В кофейню «Аленка», что на «Чеховской»
Зашла женщина (60+) с острым видом «мне плохо»
Попросила у баристы воды
Я стоял у кассы и расплачивался за облепиховый чай и пирожное «Мадлен»
В кофейне «Аленка» всем что-то купившим дают в подарок конфетку
Раньше это была «Аленка», что логично
Сейчас это «Красный мак», что сути дела не меняет
Я прошу конфетки для женщины,
Чтобы она подняла свой сахар
Почему-то мне кажется, что у неё упал сахар и его нужно немедленно поднять «Красным маком»
Бариста даёт не одну конфетку,
а целых - три
Я завидую женщине, мне так не везло
Женщина садится за столик, тяжело дышит
Я сажусь за соседний и пытаюсь помочь, разобраться в ситуации, параллельно рассматриваю женщину, думаю о том, как бы я ее описал.
Полноватая, с короткой выбеленной прической «под мальчика», в красном плаще, на руках золотые кольца (печатки?), по три на каждой, на ногах сланцы и несвежий педикюр.
Женщина говорит, что работает заведующей салона красоты на Сухаревской.
-несвежий педикюр, почему ты не свеж-
А потом женщина просит меня вызвать ей такси до Подольска. Просто женщина живет в танхаусе (я не знаю, как пишется это слово, я завидую женщине, наверное, мне бы тоже хотелось жить в таунхаусе, так пишется?)
Женщина зачем-то спрашивает меня, где я живу, а потом - где я работаю. Я говорю, что в театре, потом говорю, в каком, потом объясняю, где этот театр находится, потом мы говорим о Елене Антоновне - это привычная последовательность реплик сбивается неожиданным поворотом:
-Вы не можете мне заказать такси? А завтра утром прийти в салон и забрать деньги, в пятикратном размере. Я вас не обижу.
-У вас нет наличных?
-Нет.
-Так и у меня нет.
Дальше разговор начинает мгновенно терять тонус и исчерпывать себя.
От конфеток женщина тактично отказывается. Вообще, всё проходит очень тактично и немного вяло, даже как-то доверительно, как будто мы сотню лет знакомы, и вот опять - знакомая нам проблема.
Мой чай остывает, пирожное «Мадлен» обескуражено отсрочкой гибели. Я доверяюсь интуиции и снова смотрю на несвежий педикюр женщины. Теперь она сбрасывает non stop звонки на мобильный (кнопочный) и говорит.
-Это Она звонит.
Я спрашиваю: кто она?
-Мама.
-А… Так возьмите трубку.
-Она беспокоится за меня.
Снова сбросила вызов.
Эта женщина странная. И я тоже.
Иначе мы бы не говорили друг с другом.
Потом уже я делаю свой резкий поворот:
-Извините, но я не смогу вам помочь.
Я боюсь, что это мошенничество.
(Меня недавно обманули в городе Талдом, развели со съемной квартирой, поэтому я сейчас часто в роли доморощенного, мнительного Коломбо. Я стал не так доверчив. На время. Спасибо, Талдом!)
Женщина смотрит на меня. Ее состояние от «мне плохо» плавно перешло к «мне так хорошо давно не было».
Она говорит с упоением победительницы:
-А я ведь сразу поняла, что вы психически нездоровый человек.
Женщина с видом «мне так хорошо давно не было» спешно собирает сумки и идёт к выходу. Конечно, останавливается у дверей и бросает финальную реплику:
-И хорошо, что я ваши конфеты не стала есть.
Я молчу. И чувствую тот момент, когда падает сахар, но уже мой, родненький. Съедаю три «Красных мака» подряд, гуглю как пишется таунхаус, так как почему-то уже знаю, что непременно буду об этом писать.
Вот о такой пустяковине.
Вот так часто бывает, работаешь в салоне красоты заведующей, а педикюр не успеваешь сделать. И что я прицепился к этому педикюру.
Эта женщина так хорошо «взяла физическое самочувствие», что «ей плохо», ей бы позавидовал любой артист, а потом начала «сыпаться», «прокалываться», это значит, что роль ещё не до конца сделана.
А звонит ей, наверное, не мама,
а какой-нибудь добрый человек из Москвы, решивший помочь.
Этот человек был добрым и доверчивым.
А сейчас он - злой Коломбо с прищуром.
Я в этом уверен.
Денис Сорокотягин
29.08.23
