо плести сети, чтобы они «ловили». Для этого, по его словам, нужно было плести сеть не равномерно, а с несколько расслабленными участками, куда рыба, чтобы быть пойманной, должна была заплыть и зацепиться основательно своим плавниками. В окрестностях Днепра, а село Каховка стояло в одном километре от этой рыбной реки, многие интересовались его сетями. На следующий день мы опять заехали к Василию и его радушной жене выпить молока. На этот раз он нам рассказывал, как в детстве подрабатывал у помещика на подённой работе. Пан платил нам по 15 «копиек» в день, а отец мой получал 80 копеек, работая механиком на сенокосилках и молотилках. Что же можно было купить за 15 коп спросили мы с Валерой? Штаны и рубашку - отвечал Василий, или пять фунтов сала, которое стоило 3 коп за фунт. Цена водки в шинке за штоф (1 штоф = 1/10 ведра = 2 бутылки = 6 стаканов = 12 чарок = 1,54 литра) составляла 80-120 копеек, что было довольно дорого для крестьянина, но в общем Василь не жаловался на дореволюционную жизнь.
На обратном пути домой мы обычно заезжали к хозяйке на окраине города и пили бесплатную простоквашу, возмещая потерю влаги в организме за жаркий рабочий день.
ПРОВИДЕ́НИЕ
По религиозным представлениям — высшая божественная сила, направляющая судьбы людей и всего мира к благу.
Божий промысел - целесообразная деятельность Бога в мире, направленная к наибольшему благу всего творения, в особенности человека и человечества.
Или: Провидение – тайный путь, которым Бог ведет человека ко спасению.
Как то, в конце августа 1987 года я возвращался с феодосийского полигона домой, приехал на автобусе в Симферополь и пытался вернуться в Москву к своему дню рождения. Время для поездок было бойкое. Все возвращались в столицу домой, чтобы успеть к началу учебного года. Поэтому первая неудача состоялась около касс Симферопольского аэродрома, где мне не удалось получить никаких билетов, и я смиренно поехал на железнодорожный вокзал. Билетов, конечно, никаких не было, И несмотря на мои усилия, обладая большим опытом проводницкой деятельности ещё в студенческие годы, мне не удалось договориться с проводниками, чтобы они взяли меня зайцем до Москвы. Время было к вечеру я позвонил в Москву жене чтобы сообщить что задерживаюсь в Симферополе. Единственная надежда оставалась, что на момент открытия кассы завтра с утра, получить какие-нибудь неиспользованные брони. Жёсткие стулья в зале для пассажиров и томительное ожидание утра. В общем ночь прошла в полусне, гомоне и удручающем полулежании. К 8:00 утра у кассы выстроилась очередь человек 15. Я оказался пятым или шестым, и когда скрипнула окошечко кассы все напряглись, насторожились и дружно выдохнули. Вопросы задаваемые отъезжающим были одни и те же: нужен билет до Москвы, ответ кассира: Сейчас проверю, билетов нет. Женщина, стоящая передо мной, задала тот же вопрос и получила тот же отрицательный ответ. Я хотел бы уже отойти от кассы, но что то меня удержало и я задал этот же вопрос - мне нужен билет до Москвы… Сейчас посмотрю, ответила кассир и произнесла: есть один билет в купейный вагон, будете брать? Сзади раздался возглас: Всё-таки Бог есть! Стоящие за мной женщины задала тот же вопрос и получила отрицательный ответ, как и вся остальная очередь. Оказавшись, таким образом, счастливчиком я побежал к телефонным автоматам, чтобы позвонить жене на работу. в аптеку, с радостным сообщением. На другом конце провода сразу же отозвалась жена и, хлюпая носом спросила: кто там? Я сообщил ей приятную новость, что сегодня в 14:00 отправляюсь поездом в Москву и через сутки буду дома, после чего звонок прервался. В Москве на перроне меня встречала жена, радостная и счастливая. Она рассказала мне странную историю о том, что телефон их в аптеке уже три дня не работал, где-то порвался кабель в связи со строительными работами около аптеки. И когда она пробегала мимо телефонного аппарата, сильно расстраиваясь по поводу моей задержки, с удивлением услышала звонок. Когда из трубки она услышала мой голос она очень удивилась, но услышав радостную новость, поторопилась сообщить своим товаркам о том, что муж наконец-то приезжает. Все её поздравляли. Кто-то попытался сразу же позвонить по телефону домой, но оказалось что телефон снова не работал…