Как не смешно, но Алтай 90 начинался с Кавказа. Алтай не давал покоя мыслям и пропустив по семейным обстоятельствам сезон 1989-го года, я настроился на очередную алтайскую «пятерку». В планах было кольцо вокруг Белухи с восхождением на оную. Для этого по зиме возникла идея попытаться по зиме подняться на Эльбрус и набрать немного высотной акклиматизации перед летом. Честно не помню, всех кто собрался по зиме пробороздить Эльбрус. На вскидку - это точно были Игорь Тимохин и Миша Докунов (Алтай 83, увы, но Миша ушел из жизни), лаборант с кафедры физхимии Олег Таримов (увлекавшийся горными лыжами), Юлиан Бурим, Алексей Капустин, я и … Многое в памяти не отложилось, но… Помнится, что приехав в начале февраля в Терскол, мы резво добрались до поляны Азау, где пару ночей ночевали в гостинице Азау, которая в этот момент ремонтировалась. И поэтому жили мы в холодных номерах на полу, на халяву, т.е. даГом (не помню, кто нас туда пустил). Потом мы на подъемниках поднялись на станцию «Мир» (3500) в вагончиках. Откуда планировали на кресельном подъемнике подняться на Гара-баши (3800). Веселье началось с кресельного подъемника, который за ночь замерз.
Я с тезкой пошел в вагончик, узнавать перспективы подъема. У меня была пуховая куртка-пуховка, довольно длинная из болоньевой ткани. Хозяева любезно предложили сесть. Первой мыслью было усесться на «табуретку» из плоского камня, но что-то меня остановил и я плюхнулся на кровать. На «табуретку» сел Миша и резво взлетел вверх. Ибо под камнем находилась электрическая спираль обогревающая вагончик. Впрочем сильно свой зад он не подпалил, а вот куртке-пальто точно пришел бы конец. Около часа повозившись с подъемником, нам сообщили, что «Хеликоптер найн. По .. » , т.е. нужно пилить пешком (продолжение фразы о «хеликоптере» по цензурным соображениям опускаю – авторы фразы немецкие альпинисты, около месяца общавшиеся с нашими на Памире). В итоге, мы поползли вверх по снегу вдоль подъемника. Мероприятие заняло не менее часа. Олег со своими лыжами и ботинками далеко отстал. И добравшись до бочек на Гара-Баши, я вернулся метров на сто вниз, что бы помочь ему дотащить лыжи. За эти сто метров я понял, что горные лыжи это не мой любимый вид спорта. Хотя спустя лет так 20 с хвостиком я оценил и их прелесть. Но об этом потом и несколько позже.
В планах у нас был подъем до Приюта Одиннадцати (4053 м) и базирование там. Но выяснилось, что зимой Приют закрыт. Посему мы остановились в бочках на Гара-Баши (3870 м). Народу в бочках было не мало, но и не много. Для нас место нашлось. Следующий день мы планировали посвятить подъему до скал Пастухова (4800-4900 м по разным источникам).
Однако, поднявшись до Приюта, мы обнаружили, что зимние ветра сдули весь снег. И склон не сильно крутой представляет собой сплошное двух километровое поле из голого льда, сильно напоминающего бутылочное стекло. На льду кошки едва держали, а уж о том, что при срыве на этом льду можно было задержаться и речи не было. Взвесив все за и против, я решил отказаться от восхождения, ограничившись тремя днями прогулок до высоты 4400-4500 по краю ледника.
Моим решением народ остался весьма недоволен. В итоге, погуляв и поснимав слайды, мы отправились домой. А через две недели, после нашего возвращения в Симферополь привезли тело крымского альпиниста Леонида Древятникова. Он оступился на спуске и летел по льду около 2 километров. Еще более печальным в этой истории было, то, что его напарник Вадим Шушляпин, оставшийся в живых на Эльбрусе, погиб через год в Крыму, попав под лавину на Чатыр-Даге в Центральном кулуаре. Но не будем о грустном. Самого главного мы достигли – неделю в горах провели и высотной акклиматизации набрались. Посему стали планировать летнее путешествие.
