Родни много, родных мало.
Из первого рассказа «Зяблицевы 1948» вы помните о родных сёстрах Маше, Шуре, Гале и их брате Коле. После школы все они приехали жить в Казань. Первой, в 1949 году, приехала в Казань Маша, поступила на обувную фабрику «Спартак», поселилась в фабричном общежитии и после ФЗУ (школа фабрично-заводского ученичества) перешла работать в цех. В 1953 году в Казань приехала Шура и прошла в точности тот же путь. Правда, до 1956 года она жила на квартире, потом дали общежитие. В 1955 году в Казань приехала Галя, но по малолетству её на фабрику не взяли, ей пришлось два года быть в няньках в семье молодого офицера и жить у них в Артиллерийском городке на ул.Ершова. Потом она повторила путь старших сестёр на «Спартак» - общага, ФЗУ, цех.
Бирюков Иван Афанасьевич после службы в армии в 1952 году приехал жить в Казань, где уже жили его отец и старшая сестра Нюра. Иван сразу поступил работать на обувную фабрику «Спартак» слесарем-наладчиком. В 1955 году его перевели в цех, где работала 19 летняя девушка Шура Зяблицева. Там они и познакомились. Когда Иван первый раз прошёл по цеху, Шура сразу поняла — это мой мужчина. Не то, чтобы любовь с первого взгляда, а именно понимание.
Иван по выходным занимался греблей на озере Кабан, потом футболом, боксом, затем записался в секцию велосипедного спорта. Там он и встретил молоденькую спортивную деревенскую девчонку, мимо которой проходил в цеху десяток раз. Что и как происходило в его душе, мне неизвестно, но они стали встречаться и затем в январе 1957 года поженились. А 11 января 1958 года Санька (так Иван начал звать Шуру) родила дочь Надю. Фабрика им сразу предоставила комнатку в 10 квадратных метров в трёхэтажной деревянной коммуналке в доме Спартаковская-19, в ста метрах от проходной фабрики «Спартак».
Через месяц после Шуры и Ивана Бирюкова, в феврале 1957 года, поженились и Маша с Иваном Липатниковым. 4 февраля 1958 года у них родилась дочь Таня, а 17 февраля 1967 года - дочь Оля. Жили они у Ивана в посёлке Нагорный за Компрессорным заводом, на котором он работал.
В 1960 году Галя Зяблицева вышла замуж за Владимира Мягкова. Он жил с отцом Иваном и матерью Еленой в 2-х этажной деревянной коммуналке на «Кольце» напротив ЦУМа по улице Островского. По Дегтярке до "Спартака" 5 минут ходьбы. Через год у них родился сын Сергей.
В том же, 1961году, в Казань приехал младший брат Николай. Поступил работать на завод «Теплоконтроль», жил в общаге. Познакомился с Тамарой Туровой (фамилия и сын Саша 1958г.р. - от первого брака) и в 1966 году они поженились. Сначала они жили в ветхом доме на улице Революции, потом дом снесли и они получили комнату в сталинской коммуналке на улице Павлюхина.
В мае 1968г Анна Прокопьевна Зяблицева вышла на пенсию и летом приехала жить к Гале. Сергею как раз идти в 1 класс, а Галя всё время на работе, нужен был уход и досмотр. Так все Зяблицевы переехали в Казань. К этому времени и все Бирюковы жили уже в Казани. В 1956 году ушёл из жизни глава семьи Афанасий Трофимович. В 1958 году Шура вышла замуж за Александра Батанова. В 1964 году в Казань переехали Пелагея Ивановна и Маша. Они поселились у Батановых на улице Сакко и Ванцетти. Маша поступила работать на 4 швейную фабрику, замуж не вышла, детей не было. В 1969 году она уехала обратно в Пересветово.
* * *
Окно комнаты Бирюковых на третьем этаже выходило как раз во двор фабричного детского сада, в котором весь день играли детишки. Иногда один из них, лет четырёх-пяти, подбегал к забору прямо под окно и кричал на весь двор, не выговаривая букву «р»: «Тётя Шуля, кинь воблю». (Дядя Ваня был заядлый рыбак). Тётя Шура только пришла с первой смены, сорванец чётко знал это время, после тихого часа и полдника. Она открывала окно и отвечала: «Привет, Сергуня! Лови». И бросала огромного вяленого леща. За ней иногда выглядывал дядя Ваня и махал ему рукой. Но сорванец лишь отмахнувшись, уже бежал в сопровождении многочисленных друзей к столику под берёзой, где мгновенно этот лещ исчезал в мальчишеских ртах. Тётя Шура с дядей Ваней улыбались, ведь у них был не хулиган мальчишка, а примерная дочь отличница.
19 марта 1971 года Иван и Санька получили двушку в новом спартаковском доме на Даурской-16. Когда выписывались со Спартаковской-19, то пришлось выписать и маму дяди Вани — Пелагею Ивановну. Она жила у младшей дочери — Шуры, туда и прописали.
