Начало 70- х время цветения СССР, высокие цены на нефть помогают строить дома 137 серии и дома – корабли. В магазинах начинают появляться иностранные вещи и обувь. На экранах кинотеатров Пьер Ли Шар(высокий блондин в черном ботинке). По улицам Ленинграда бродят толпы иностранных аспирантов – лингвистов.
Ленинградом в 70- х в сущности управляет два человека – это Суслов и Андропов.
Задача Суслова была в том, чтобы уничтожить все не укладывающееся в рамки. Андропов работал с теми, кто отказывался укладываться в эти самые рамки. Стратегию работы КГБ можно обозначить одним словом – профилактика.
Андропов согласен на культурное гетто для инакомыслящих. Сажали только тех, кто из этого гетто хотел выбраться. По этой причине всем недовольным властью читали нотации, не давали делать карьеру и в остальном оставляли в покое.
Главная задача семидесятников – это так же самовыражение. Но самовыражение в 70 – е было сложной задачей , люди жили на границе между двумя мирами. С одной стороны, обычная советская жизнь, а с другой ты становишься диссидентом. Которого могут все же посадить за чересчур активную политическую и творческую жизнь. Между этими двумя мирами есть узкая полоса, которая превращается в новую цивилизацию.
Даже внешне семидесятники отличаются от предыдущего поколения.
Шестидесятники – альпинисты, лыжники, любители спеть под гитару у костра.
Семидесятники – люди задумчивые, пьющие, безбытные, лохматые и бородатые. (именно в 70 е годы возвращается мода на интеллигентную бородку. Возвращаются старые поверья. По которым православный человек должен быть с бородой, и творческий человек должен быть с бородой).
Последняя попытка пробиться к массовому зрителю людьми сайгона предпринята в середине 70 –х. В квартире поэтессы Юлии Вознесенской идет сбор материала для антологии поэтов второй культуры «лепта». Но не одно издательство не стало печатать этот сборник.
И представители неофициальной культуры семидесятых годов окончательно ставят крест на официальной карьере. Что бы ничто не мешала и не отвлекало от творчества они превращается в «поколение дворников и сторожей».
Но самое популярное место службы у интеллектуалов семидесятых – это газовая котельная. Данное место имело такую же значимую роль в формировании нового культурного слоя как в серебряный век эту роль выполняла дворянская усадьба, а в средневековье монашеская келья.
В газовых котельных была простая и не пыльная работа. А главное спокойная. Нужно было иногда посматривать на приборы. А остальное время можно было заниматься творчеством. И в газовых котельных началась работа по написанию стихов и книг, составления монографий и самиздатских журналов.
По мимо этого люди сайгона 70 – х живут как бы в ожидании Гадо, но и как в пьесе Беккета Гадо не было. И эти люди продолжают читать книги, накапливать ненужные знания, ненужные сведенья, ненужное количество друзей. И все что казалось ненужным окончательно закрепило вторую культуру Ленинграда.
Так же 70е – можно назвать временем отказа от всего материального. Среди интеллектуалов и творческих людей начинаются духовные поиски. Кто-то идет в православный храм, кто-то в католический, а кто-то к протестантам.
Многие увлекаются индуизмом и буддизмом, некоторые приходят оккультным наукам.
Впервые с 20 – х годов начинают проводиться квартирные семинары, на которых разбираются сложнейшие работы философов от античных до современных.
После успеха выставок в ДК Газа и ДК Невский, власть все равно продолжала диктовать художникам, что рисовать, а писателям и литературоведам что писать и описывать. И поэтому настоящая культурная и интеллектуальная жизнь кипит не в университетах, и не в выставочных и концертных залах, а на квартирах, в сайгоне, котельных и кочегарках.
К тому же для людей андеграунда нашлась своя важная миссия для русской культуры.