Маршрут изначально был закручен вокруг Белухи и снова без забросок, т.е. все свое несу с собой. Хотя был короче предыдущего и по длине и по времени. Очень хотелось пройти перевал Тронова (3А),
но Киев зарубил этот вариант (и скорее всего правильно зарубил). Предложив обойти перевал, через перевалы 50 лет КПСС (2-Б) и Крепость (3-А). Группа снова собиралась с миру по нитке. Не захотела идти в горы Бухаркина Татьяна, вернувшись к любимым байдаркам, по семейным обстоятельствам отпал Дима Староверов. В итоге к лету в группе остались сакчане Нагорнов Андрей, Еремизин Дмитрий и я. Кроме того, вышеупомянутый Алексей Капустин и Ира Рак (коллега по университету). В общем, «на скреблось» пять человек. И хотя минимальный состав в пятерке должен был насчитывать шесть человек, мы отправились в путешествие впятером. Кстати, кто был шестым в заявке и почему он отпал, не запомнилось напрочь. Как-то многое из этого путешествия почему-то потерялось в памяти, в отличие от предыдущих. По крайней мере, разложить поход по дням и датам не могу стопроцентно.
Добирались до Алтая снова через Новосибирск. Как оказались в Тюнгуре, я практически не пом… Хотя..., почему не помню. Не отложилась в памяти дорога до Горно-Алтайска.
А вот от Горно-Алтайска… С автобусом было все так же глухо. Но нам посоветовали обратиться в транспортное бюро. Там нам сообщили, что автобусов у них нет, но можно оформить заказ на перевозку мебели в мебельном фургоне. Мы и девять минчан с удовольствием прикинулись диванами и утром выехали. Дорога до Тюнгура от Горно-Алтайска составляла и …ет 460 км. Поэтому ехали весело. Через каждые два часа останавливались на двадцать минут отдохнуть. Время прошло во сне и анекдотах. В кабину посадили единственную женщину – Иру. В итоге ее и укачало. Остальные доехали без особых проблем. В Тюнгуре остановились на ночь на правом берегу Катуни. Утром поплелись на Кузуяк. Плелись мы сами или нас подвезли - ???? Кстати, Ира подсказала, что Кузуяк не отложился в памяти потому, что нас через него подвезли на лесовозе. Так же не сильно отложился и путь по Аккему.
Из подходов запомнилась попытка помочь Ире перенести рюкзак через протоку выше озера, по двум лежащим тонким рейкам. Джентльменский жест решил проявить не только я, но и кто-то из ребят. Поэтому кто-то решил придержать рейки. В итоге он стряхнул меня вместе с рюкзаком в реку. Чисто на рефлексах я успел схватиться за рейки, поэтому мы с рюкзаком не уплыли в озеро.
Потом был подъем на Томские Ночевки по леднику и моренам, именуемых на Алтае курумниками - занятие довольно интересное, но утомительное - «скакать» по камням и между ними с тяжелым рюкзаком развлечение для … . Для нас, короче.
С томских ночевок мы лихо пробежались через перевал Титова (2-А,3200), поднявшись на него по осыпному кулуару и спустившись по крутому леднику 2-3 веревки по 60 метров.
Перевал был не сильно сложен, но и не прост. Навесили веревки и по крутому снегу поднялись на перевал. Такой примерно был и спуск. Спустившись вниз, мы уселись обедать. И тут погода резко поменялась. С северо-востока поползла сплошная облачность. Не знаю, что меня дернуло, какое чувство сработало и я предложил вернуться на Томские стоянки. После чего попытаться взойти на Белуху через перевалы Делоне и ББС. И мы через перевал Турист (2-А) вернулись назад к перевалу Титова.
Подошли под перевал Титова. И тут началось… Ветер, снег, и прочие удовольствия. Титова проходили, по моему на следующий день под мокрым снегом и ураганным ветром. Андрей умудрился не закрепить мой дождевик и я остался без оного, что не сильно меня порадовало на остальной части путешествия. Спустившись вниз мы нашли в палатке КСС (контрольно-спасательной службы) одинокого туриста из Риги Гинтариса Лабутиса (по моему не ошибся в транскрипции), ожидавшего свою группу и снабженного из еды одной пачкой риса.
Потом мы три дня сидели в палатке под завывание ветра и метель и напрасно ждали погоду. Утешало то, что сидеть под перевалом Крепость было бы гораздо тоскливее.
На третий день, посчитав время и шансы мы, ушли вниз, попрощавшись с Гинтарисом оставив ему кое-каких продуктов. Как мы потом узнали - Гинтарис благополучно дождался свою группу. Группа взошла на вершину Восточная Белуха. Но как не печально в группе произошло ЧП. Один из участников, уже спускаясь на плато к Западной Белухе вспомнил, что у него остались не отснятые кадры и решил вернутся, сфотографироваться. Фотографируясь, он отстегнулся от веревки и в поисках эффектного кадра попал на карниз. Карниз обрушился. Под ним было почти 2 километра стены. Его так и не нашли. Горный мир тесен и с руководителем группы мы встретились в 2017-м в альплагере Безенги. Гинтариса вспомнили - он жив и здоров, согласно возраста. К истории и причинах трагедии в разговоре не возвращались.