* * *
У Марии Павловны была двоюродная сестра Люся, которая жила в 3 километрах от Дербышек — в Кульсеитово. Люся часто бывала в гостях у Бирюковых, там познакомилась с Ваней и Шурой. Молодые ещё не были женаты, но Ваня представлял её всем как свою невесту. Оба работали на «Спартаке», занимались велосипедным спортом, в секции им выдавали велосипеды для тренировок, но так как специального трека не было, спортсмены катались по городу, в основном на набережных Кабана, Булака, Волги и Казанки. По набережной Казанки Иван с Шурой и заезжали иногда к отцу.
Люся предложила им во время тренировки проехать мимо Компрессорного завода до Дербышек и далее к ней в гости. Однажды в воскресенье (в те годы суббота была тоже рабочим днём), летом 1956 года, молодые решили воспользоваться приглашением тёти Люси и прокатиться в лесные места. Проехали до Дербышек и затем в лесничество, там уже настроили порядка 20 домов. Узнали где дом Люси, но калитка была закрыта. Вдруг из дома напротив вышла разгорячённая Люся и позвала их зайти, у соседки был праздник. За столом сидело несколько человек, все весёлые и шумные. У окна на полу, видимо там было попрохладнее (стояла сильная жара), была устроена лежанка, там лежал пожилой мужчина. Его называли Василий и несколько раз приглашали к столу, один раз он всё же присел ненадолго, потом закашлялся и опять ушёл на пол. Иван с Шурой посидели немного и, попрощавшись, собрались в обратный путь. Люся вышла их провожать.
- Хозяйка в этом доме очень весёлая, у неё каждый выходной праздник. Я поэтому, чтобы не обидеть соседку отказом, часто по выходным уезжаю в город, как бы меня нет дома. А на полу — это её муж, приболел чуток, он намного старше её, она у него вторая жена, у них четверо детей. С первой женой он развёлся, когда её посадили, незаслуженно обвинив в краже, дети уже были взрослые, жили отдельно. С раскулаченными тогда не церемонились, вешали на них всех собак, обвинили невиновную и посадили на 5 лет. В молодости то он был мужик хоть куда, заводной и весёлый, но и трудолюбивый. Имел большое хозяйство, но как раскулачили его, так подняться уже не смог, а вернее, с таким пятном — не дали. Выселили всю семью в Сибирь, дети там поженились, жену посадили, вот он и вернулся сюда, женился на молодушке, построили в лесничестве один из первых домов. Вырастил четверых детей, но пришло время - и состарился. Вот такие дела.
Иван с Санькой поехали обратно.
- Иван! Давай заедем к Маше. Что-то эта история, и лицо старичка, очень похожего на мою бабушку Алёну, наводят меня на мысль, уж не дед ли это Василий, родной брат бабушки Алёны. А ведь Машина свекровь - тётя Шура — это его дочь от первого брака.
- Давай заедем. Через лес мимо трамплина тут совсем близко.
Заехали, посидели, спросили. Баба Шура (в девичестве Чернова) подтвердила, что это её отец. Там же похоронена и их мать. Когда она вернулась из тюрьмы, она пришла жить в новую семью Василия нянькой для их детей. Тогда же и Шура с мужем Матвеем Липатниковым приехали в Казань и построили недалеко от отца дом. Потом их сын Иван Липатников женился на Марии Зяблицевой и получил от Компрессорного завода землю в Нагорном, тоже построил себе дом. Когда Матвей Липатников умер, баба Шура переехала к сыну в Нагорный, воспитывать внучек Таню и Олю.
* * *
19 мая 1959 года — в день рождения Пионерской организации имени Ленина, все школы Бауманского района отправили по одному автобусу с октябрятами четвёртых классов в село Ленино-Кокушкино, в 40-ка километрах от Казани, где когда-то жил в ссылке Владимир Ильич Ленин, для приёма их в пионеры. Анне удалось уговорить учителя Тамары взять её с собой. Она с волнением понимала, что это будут часы, когда она окунётся в годы своей юности.
Жаркий солнечный день, ленинский аккуратный деревенский домик на холме, сотни детей выстраиваются по классам. Когда представители РОНО стали говорить официальные речи, Анне захотелось уйти. Она спустилась к пруду. Тёплая и нежная вода — совсем как в их родной речке Белице, детские голоса пионерской клятвы на холме — всё это уже было в её жизни. Очень давно, как-будто бы и не с ней, но было.
Октябрята, пионеры, комсомольцы... - неизменный путь обычного советского человека от ребёнка до взрослого, и для многих – это самый светлый период жизни, насыщенный событиями и общими сборами, товариществом и соперничеством, успехами и неудачами — и всё это лишь личные переживания. Взрослые, особенно чиновники, редко вмешивались в эту упорядоченную жизнь своими бестолковыми штрафами, статьями, кодексами, наказаниями.
Анна вспомнила, как один год её направили вожатой в районный пионерский лагерь: линейки (общие построения с докладами командиров отрядов) по утрам и вечерам, спортивные и творческие соревнования, концерт вожатых, песни у костра и вкусное четырёх разовое питание в светлой просторной столовой: «Спасибо нашим поварам за то, что вкусно варят нам». И даже если и были во всей этой огромной системе пионерии досадные мелочи, вроде необходимости знать Устав, или обязательство носить глаженный (наматывали влажный галстук на толстый хромированный верх спинки кровати) пионерский галстук при полностью застегнутыми под горло платье или рубашки, выслушивать официальные церемонии на собраниях, то они быстро и благополучно забывались.
