Лика и ее супруг уже приняли решение, что, как только она уйдет в декретный отпуск, она переедет из многолюдного города в загородный дом своих родственников. Они достигли возраста, когда становится сложно справиться со всем трудом, связанным с уходом за землей и выращиванием овощей. Следовательно, с помощью своего сына и невестки они засеяли весь участок сочной зеленой травой. Лишь небольшой уголок участка был отведен под фруктовые деревья и уютную деревянную беседку, украшенную навесами с обеих сторон, предлагая защищенное пространство, чтобы любоваться окружающей природой даже в неблагоприятную погоду. Дача располагалась в самом живописном месте села, в окружении разнообразных деревьев, преимущественно кленов и лип, а также обширных полей, усеянных невысоким кустарником.
Сегодня отметила день рождения любимого мужа Павла, собрав на даче многочисленных родственников и друзей. Стол был накрыт в ожидании прихода гостей. Павел сам взял на себя доставку напитков. Несомненно, изюминкой праздничного застолья станет знаменитое блюдо Натальи Ивановны – узбекский плов, приготовленный на открытом огне. Яму для шашлыка Сергей Николаевич уже приготовил, замариновав мясо еще с вечера. У него был свой уникальный метод маринования, секрет которого еще никому не был известен. Хотя гости еще не пришли, Лика уже устала от суеты. Следовательно, она украдкой ускользнула в укромный уголок сада. Там, в тени деревьев, окутанный душистым ароматом цветущих цветов и жужжанием пчел, она села в кресло и представила будущую поездку с мужем. Она представила, какую радость он испытает, получив ее подарок, зная, как он тосковал по палатке. Пока она мечтала, сформировалось видение их большой и счастливой семьи, отправляющейся в отпуск на выходные. Лика сидела под белоснежными деревьями, пока звук знакомых голосов не достиг ее ушей, побудив ее грациозно подняться со своего места и направиться к приближающимся гостям.
Теплые объятия и нежные поцелуи приветствовали ее при воссоединении с возлюбленным, позволив ей на мгновение забыть о растущей в ней драгоценной жизни. В толпе завязались утомительные разговоры о жизненных переменах. Однако Лика жаждала уединения наедине с мужем, не находя ни утешения, ни счастья в присутствии других. Павел бурно спорил с отцом, словно не обращая внимания на манящий взгляд Лики. Столы были расставлены на лужайке под защитным навесом, который удобно служил автостоянкой. Когда все расселись, началось празднество с добрых пожеланий и тостов. Павел, уже слегка опьяневший, не ответил на тоску Лики по простым объятиям. Бесконечные разговоры и веселье на пиру стали захлестывать ее, побуждая ее искать утешения в укрытии беседки. Она была обескуражена тем, что о ней забыли, а все внимание было обращено исключительно на ее мужа.
Войдя в беседку, она уселась на скамейку и стала размышлять. В ее воображении маленькие фигурки людей превратились в высокие фигуры, от которых она недавно отдалилась. Она больше не заботилась о гостях, которых оставила позади. Солнце скрылось за хмурыми тучами, наводя мрачную атмосферу на деревья и воздух, предчувствуя надвигающуюся бурю. Несмотря на это, день оставался жарким и душным. Лика поднялась со своего места и спряталась под деревьями, где слабый ветерок шелестел в ветвях. Она полностью погрузилась в свои воспоминания.
Внезапно до ее слуха донесся звук шагов, сопровождаемый приглушенным разговором: «Вы уверены, что нас здесь никто не заметит?» Не волнуйтесь, мои дорогие, все поглощены политическими дискуссиями, которые будут продолжаться еще довольно долго. Голоса показались ей знакомыми. Лика встала и вгляделась сквозь густую листву, мельком увидев мужа, обнимающего ее ближайшую подругу, пока они шли к беседке. Стараясь остаться незамеченной, она откинулась на спинку стула, вступая в внутреннюю борьбу. Голос внутри нее настаивал на том, что ее предположения неверны, в то время как другой яростно утверждал, что ее муж предал ее. Воспоминания о его холодных объятиях и равнодушных взглядах подруги захлестнули ее разум.
Эти окрестности поистине прекрасны, произнесенная фраза прервала ее мысли, побудив искать щель между цветущими ветвями, чтобы подтвердить свои подозрения. Однако навесы и сад скрывали от ее взгляда людей в беседке. Полная решимости, она молча ступала по зеленой траве, направляясь к мужу и его спутнику. Стоя на пороге строения, она материализовалась как раз в тот момент, когда ее муж помог подруге снять с нее блузку, заметив, что молния на брюках ее мужа уже расстегнута. Подавив желание немедленно противостоять им, Лика осторожно опустилась на стул, гарантируя, что они не заметят ее присутствия. В ее сознании разгорелась битва; один голос убеждал ее не думать о таких мыслях, а другая признала измену мужа. Воспоминание об их бесстрастных объятиях и равнодушных взглядах подруги только еще больше подогревало ее гнев.
