Большие бульвары - моя большая любовь. Во время грандиозной «османовской» перепланировки Парижа этот район пострадал, пожалуй, больше всех. В нем ничего «доосмановского» не осталось. Ни одного завалящего домика.
Для буржуазии позапрошлого века Осман строил город мечты - изысканные торговые центры, грандиозная Гранд-Опера, высокие дома и, конечно, бульвары.
Они вошли в моду стремительно. Гулять парижане хотели только на бульварах, и нигде больше.
Самых знаменитых «больших бульваров» Парижа четыре - бульвар Капуцинок, Мадлен, Итальянский и Монмартрский.
Но бульвар Капуцинок, конечно, звезда номер один. В каждом его доме происходило что-то великое, грандиозное, причем происходило впервые в мире.
Бульвар был назван в честь монастыря капуцинок, который располагался неподалеку. И каким образом капуцинки поменяли пол в названии фильма Аллы Суриковой «Человек с бульвара Капуцинов», мне неведомо.
Но название фильма отсылает нас именно сюда, в дом № 14, где 28 декабря 1895 года состоялся первый в мире публичный киносеанс. На котором братья Люмьер продемонстрировали публике десять короткометражек, среди которых вовсе не было «Прибытия поезда».
Париж был признанной столицей девятнадцатого века, а Большие бульвары тогда являлись сердцем города. Но удержать корону не смогли ни Париж, ни Бульвары. Сегодня мало что напоминает о былом величии бульваров, кроме избыточно-роскошного Дворца Гарнье.
Но это только на первый взгляд. И пассажи, и театры, и рестораны - все это подлинное, все это помнит и хранит на своих стенах следы Прекрасной эпохи.
Я люблю приходить сама и приводить гостей в интересное заведение - Bouillon Chartier.
Обычно я не рекомендую парижские кафе и рестораны, как бы сильно ни просили меня туристы, потому что на вкус и цвет товарищей нет, это я точно знаю.
Но обед в старинном ресторане, ухитряющемся сохранять лицо вот уже сто тридцать лет, рискну порекомендовать.
В российские путеводители его включают редко, но сами парижане и туристы со всего мира воздают должное колоритной «бульонной» и создают постоянную очередь у входа.
Ну, конечно, когда в 1896 году братья Камиль и Фредерик Шартье открыли свою бульонную, шуму поднялось много.
Во-первых, они очень быстро обслуживали клиентов, неслыханно, скандально быстро. Это было совсем не по-парижски.
Во-вторых, братья держали самые низкие цены в городе. Они хотели кормить своих гостей быстро, вкусно и дёшево.
Сначала здесь подавали только отварную говядину вместе с бульоном, в котором она варилась. И отменное дешевое вино.
Популярность пришла мгновенно.
И сегодня ажиотаж вокруг Сhartier не спадает, приходится стоять в очереди, даже днём в понедельник.
Кухня - простая, предельно честная, без изысков и мишуры.
Вино, как и при братьях-основателях, дивное и бюджетное. Прожарка мяса - какую попросишь. Но в любом случае - безумно вкусно.
А ромбовая баба здесь такая, какой ее задумывал создатель - невесомая, нежная, политая забористым ромом (не сиропом) и в меру сладкими взбитыми сливками.
А также - батальоны американцев, бронзовые полки для шляп и интерьер, который запрещено изменять.
Да, в 1989 года ресторан был признан историческим памятником, и сегодня выглядит ровно так же, как в день своего открытия.
Зеркальные стены до потолка, деревянная обшивка стен, резные перила, огромные люстры с белыми матовыми гроздьями-шарами.
Официанты передвигаются с фантастической скоростью, носят в одной руке одновременно по шесть-семь тарелок. Хотя среди официантов - очень много мёсье в возрасте, они проработали в ресторане всю жизнь, и этим гордятся, да, во Франции эта профессия почётна, как и любая другая.
И, кстати, бы ни устал мёсье, сколько бы десятков голодных клиентов его ни ждали, он всегда найдёт минуту попросить номер телефона у симпатичной посетительницы. Ce sont les français.
Чтобы не запутаться, официанты записывают ваш заказ прямо на бумажной скатерти. Нигде больше такого не видела!
А цены до сих пор - невероятно низкие. Салаты, соусы и легкие закуски тут стоят 1,80-6,80 евро; это немыслимо дешево для Парижа.
Основные блюда 8,50-13,50 евро. Сыры - 1,90-2,60 и десерты 2,20-4,00.
Ещё и открыто это трудолюбивое заведение 365 дней в году, что совсем уж невероятно для Парижа. Братья Шартье были бы довольны сегодняшней жизнью своего детища, я уверена!
А мои картины, по-прежнему, здесь: