— Теть Вер, что случилось? Кто-то умер что-ли? – растерянно спросила вышедшая из такси девушка. Девушка был стройна, хороша собой и со вкусом одета. Она еще не успела отдать деньги уставшему водителю, который несколько часов плутал по старой разбитой дороге, ища маленькую деревеньку на отшибе...
Полная женщина в черном кружевном платке остановилась, посмотрела на высокую блондинку и, не сказав ни слова, начала рыдать. Стоит признать, Вера Николаевна была из тех женщин, которые любили от души и поплакать, и поскандалить, если надо. Эмоциональная, но добрая. Она была крестной Катерины – девушки, которая вышла из такси. Одетая в черную траурную одежду Вера Николаевна была такой бледной, что казалось, будто из неё забрали всю жизнь.
— Катька, ты что-ли? – сощурила глаза, пытаясь ее рассмотреть, подошедшая старушка. Низенькая Марья Ивановна в цветастом платочке была той самой деревенской главной, которая всегда была в курсе всех событий. И как эти события разрулить. Нет, она не была старше или мудрее, просто считала, что все знает лучше всех. – А нафуфырилась то как, не узнать... Как это что? Она ещё спрашивает, – скривилась старуха. – Мать твою идем хоронить.
Катерина открыла рот, сумка выпала из её рук, ноги подкосились...
— Как? Мама?
Девушка побледнела, улыбка и светящиеся глаза тут же исчезли. Она растерянно посмотрела на Веру Николаевну в надежде на то, что это всего лишь глупая и очень неуместная шутка. Но нет. Слезы опять ручьем покатились у Веры Николаевны, и Катерина поняла, что это не розыгрыш и не сон.
— Как?! Что случилось? - едва смогла вымолвить Катя, сдерживая рыдания.
— Инсульт у неё случился. Ещё полгода назад, – гаркнула Марья Ивановна. – Все деревней ходили за Галочкой, пока ты шлялась неизвестно где. Ни привета, ни ответы за все годы. Тьфу на тебя, бессовестная.
По лицу Марьи Ивановны было видно, что она хочет ещё много чего сказать, но кто-то позвал их с Верой Николаевной. Женщины, посовещавшись, присоединились к процессии из людей и гробом, который несли шестеро сильных мужчин.
Катерина быстро сунула удивленному водителю крупную купюру и быстрым шагом отправилась домой. Она почти бежала, даже не подумав присоединиться к прощальной процессии. Она бежала домой. К маме. А вдруг это все наваждение, туман? Она войдет в дом, а там все как прежде. И живая мама...
Зашла в дом, открыв своим ключом. Поставила на пыльный пол пакеты с подарками и осмотрелась по сторонам. Всюду были вещи Галины Ивановны – матери Кати. На спинке стула висел её клетчатый фартук, а рядом с кроватью стояла корзина с пряжей. Разобранная кровать, будто мама только встала и просто не успела еще убрать. И чашка с недопитым чаем на столе...
…Несколько лет назад.
— Нет, мама! Я уезжаю! – кричала молоденькая девушка восемнадцати лет отроду, кидая вещи в большой потрепанный чемодан.- Я не хочу туту жить! Жит как ты! Не хочу!!
— Ты же не поступила в институт! Что ты там собираешься делать? В этом городе? Мести улицы? И чем плоха моя жизнь, Катя? - растерянно говорила женщина. - И в конце концов, на следующий год поступила бы в местный колледж… Чем он плох?
— Ты с ума сошла, мам? – удивленно посмотрела на мать Катерина. – Я и этот колледж. Чем плоха твоя жизнь, мама? Твоя жизнь-вечная пахота. А я так не хочу, ясно? Устроюсь в городе, годик поработаю, может парня найду хорошнего, а там опять документы в вуз подам.
Галина Ивановна устало села на табуретку и покачала головой.
— Но ты будешь хотя бы звонить? Звони пожалуйста почаще, Катюша. Я буду переживать. И буду ждать тебя всегда, доченька моя... - заплакала вдруг женщина.
— Мам, ну хватит тебе. Многие уезжают и ничего страшного. Я же не на Камчатку еду, а всего лишь в город. Там не потеряешься...
Вечером Катерина уехала. Она уехала быстро, будто её и вовсе не было в этом доме, а Галина Ивановна осталась одна, наедине со своими мыслями. Она сидела на кресле на крыльце и смотрела вдаль в надежде на то, что Катя одумается и вернется. Но Катя не вернулась...
Прошел месяц. На звонки Катерина отвечать перестала, а её адреса никто не знал. Однажды лишь подружка её – Машка – приехала с учебы и сказала, что с ней все хорошо, но ни номера, ни адреса у неё нет.
А случилось банальное. У Катерины телефон украли, как только она приехала в город. Она купила новый и поменяла номер. Первое время она снимала угол у одной женщины в двухкомнатной квартире, спустя несколько дней нашла работу продавцом. Её взяли сразу, несмотря на отсутствие опыта работы - привлекательная внешность сделала свое дело.
С работой и новым парнем, который нашелся также быстро, жизнь Кати закрутилась стремительно. О матери Катерина забыла, погрузившись в новую действительность, которая казалась ей сказкой. Впрочем, сказка быстро закончилась. Жизнь в углу чужой квартиры оказалась не такой радужной - хозяйка была большой занудой, парень тем ещё проходимцем, а работа – каторгой. Но Катерина научилась жить, приспособилась в городу. И вот, когда она наконец-то заработала достаточно денег, то решила съездить в родную деревню, чтобы проведать мать.
Но было поздно. Она опоздала. И Катерина сидела уже в пустом доме, в котором отчетливо ощущался противный холод. Девушка поежилась и заплакала, прижимая к лицу клетчатый материнский фартук...
Когда наступил вечер, она все-таки пришла на могилку. Девушка некоторое время бессмысленно смотрела на холмик земли, большой деревянный крест и фотографию самого родного человека. Наконец до нее стала доходить реальность происходящего. Ноги у Кати подкосились и она с рыданиями упала на могилу.
— Господи, что же я наделала… Я ведь могла вернуться раньше, написать, позвонить… Мамочка… Как же так? Прости меня, мамочка... - шептала она, хватая руками мокрую землю...
Крики ее и стенания остались, естественно, без ответа. Лишь ветер гудел в вековых соснах, да черные вороны словно смотрели на нее с соседних оград с прищуром и осуждением. Будто хотели сказать - что, не успела? А теперь ведь ничего не исправить. Ничего не поделать и не вернуть... Никогда...