"Особенно если ты родился в религиозной семье. Где отец был ортодоксальным коммунистом, честно выполнял Устав КПСС, взяток не брал и не давал, себя не жалел, но, исподтишка, читал Коран, переписав одну молитву на кириллице ("ясин" называется, только не знаю в честь этого ли Ясина ?) со слов бабушки, которая была глубоко верующей женщиной, читала Коран в оригинале. Но, особенность этого чтения была в том, что бедная бабушка не понимала значения чтива, говорила, что учила несколько классов в медресе в Мешхеде, но когда это было ? Но, люди шли, шли к ней, заказывали молитву заупокойную за своих близких, даже почивших 70 лет назад, и за это платили ей 1 руб. Плюс 26 руб. пенсия, из которой почтальон дядя Хикмет всегда удерживал 1 руб., так сказать, за доставку. В религиозные праздники, а их в советское время было не меньше, чем сейчас, - врут сволочи, - бабушка зарабатывала за день целую месячную пенсию, что не могло не тревожить ума и сердца дяди Хикмета, который в миг переквалифицировался тоже в муллу, одновременно сохраняя за собой пост почтальона, плюс охранника детского садика, с которым граничил наш двор с одной деревянной решеткой. Вот в такой религиозной обстановке, когда с трех сторон я подвергался "религиозному воспитанию", я рос лучшим октябренком, пионером и комсомольцем. Одновременно, глубоко веруя в незыблемость и сакральность услышанной мною полуарабской речи, ибо этот язык священный. На четвертой стороне квадрата стояла моя мама, вечно сомневающаяся женщина, но, покладистая и покорная - иначе быть не могло.
Ведь в чем идея и прелесть религиозного воспитания ? Ислам означает покорность. Видимо, нрав моей мамы отсюда и пошел. Это в узком смысле. А когда Ислам стал официальной религией, его как идеологию власть стала применять в широком смысле, по всему фронту. И до наших дней. Мне не избежать было этой участи - я родился муслимом.
Основная разница между Исламом и Христианством в том, что последнее предполагает любовь к Богу, и это даже чудесно.
А в Исламе - это страх перед Богом. Потому и я рос в вечном страхе и тревоге не только за себя. Мой народ долго сопротивлялся арабскому перевоспитанию, что в конце арабы плюнули и разрешили нам совмещать новую религию со старой - религией огнепоклонника Заратустры, где добро должно победить зла.
Не зря все мои национальные герои - язычники.
Но, мы умело проводим разграничение, и религия не страдает.
Нам незачем совершать долгие вояжи в пустыню, чтобы очищать себя, достаточно заглянуть в любую святыню местного значения, совершать обряды и отрезать барану голову - снова я стою в истинном своем естестве.
Моя религия приветствует грамоту и знания, ибо сказано, спасутся только искренно верующие, но процесс познания не должен привести к сомнениям в столпах религии (их пять), тем более, к богохульству. В то же время моя религия крайне лояльно относится к конструктивной критике, например, требует, что мы буквально не понимали язык священного писания, умели отличать байки от истинных советов, символы от арабески, метафоры от фактов.
Ведь, любая религия как искусство - ею можно пользоваться вглубь и вширь, это форма общественного сознания. И не ложная, замечу. Она динамичное явление, религию постоянно нужно усовершенствовать, привести в соответствие. Эти азбучные истины, могу только лишь добавить, что тогда она приносит еще больше пользы.
В этом деле имеет знчение хорошо поставленный голос, знание фольклора, эпосов и разных небылиц, и, разумеется, толпа невежд. Тогда заживешь.
И немножко изображать из себя воинствующего правоверного, готового на джихад ( усердие, рвение), отпустить бороду, и восхваливать Владимира Владимировича Путина и Дмитрия Анатольевича Медведева, тьфу, наоборот, по ранжиру.
И, попрет.
Хорошо, хорошо все-таки быть верующим ..."