Тесное купе двухэтажного поезда «Самара-Москва». Свободных мест нет. Август. Соседи – приятная молодая пара с мальчиком лет пяти. Ребёнок истошно вопит, рыдает, скандалит. Родители нервничают из-за доставленных мне неудобств, пытаясь превентивными мерами угомонить сына.
– Собака умнее и лучше тебя! Посмотри, какая она спокойная и воспитанная, а ты вообще вести себя не умеешь!
– Мал клоп да вонюч!
– Прекрати истерику, не то мы тебя высадим на следующей остановке!
– Ты всем надоел! Сейчас придёт проводник, попросим, чтоб он тебя забрал!
– Нам за тебя очень стыдно!
– Закрой свой рот или я тебе его заклею!
Далее следуют шлепки по попе.
Напрягаюсь, но вмешиваться в воспитательный процесс не имею права, как и делать двум взрослым людям замечание. Испытываю дискомфорт: «Неужели так будет до самой Москвы?! Впереди долгая ночь, хотелось бы немного вздремнуть».
Идея приходит неожиданно. Начинаю тихо говорить со своим йорком ласковым голосом в противовес взвинченным окрикам обеспокоенных мужчины и женщины. Безотказный приём срабатывает молниеносно – паренёк успокаивается и переключает внимание на нас.
– Какой у вас милый пёсик, но я боюсь собак. Можно его погладить?
– Если мама и папа тебе разрешат, ты можешь сесть рядом и гладить его сколько угодно, он тебя не обидит. У него есть своя маленькая девочка, детей пёс любит.
Малыш обрадованно брякается ко мне на колени, родители ахают, набрасываясь на сына с новой порцией нравоучений. Впрочем, теперь игра идёт на моём поле, настал момент объяснить: никто никому не мешает. Останавливаю их жестом.
– Как тебя зовут?
– Ярослав!
– Какое совпадение! Мою внучку зовут Ярослава.
– Ярослав Кириллович! – на всякий случай уточняет паренёк. – А где ваша внучка?
– Теперь она живёт далеко, в другом городе. Навещала её недавно. А у тебя есть бабушки и дедушки?
– У меня две бабушки и два дедушки. Один дедушка молодее, а второй совсем старенький. Мне не разрешают заходить в его комнату.
Мама улыбается, кажется, сама себе, берёт полотенце и выходит из купе, отец смущённо ковыряется в телефоне.
– Что запретного в комнате деда, что тебе туда путь заказан? – глажу светлые, чуть рыжеватые непослушные детские вихры.
– Там висит большая картина! Очень большая.
– Что на ней изображено?
Ярослав Кириллович задумывается, папа скептически отпускает в его сторону ремарку:
– Хаха. Хотел бы я это послушать! Ну-ну.
– Так что же? – не сдаюсь я.
– Дома и глупые люди! – уверенно выдаёт мальчишка. – Много домов и много-много глупых людей!
– Судя по описанию, это Брейгель?
– Чёрт возьми! – хлопает себя по коленке отец. – Это действительно Брейгель!
– Вот видите, какой умница ваш сын! Никто не пересказал бы результат творчества художника точнее и образнее.
Возвращается мать.
– Ты пропустила самое интересное! Про Брейгеля! – атмосфера умиротворения, спокойствия и радости воцаряется в нашем чересчур компактном временном пристанище.
– Я преодолел свой страх! – восклицает маленький пассажир. – Можно погулять с вашим пёсиком по поезду?
– Видишь ли, в чём дело, Ярослав Кириллович. Другим людям это может не понравиться. Играй с ним здесь, ладно?
– Тогда пойду один! Можно? – вопросительно смотрит на родителей.
– Иди, сынуль. Только, пожалуйста, негромко.
Прощались в Москве, как родные. Семейство поблагодарило за приятную поездку:
– Берегите сына! Он у вас замечательный!
– Спасибо! Главное, чтоб Ярослав этого не услышал! – счастливо смеясь, удалялась по перрону семья, крепко держа друг друга за руки.