Дочь Тамара давно ждала этого дня. Её подруга Лена, соседка по коммуналке, на год постарше, с увлечением рассказывала про веселые апрельские и майские субботники, про посадку деревьев, дружный и весёлый сбор металлолома и макулатуры (октябрят к этому не привлекали). Пионеры смело стучались в любые двери и вежливо интересовались, не найдется ли в доме макулатура? У людей было её мало, вся бумага шла в хозяйство. Кто-то посоветовал Лене идти в Кремль и на улицу Ленина в министерства и другие конторы, где периодически списывают архивные материалы. Тамара увязалась за ней и потом с увлечением рассказывала, как в Кремле им выдали много связок старых дел и прошивок (толстые пачки сшитых листов), как пришлось звать весь Ленин класс, как с трудом и с весёлым задором дотащили всё в школьный двор.
И вот сегодня Тамару принимают в пионеры. Можно ли забыть этот день? Анна помнила и свой день, и почти все дни своих учеников, когда даже у самого распоследнего хулигана и двоечника вдруг начинало бешено колотиться сердце, ведь на него впервые повязывали красный пионерский галстук. И каждый мысленно давал себе слово стать лучше. Как здорово, что в новой после царя России создали такую великую организацию, не только объединяющую детей, но и делающую их чище и надёжнее, прививающую гордость и веру в свою страну, ее духовную силу и мощь! Мы все родом из детства!
Идея создания пионерской организации приписывается Надежде Крупской. Анна оглянулась на стройные ряды детей, на дом за ними. Надо же, здесь жили Владимир Ильич с женой Надеждой Константиновной, гуляли вдоль этого пруда, мечтали о другой жизни не только для себя, но и для всех дружеских народов России. Не забыли они и о детях. Печально только, что делая ставку на пролетариат, они уничто-жили цвет крестьянства, интеллигенции и офицерства. Деревни сейчас умирают, только вот этот домик процветает. Чтобы скинуть начавшуюся череду печальных мыслей, Анна вернулась к детям. Церемония почти закончилась, все дети стояли в красных галстуках, улыбки на их лицах и горящие от важности события глаза не могли оставить равнодушными ни одного взрослого. Как только она увидела светящуюся от счастья Тамару, то эта эйфория тут же передалась и ей. Да, жизнь действительно становится всё лучше и лучше. Анна подошла и обняла сзади дочь, поцеловала в щёку. Оглядела детей, их вдохновлённые лица, и невольно произнесла в уме давно отвергнутые ей строки из песни, девиз своей юности: «У власти орлиной орлят миллионы, и этим гордится страна...».
Нюрка — Анна Афанасьевна Бирюкова.
Кто-нибудь поймёт тебя однажды,
А пока, увы, не суждено.
Шёпот сплетен слышит каждый.
Крик души — почти никто.
Вот и закончился мой неумелый рассказ об Анне. У каждого читателя сформировались свои чувства к этой женщине, чьим мечтам об образовании и яркой жизни не суждено было сбыться. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Каждый из нас верил в свои идеалы, надеялся, что мечты сбудутся, любил своих близких, друзей, людей, Родину, а жизнь получилась другой. И сколько бы нам не было лет, каждый миг живёт в нас Вера, Надежда и Любовь. Мы идём во мраке земной суеты по Пути, который они нам освещают. И это наш Путь, где-то плох, где-то хорош. Обидны лишь те внешние силы и обстоятельства, которые мы не в силах изменить, и которые всех сильнее портят нам жизнь по злой воле некоторых неразумных людей. Чтобы без больших потерь преодолевать это влияние внешних сил, надо сплочённее жить всем родным людям, чаще общаться, иметь общие дела, помогать друг другу, иметь общие цели и вместе достигать их. Это - РОД. Цивилизация сотни лет нас разобщала и разобщила, пришло время вновь собираться в единую семью. Я обнимаю каждого, кто прочитал до конца это повествование об Анне Бирюковой (по мужу Еремеевой). Давайте помнить и любить наших предков, давайте помнить и любить ныне здравствующих наших родных. Давайте создавать не только семейные традиции, но и РОДственные, и поверьте, от этого мы станем только сильнее и счастливее.
Говорят, что беды делают нас сильнее. Я с этим не согласен. Сильными нас делает воспитание и закалка в детстве и юности, и на этом багаже мы живём всю взрослую жизнь. А горе и беды оставляют только раны в нашей душе. Я бы с удовольствием согласился прожить жизнь без них.
Наши предки жили в родной стране, работали и ждали счастья. Но не дождались. Мы живём в родной стране, работаем и умираем, не дождавшись счастья. Наши дети и внуки идут по нашему пути след в след. И мне будет очень обидно, если они тоже не увидят счастья.
А ведь оно есть!