Как известно половина литературы 20 – го века была под запретом. Некоторые имена нельзя даже было произносить (Бердяев, Гумилев, Гиппиус). И кому-то надо было эту литературу собирать, изучать, а в последствии издавать. И с середины 70 – х и по конец 80 – х в предчувствии перемен люди андеграунда ведут масштабную работу. Это огромные филологические, культурные и исторические проекты, такие как: Сбор материала и создание собрания сочинений в2 томах Владислава Ходасевича
(великого поэта, который был вычеркнут из русской литературы и истории Советской властью т.к. был эмигрантом) в последствии эти материалы были переданы в Париж и там изданы. Так же велась работа по подготовке к изданию записных книжек Даниила Хармса, шло составление художественных, исторических и архитектурных описаний всех церквей Ленинграда. И этот проект вылился в создание Историко – художественной энциклопедии «Святыни Санкт – Петербурга»
Очень сильно влиять на интерес к родному городу у семидесятников стал сам Ленинград, а точнее его центр. Ведь на фоне Комендантского проспекта и района Купчино даже доходные дома, не имеющие никакой исторической ценности, смотрелись шедеврами. Так же вокруг огромные библиотеки, музеи, которые помнили людей и жизнь 20-30 х годов, вот что подпитывало поколение семидесятников для таких масштабных работ и этой подпитки хватило и на следующее поколение.
А пока вернемся к представителям поколения семидесятников
Виктор Борисович Кривулин.
Сегодня перед нами еще один яркий представитель Ленинградского андеграунда. Он является русским поэтом и прозаиком, эссеистом.
Родился Кривулин 9 июля 1944 года на Украине. ПО окончанию войны переехал с родителями в Ленинград.
С 1962 года по исполнению 18 лет он посещал литературное объединение, которым руководил Глеб Семенов (русский поэт, переводчик). В этом же году были изданы первые стихи, которые напечатали в сборнике поэтов дворца пионеров «Голоса Юных».
В 1967 году окончил филологический факультет ЛГУ, за год до окончания университета вышел из комсомола. Но не смотря на столь рискованный шаг он защитил диплом по творчеству Иннокентия Анненского. После окончания университета работал школьным учителем и редактором –референтом в Доме санитарного просвещения.
К великим именам прошлого Кривулин относился уважительно, но и тревожно – критически, и никогда не воспевал фимиам перед их портретами. Он не признавал авторитетов и не смотря на университетское образование был из тех. «кто дерзко хохочет, насмешливо свищет, внимая советам седых мудрецов» (Н.Гумилев " Капитаны"). Пожалуй, единственный к кому он испытывал нечто вроде пиетета. был Осип Мандельштам. Именно ему посвящены наиболее интересные литературоведческие работы Кривулина и именно у него он сознательно чему-то учился.
В 70 – е годы он становится одним из крупнейших деятелей Ленинградского литературного и культурологического самиздата. Так же выпускал запрещенные самиздатовские журналы, а именно журнал «37» и «Северная почта». Организовал подпольный семинар «Культура начала века и современное сознание».
К официальной советский культуре Кривулин относился весьма иронично и критично, но отнюдь не оголтело – отрицательно. Впрочем, достаточно скептично он относился и к творческим успехам андеграунда. И это прекрасно отражено в его небольшом стихотворении:
На помойке общения стихи да холсты
Нарисованы плохо, написаны вяло,
Но зато – партизанская щель красоты
В оккупированных нищетой кварталах.
–– ––– ––– ––– ––– ––– ––– –––– ––––– –––––
В три погибели скрючусь, ползком из подвала
Выползая, крадется – но кто это здесь
С героической лампочкой в четверть накала?
Свет – за пазухой, жаркий цветок алкоголя
Шарф – как вымпел – великое дело, благое!
И горит в удлиненных бутылках горючая смесь.
В этом стихотворении показаны недостатки официальной культуры, показан интерес к культуре андеграунда и самый главный ее парок.
В начале 90 – х член редколлегии журнала «Вестник новой литературы». Кривулин переводил литературу с английского, финского, шведского польского языка. Стихи самого Кривулина были переведены на немецкий, финский, польский, венгерский, итальянский и японский язык.
Он автор 8 книг стихов, 2 романов и множества эссе.
К обширной литературной деятельности добавилась общественная деятельность.
