В 10 ч. отправился в архив. Вход в него ведет через Полицейское уездное управление - грязнейшим и темным коридором, по обе стороны которого устроены комнаты обиталища нижних чинов и их растреп супружниц. В конце коридора имеется дверь в каморку, где заседают двое архивных чинушей. Архив большой, но по словам главного архивариуса - все наиболее ценное увезено в Оренбург. Из дел Пугачевского времени уцелело только два, оба 1774 г. за № 2 и 3. Реестр обнимает лишь незначительную часть дел; пробежал я его глазами довольно много «секретных» дел, еще больше хлама, есть и курьезные. Отметил себе несколько штук и попросил приготовить их мне. Архивариус сообщил, что дела еще далеко не разобраны и между ними есть многое о бунтах до Пугачевских и 19-го века. Попросил все их отделить для меня. Забрал с собой оба «Пугачевских» толстеннейших тома и засел читать их у себя в номере. Просмотрел пока № 2: в нем всякого рода «покорные рапорты» и доношения
Уфимской провинциальной канцелярии от старшин, комендантов и др. лиц о появлении шаек в губернии, о воровствах и разбоях, указы о наказаниях за излишнюю болтовню и т. п. Словом все мелкие, иногда любопытные подробности бунта; для меня они интересны, так как касаются частью Табынска и Богоявленского завода.
Под вечер пошел разыскивать на Достоевскую улицу редакцию замеченного мною в одном из магазинов нового журнала - «Вестник Семьи и Школы». Познакомился с редактором, еще молодым преподавателем, В. С. Мурзаевым; принял меня очень любезно. Квартирка довольно бедная, но хозяин симпатичный. Денег у них, конечно, нет, но хороших желаний и задач много. Обещал и им помочь работой, насколько смогу.
Подписывайся и узнавай свой город заново