Пытаясь отвлечь их внимание, Лика резко хлопнула в ладоши, в результате чего влюбленные на мгновение расстались и, наконец, заметили ее присутствие. От увиденного у нее на глаза навернулись слезы. Однако она воздержалась от того, чтобы дать им немедленный выход, резко повернулась и быстро двинулась к дому с выражением озабоченности, как будто спеша по неотложным делам. Тем не менее, она не могла избежать внимания своей свекрови, Натальи Ивановны, которая заметила беспокойство невестки и последовала за ней. Обнаружив, что Лика упаковывает свои вещи в чемодан, она спросила: Что-то не так?
Спросите у сына, он подробно расскажет, — ответила Лика, продолжая паковать свои вещи. Наталья Ивановна, решившая докопаться до правды, настойчиво допытывалась до тех пор, пока Лика не была вынуждена признаться во всех подробностях того, чему она была свидетельницей. Ее пожирало уже не просто жало ревности или досады; это была искренняя ненависть к мужу, предавшему не только ее, но и их будущего ребенка. Наталья Ивановна бросилась прочь, ненадолго уйдя, прежде чем вернуться с отваром настоя трав, чтобы успокоить Лику. Тем временем она рассказала, как публично осудила злодея и ударила собственного сына по лицу. Тем не менее, эти действия не утешили Лику, усилив ее боль. Мучительные схватки скрутили ее низ живота, заставив ее воскликнуть: «О, как больно…
Наталья Ивановна судорожно набирала номер скорой помощи, бормоча себе под нос: Не доверяю ни своему сыну, ни гостю. Прокляните их обоих. Лика, снедаемая слезами, ловила себя на том, что то рыдает, то терпит мучительную боль, и каждая схватка становится более интенсивной и продолжительной, чем предыдущая. Наталья Ивановна распознала признаки родов и успокоила невестку, Милая моя Ликуля, дыши глубоко, вот так, предложив демонстрацию правильной техники дыхания, так как она легонько задерживала дыхание. Скорая приехала буквально через десять минут. Опасаясь возможного выкидыша, медицинская бригада бережно уложила Лику на носилки, запретив сопровождающим ее родственникам садиться с ней в машину. Несмотря на желание глотнуть спиртного, свекрови, Наталье Ивановне, разрешили вызвать такси, чтобы отвезти ее в больницу. Она оставила своего мужа и сына, возложив на Павла ответственность за обслуживание гостей, в то время как ее гнев на сына заставил ее не желать встречаться с ним лицом к лицу.
По прибытии в больницу Наталья Ивановна всю ночь провела в коридоре за пределами родильного дома, постоянно осведомляясь о самочувствии невестки и внучки. Только утром она получила ужасную новость о кончине своей внучки, несмотря на усилия медицинской бригады реанимировать ее. Через два дня Павел приехал в больницу с огромным букетом для жены. Однако его плачущая мать немедленно вывела его с твердым заявлением: «Вы сами стали причиной смерти ребенка своими действиями». Я никогда не прощу тебя за это. Лика остается в критическом состоянии, врачи борются за ее жизнь. Если с ней что-нибудь случится, ты больше не будешь моим сыном. Глаза Натальи Ивановны опять наполнились слезами.
Через два дня Лика пришла в сознание. Боль утихла, и ее вздутого живота больше не было, что указывало на то, что она родила. Прислуживавшая ей медсестра, занятая подгонкой капельницы, не отвечала на ее вопросы, откладывая приезд врача для уточнения деталей. Лика почувствовала, что с ее ребенком что-то не так. Когда доктор наконец поделился душераздирающей новостью о смерти дочери, она снова впала в состояние оцепенения. Тепло весеннего дня и мелодичное щебетание птиц не приносили ей утешения.
После выздоровления после родов Лика посетила могилу дочери. Положив несколько гвоздик на небольшой холмик, она торжественно поклялась, что с этого момента они с Павлом будут жить раздельно. Каждую неделю, пока она не вернулась на работу, она добросовестно посещала место упокоения дочери, принося с собой игрушки, чтобы украсить могилу, превратив ее в похожее на детскую святилище, наполненное плюшевыми животными.