После распада СССР, Виктор увлекся политикой. И если речь шла о литературе или поэзии, его высказывания были предельно взвешены и ответственны, будь то статья, публичное выступление или частная беседа. Но как только беседа касалась политики. кривулинские заявления становились эпатажными, порой безответственными и всегда провокационными. За время своего увлечения политической жизнью он сдружился с Галиной Старовойтовой, выступал на разных митингах и собраниях и очень много публиковался в политических периодических изданиях.
Умер Виктор Кривулин умер 17 марта 2001 года. Был похоронен на Смоленском православном кладбище Санкт – Петербурга.
Вывод.
Виктор Кривулин – это поэт, но вот только стихов его никто не помнит наизусть. Скорей всего это не совсем точно. Есть люди, которые помнят стихи Кривулина, но их мало, а в процентном соотношении они помнят стихи других авторов намного больше.
У Кривулина есть много стихов нерифмованных и не укладывающихся в определенный стихотворный размер. Такие стихи обычно не помнят. А с другой стороны, кто может по памяти процитировать Уитмена или Фроста? Или больше двух строчек Хлебникова?
Виктор Кривулин создал систему барьеров. препятствий, накопителей энергии и сделал ее инструментом своей версификации. Такое показано в стихотворении
«Пиранези»
По медной пластине, по дымно – коричневой мгле
Гуляет со скрежетом коготь орлиный
Гравер- итальянец полжизни курлыча в тюрьме.
Царапая доску растит крепостные руины.
Первая строка читается гладко. Заметим, что поэт, когда захочет, может, но гладкости не любит и быстро от нее устает. Уже во второй строке появляются барьеры, накопители энергии. С учетом размера читатель перед словом скрежет вынуждено делает вдох и паузу и этим увеличить силу звука
На этом слове (не важно. вслух или мысленно).
Далее перед «Орлиный» - опять неизбежный короткий вдох и усиленное
Ударение на последнем слове строки.
Получается, что поэт умудряется регулировать дыхание читателя. Но для чего же это делать?
Помимо усиления звучности стиха происходят смысловые выделения. в памяти остаются всего 2 слова – скрежет и орлиный. Энергетический барьер между этими двумя словами возвращает каждому из них первоначальную звучность.
А читателю – прямое эмоциональное восприятие. Но также система барьеров – накопителей затрудняет чтение и из-за специфической структуры стихи Кривулина плохо запоминаются.
Так же Виктора Кривулина можно охарактеризовать как поэта думающего. Он точно ведает, о чем поет. Впрочем, поэт с филологическим образованием быть другим не может. Легким чтение его стихи не назовешь. Они предельно насыщены активными поэтическими образами, нетривиальными мыслями и достаточно сложными аллюзиями – что бы их читать и воспринимать, от читателя требуется определенная работа души и ума.
Ордановский
Георгий Владимирович.
Родился 2 октября 1953 года в Ленинграде. Рок – музыкой увлекся еще в школе, тогда же освоил гитару. В 1971 году вошел в состав группы Россияне и вскоре занял в группе лидирующие позиции и к середине 70 – х репертуар группы состоял практически целиком из его песен. В конце 70-х начале
80 – х группа «Россияне» стала самой популярной в Ленинграде.
Но все закончилось 17 января 1984 года. Перед премьерой новой программы Ордановский пропал без вести, в районе проселка «Семрено», где собирался праздновать с друзьями старый новый год.
10 мая 2001 года Федеральный суд Красносельского р- на СПб вынес решение о признании Георгия Ордановского умершим.
Во времена семидесятых начала восьмидесятых годов складывалось впечатление, что весь Ленинград знал кто такой Георгий Ордановский. Как в ту пору говорили, он был самым ярким на подпольной русской рок – сцене. Не смотря на очевидное простодушие того, что он на сцене делал.
Ордановский был простодушен не только на сцене, но и в жизни. Он придерживался определенного стиля в одежде. Всегда носил только черное.
