Ульяна упала в любимое кресло. Сил сегодня ни на что не осталось. Тот еще выдался денек. Да и Уля сама, как всегда, сумела подлить масла в огонь.
Вот и сейчас, уже придя домой после работы, она продолжала грызть и корить себя.
«Ну почему, почему ты опять позволила начальнице устроить себе взбучку у всех на глазах?»
Этот вопрос вот уже третий час крутился в голове как заведенная детская юла. Крутился-крутился, наматывал на себя все новые укоры, вскрывал, казалось бы, давно закупоренные и забытые воспоминания.
Самобичеванием Ульяна «научилась» заниматься еще в детстве. Тогда же обзавелась неверием в себя и нелюбовью к себе.
Она росла очень застенчивой девочкой. Лишний раз боялась слово сказать. А уж о том, чтобы с кем-то из ребят познакомиться или попроситься в игру, и речи не могло быть. Больше всего она стеснялась сама себя. Для своих лет девочка была слишком рослой, даже большинство мальчишек в классе были ниже ростом. Всегда была полненькой и неуклюжей. Хорошие оценки на физкультуре ей ставили только из жалости, чтобы не портить общую картину. А вот по остальным предметам Ульяна получала только отличные и хорошие оценки. Училась легко, с желанием и удовольствием. Много книжек читала.
Правда, высказать или отстоять свое мнение никогда не умела. Со временем именно это неумение сыграло с ней злую шутку. Частенько ей попадались руководители, которые использовали ее как «козла отпущения». Когда не на кого было всех собак спустить, спускали на Улю. Хоть всегда считали ее отличным сотрудником. Да и «удобным» одновременно. Она всегда была ответственна до безобразия, исполнительна и молчалива. Сколько бы ей работы не дали, все выполнит. Без лишних споров. И прибавки к зарплате не попросит. Тем руководители и пользовались.
Но как же та, маленькая Уля стеснялась сама себя. И не только из-за лишнего веса. Вон, и нос картошкой вместо красивого классического с горбинкой, как ей нравилось. Глазки мелкие, реснички редкие. А хотелось глаза в пол лица, ресницы густые и длинные. И чтобы на кончиках чуть-чуть закручивались.
В общем, всю свою жизнь Ульяна считала себя эдаким гиппопотамом с соответствующей грацией.
Поэтому мечту свою — стать танцовщицей — заперла глубоко в душе еще в детстве. А ведь как мечтала! Видела себя на сцене в красивом длинном и пышном платье. Вот она только выходит из-за кулис, а публика уже замерла, затихла в ожидании. Тишина в зрительном зале такая, что, кажется, можно ее на кусочки порезать и друг другу на память подарить.
И вдруг первый аккорд. Первое движение рук. Они взлетают легко, как крылья бабочки. Трепещут над головой, ждут продолжения. Потом замирают. Все тело подтягивается, застывает неподвижной изящной статуей, ждет нужного аккорда. Вот он, звучит как команда «Вперед!» И она срывается с места, взмывает над сценой. Становится вольной птицей. Кружит, замирает и снова кружит.
Зрители с восхищением наблюдают этот танец. Для них на сцене происходит волшебство, которое обволакивает каждого из них теплой счастливой волной. Эта волна начинается с улыбки танцовщицы. В этой улыбке столько тепла, счастья и любви, что хватает на всех зрителей.
Да, мечтать-то Ульяна мечтала. Но решиться и записаться на обучение в студию бальных танцев так и не решилась. Куда ей, с ее грацией гиппопотама?
А вот смотреть танцы, особенно бальные или народные — русские, испанские, восточные, кавказские — очень любила. Особенно когда было тяжело и плохо. Как сегодня. В такие дни она приходила домой, садилась в любимое кресло, включала ноутбук и смотрела танцы.
Сегодня немного посидев в тишине и шмыгнув носом, она тоже включила ноутбук. На мониторе появилась сцена, а на ней танцовщица в длинном красивом платье. С ярким цветком в прическе. В одной руке у нее был веер. Девушка замерла в ожидании первого аккорда.
И вдруг Ульяна встала, вышла на середину комнаты и замерла вместе с танцовщицей. Да, не было у нее красивого платья и веера. Но было дикое желание танцевать.
Первый аккорд. И девушки — одна на мониторе ноутбука, вторая в центре комнаты — как по команде вздели правую руку вверх и гордо вздернули подбородки. У девушки на мониторе в этот момент в руке легким крылом распахнулся веер.
А дальше началось волшебство. Когда Уля успела научиться танцевать фламенко? Да никогда. Она и не умела. Просто очень хотела. Прямо сейчас.
Ноги сами выписывали нужные па. Взлетали легкими изящными движениями, эффектно откидывая подол длинного платья. Веер то раскрывался, то складывался в умелой руке. Раскрываясь, он часто прикрывал лицо танцовщицы, оставляя только глаза. И эти глаза манили, хитро подмигивали, много обещали. И дарили неописуемое счастье и искреннюю любовь.
Поворот, прыжок, изгиб. Ульяна чувствовала себя той самой танцовщицей из ноутбука. И неважно, что нет платья, веера и цветка в волосах. Всю ее сейчас поглотил танец. Увлек, закружил, погрузил в водоворот счастья, избавляя от неуверенности, страха и стеснительности.
Она чувствовала себя птицей. Легкой и смелой, свободной и счастливой.
Музыка закончилась. А с ней и танец. Ульяна нажала кнопку стоп. Села в кресло. Этот танец всего за три-четыре минуты изменил ее. И она это точно знала. Только как изменил?
Она сидела и прислушивалась к себе. Нужно сохранить вот это ощущение свободы, легкости и счастья. И тогда получится изменить все остальное.
Ульяна встала и подошла к большому зеркалу, встроенному в дверцу шкафа-купе. На нее смотрела женщина средних лет. Очаровательный нос-картошка придавал лицу незабываемую своеобразность. Глаза не очень большие, но светящиеся изнутри добротой притягивали взгляды окружающих. Это Ульяна знала по опыту.
Да и фигура не подкачала. Почти идеальная форма «песочные часы», о которой мечтали многие. Правда, лишние килограммы присутствовали в районе живота и бедер. Ну и что?
Уля попробовала повторить несколько па из танца. И заметила, что они у нее получаются сразу, без репетиции. Когда нужно — плавными и текучими, или резкими и гордыми.
«И с чего я решила, что мне нельзя танцевать?» — продолжая разглядывать себя в зеркало, подумала Ульяна.
И решение пришло само собой:
«С завтрашнего дня я иду заниматься в студию фламенко!»