Внизу стали на ночевках у морен над озером. Честно говоря, в прошлом году я не нашел этих площадок. Или они были ниже. Там устроили дневку с баней. Следующий день был моим 39-м днем рождения. В свете этого команда решила соорудить торт. Основой торта была манная каша. «39» было изготовлено из расплавленного шоколада. Андрей, который нес «торт» от ручья по ходу дела дергался в каких-то странных конвульсиях. Когда торт был доставлен и предъявлен «широким» массам – в конвульсиях бились все. Ибо шоколад на холоду застывал довольно быстро. А жарко не было совсем. Поэтому материал из которого были изготовлены цифры не сильно напоминал шоколад, а напоминал… Тут я промолчу, предлагая всем включить фантазию. Цифры, не взирая на их мало аппетитный вид съели, а манную кашу доел, пригревшийся возле нас бурундук.
Время до самолета еще оставалось много. Поэтому мы решили перебраться на Кучерлинское озеро. Наиболее оптимальным перевалом был Рига-Турист (1-Б*, 2850), на который мы и «побрели».
Перевал запомнился крутым осыпным кулуаром со снегом в верхней части на подъеме. Спуск не отложился в памяти абсолютно, т.е. явно был не сложен. Спустившись к озеру, поставили лагерь и два дня гуляли вдоль берега. По ходу дела обнаружили еще одни залежи мумиё. Напугали очередного медведя. Он успел испугаться раньше, чем мы и убежал.
Потом мы два дня спускались по долине. Вышли в Тюнгур, где застали крайне тоскливую картину: Автобус ждало групп 7-8. Автобус был один в день, ПАЗ-ик. Приходил он вечером, уходил утром. Вечером руководители групп начинали обрабатывать водителя, дабы он посадил их группу раньше остальных и местных, которым тоже зачем-то нужно было ехать куда-то от родного дома. Вечером у меня номер с уговорами не прошел. И утром мы остались у разбитого корыта, т.е. на дороге в Тюнгуре. И тут в голову пришла мысль – в 20 км от Тюнгура есть поселок Катанда. Откуда тоже ходит автобус в Горно-Алтайск. Нашли попутный грузовик и дернули в Катанду. К вечеру в Катанде появилась еще одна такая же умная группа. Попытки найти общий язык с руководителем группы и вместе обработать водителя , что бы сесть в автобус до общей посадки - взаимности не нашли. Так же как и мои попытки уговорить водителя. Утром мы на перевес с рюкзаками и ледорубами штурмовали автобус, забиваясь в него вместе с местными. Конкурирующая «фирма» уже сидела в автобусе. Штурм закончился благополучно и все пятеро втиснулись в крайне забитый транспорт. По дороге в Усть-Коксу у автобуса лопнула шина. А проезжая через городок (точнее село) Манжерок (некоторое наверное помнят Эдиту Пьеху с её «Дружба это Манжерок» - хотя, кто это уже помнит) мы по дружески получили кирпич в лобовое стекло. Хорошо не со стороны водителя и что никто не пострадал. Далее до Горно-Алтайска стекло справа заменяла фанерка. В итоге к самолету в Новосибирск мы успели вполне нормально. И даже целую ночь торчали в аэропорту Новосибирска. Это было мое последнее официально оформленное путешествие. На следующий год я попытался прогуляться по Памиро-Алаю (Матче) с группой товарища Сергея Бабенко.
Но на подходах перестарался с холодной водой из ручьев и простудил горло. После чего вынужден был вернуться домой. Все остальные путешествия я уже организовывал самостоятельно на свой страх и риск. В 1993-м с Валерой Дрягилевым прогулялись по Кавказу, пытаясь подняться на Ушбу, потом на Эльбрус. Увы, но не дневников ни слайдов с этого путешествия не сохранилось. Точнее сохранился единственный слайд
Кстати, Андрей, прочитав текст, добавил несколько замечаний:
"В Тюнгур приехали поздно вечером (в Усть-Коксе обедали в колхозной столовой), перешли реку и улеглись спать. Ночью на Уазике приехали местные алтайцы, пригрозили переехать нашу палатку. Мы остались без 0,5 литра спирта, а они довольные укатили восвояси.
На утро нас подвёз трактор с прицепом под перевал, а не лесовоз. Дорогу дальше размыло, пришлось через перевал идти пешком. На следующее утро проснулись под слоем снега. (снег, хоть убейте, на Кузуяке не помню).
Спуск с пер. Рига-турист был по крупной осыпи по ложбинке. Сама река шумела где-то внизу под камнями."