Этот парень из коммуналки на Литейном был не первым, кто играл и пел рок-н-ролл по-русски. Но именно он дал старшему поколению рокеров – от Шевчука и Кинчева до «Телевизора» и «Пикника»- представление о том. что такое настоящий концерт и как нужно этот концерт играть. И дело вовсе не ограничивается тем обстоятельством, что к концу семидесятых у группы был лучший аппарат в городе. Просто Ордановский нес в себе какое – то необычное внутреннее излучение, какой-то потаенный магнетический заряд, подобно высококачественному тексту, завораживающему тебя помимо сюжета, которого вполне может и не быть и, казалось бы, помимо смысла самих слов. Рассыпанных как бы случайно – завораживающему каким-то непредусмотренными логикой межстрочным свечением, адресованным именно тебе.
В 1976 году «Россияне» добились наконец заслуженного признания в неформальной, но до ревности требовательной среде музыкального подполья.
В 1977 -1978 постоянные успехи на подпольных концертах и сейшенах.
От песен Ордановского в те времена пробегала дрожь по залу. Зрители цепенели. пораженные фатальной безысходностью своего земного присутствия, наповал убитые открывшейся им тайной мироздания. Энергия Ордановского выплескивалась в зал и наступал иллюзорный миг единения.
Те, кто там находился, становились единым целым.
Летом 1983 года, отыграв на фестивале в Выборге «Россияне» замолчали. Они готовили совершенно новую программу. Георгий Ордановский написал много новых песен. Надо было их аранжировать и отрепетировать. На февраль 1984 года был запланирован концерт. Где должна была состоятся премьера нового материала.
12 января 1984 года состоялась случайна и как выяснилось последняя фотосессия Ордановского. Фотографировала его известный Ленинградский фотограф Наталья Васильева.
13 января 1984 года Георгий приехал на дачу к приятелю в поселок Семрино. Что не далеко от Вырицы. В разгар веселья Ордановский вышел из дома на улицу и с тех пор его никто больше не видел.
Ходило множество слухов и легенд, что с ним случилось, ведь его тело так и не было найдено. А как я говорила в 2001 году его признали умершим.
Как бы то не было, Ордановский ушел красиво- молодым,на взлете и так же красиво он пережил свой звездный час, и не похранил его в собственном прошлом, как это сделали множество известных рок музыкантов.
Самое обидное, что музыка Ордановского и его группы до нашего времени не дошла. Есть только пара записей из зала ужасного качества и пара фрагментов и пара записей фрагментов песен, записанных на бумаге, возможно самим Георгием.
По воспоминаниям его современников, его песни очень похожи на басни. И часто говорят, что самое сильное впечатление на людей производила песня лопух и она тоже сохранилась в письменном виде.
Придорожный лопух
Из семьи лопухов
Жил беспечно в пыли,
Был упрям и здоров
По соседству в саду Хризантема цвета,
Там своей красотой упивалась она.
Там своей красотой упивалась она.
И хватило ума,
Впрочем, ум не причем ---
Увидав как-то раз он влюбился в нее.
В безответной любви
Заболел головой:
Был лопух для нее
Просто сорной травой.
У любимой его
На глазах пелена
Лопуховая любовь ей совсем не нужна
Красота Хризантем есть доходный товар,
И однажды ее увезли на базар
Нам морали читать – не водилась греха.
Хризантему не жаль, просто жаль Лопуха.
Когда я ознакомилась с текстом этой песни, то у меня сложилось мнение, что, если бы Ордановский был жив, то он бы был главным конкурентом Бориса Гребенщикова, а возможно усложнил бы его восхождение.
Группа «Аквариум» и группа «Россияне» начинали свое творчество в одно и тоже время в одном и том же городе. Тематика их песен схожа, но у Ордановского наиболее простой язык и более понятные и доступные образы чем у Гребенщикова. Что бы понять музыку и тексты БГ надо быть подкованным в истории, буддизме, индуизме, зарубежной и отечественной литературе. Что ведет к образованию особенного круга почитателей его творчества, которые будут принадлежать к определенному социальному кругу. У Ордановского этот круг был бы более большой, так как он более понятен любым слоям населения. К сожалению, было бы так или нет мы никогда не узнаем.
Ссылки
Сайт фестиваля «Окна открой»
Книга «Беспокойники города Питера»
Сайт Википедия
