Немного о галеонах
Есть мнение, что галеон в том виде, в каком он вошёл в историю, изобрёл Хокинс. Не Джим Хокинс, который вытащил карту Флинта из сундука Билли Бонса, а Джон Хокинс - английский моряк, негоциант, казначей и инспектор королевского флота и адмирал. Контр-адмирал, если точнее.
Мнение любопытно, в первую очередь, своей оригинальностью - традиционно изобретение галеона приписывают испанцам, иногда - португальцам - но никак не англичанам. О венецианцах, начавших строить и использовать подобные корабли задолго до вышеупомянутых, тоже вспоминают, но - венецианский галеон это немного "не то". И действительно, галеон, построенный в Венеции, отличался от построенного в Испании, а построенный в Испании - от построенного где-либо ещё. Даже галеоны, построенные на одной верфи, по одному проекту и одним мастером, могли существенно отличаться друг от друга - в том числе и в Испании, где строительство галеонов было строго регламентировано королевскими указами.
Что же представляет из себя классический галеон в общепринятом понимании?
Это судно с тремя, реже - четырьмя мачтами. Фок и грот несут прямые паруса, бизань и бизань-бонавентура (если есть) - косой латинский парус. К концу шестнадцатого - началу семнадцатого века, галеон обзавёлся также крюйс-марселем на бизани, превратившись, таким образом, в full rigged ship (полностью оснащённый корабль) - по парусному вооружению. Поздние карраки, кстати, имели аналогичное первым галеонам парусное вооружение - но, в отличие от галеона, карраки были снабжены форкастлем и ахтеркастлем (носовой и кормовой "замок", надстройки, где размещались стрелки, а позже - и пушки). Носовая надстройка карраки выдавалась вперёд, за форштевень. Доски обшивки корпуса галеона стыковались вгладь, корма была транцевой - карраки строили и с гладкой, и с клинкерной обшивкой, и с транцевой, и с закруглённой кормой. И, конечно, специфическая деталь галеона - гальюн. В современном понимании этого слова, располагавшийся на носу судна, перед полубаком.
Впрочем, высокий ют галеона является развитием ахтеркастля, кормового "замка", и первоначально служил для этой же цели - на нём располагались стрелки, обстреливавшие палубы вражеских кораблей сверху вниз. Даже когда артиллерийская дуэль стала вытеснять абордаж, испанцы продолжали строить галеоны с высоким ютом - в силу традиций, или консерватизма… Но в то время и Испания была уже "не та", её Золотой век закончился.
Надстройки же полубака на галеоне были относительно невысокими, хотя - бывало всякое.
И ещё две немаловажные детали.
Соотношение длина/ширина корпуса у галеона составляло 4/1, у карраки 2-3/1. Также на галеонах впервые появились деки - закрытые палубы, предназначенные для установки орудий.
Эволюция галеона:
Однако вернёмся к мнению, высказанному в самом начале. О том, что честь изобретения галеона принадлежит не каким-то там венецианцам/испанцам/португальцам, а англичанам, и даже конкретному англичанину - Джону Хокинсу. Мне это мнение попалось всего лишь один раз, хотя данной темой я интересуюсь давно - следовательно, мнение достаточно редкое. Но самое интересное в нём то, что оно действительно соответствует истине - по крайней мере в том, что касается Джона Хокинса.
Сан-Хуан де Улуа, прибытие англичан
В один из сентябрьских вечеров 1568 года королевский казначей Веракруса Франциско де Бустаманте наконец смог вздохнуть с облегчением. В городе скопилось очень много ценных товаров, ведь со дня на день ожидалось прибытие Серебряного флота, который должен был перевезти всё это в Испанию. И флот прибыл - на горизонте показались паруса девяти, кораблей. Завтра начнётся погрузка, а когда она закончится, дон Франциско сложит с себя тяжкий груз ответственности, и передаст этот груз генерал-капитану флота. С этими мыслями Бустаманте спокойно уснул, с ними же - проснулся. Ночью флот подошёл совсем близко, корабли бросили якоря неподалёку от Сан-Хуан де Улуа, морских ворот Веракруса. И после завтрака Франциско де Бустаманте в компании с заместителем городского главы Мартином де Маркану отправился на корабли - ведь, помимо прочего, в Веракрус должен был прибыть ещё и новый вице-король Мексики Мартин Энрикес де Альманса. Велико же было удивление благородных донов, когда, поднявшись на борт флагманской карраки, они услышали английскую речь, а вместо генерал-капитана Франциско де Лухана, их встретил купец и работорговец Джон Хокинс!
Это была уже третья экспедиция в Вест-Индию, организованная Хокинсом. Само по себе, описание этой экспедиции, представляет из себя поэму, гимн фатальной неудачливости. Однако, регламент данной статьи не позволяет пропеть этот гимн целиком, придётся ограничиться кратким пересказом.
Во время двух первых экспедиций Хокинс, проявив недюжинные дипломатические способности, установил деловые отношения почти со всеми испанскими губернаторами. Оказалось, что испанские колонисты весьма охотно покупают товары, привозимые англичанами, в обход строжайших запретов нарушать монополию на торговлю, установленную Севильской торговой палатой - и, естественно, в обход королевских пошлин. Отчего английская контрабанда была едва ли не вдвое дешевле. И, что немаловажно - при полном попустительстве местных испанских властей. Собственно, большую часть товаров у Хокинса сами должностные лица и приобретали, по большей части - для последующей перепродажи. Особенно ценились невольники, плантации постоянно нуждались в рабочих руках.
Джон Хокинс, несмотря на благородное происхождение, был потомственным торговцем, а также, человеком умным и дальновидным. В предыдущих плаваниях он собрал целую коллекцию характеристик - писем испанских губернаторов, казначеев, прочих лиц, с кем имел дело - и все характеризовали его как человека честного и порядочного. Ну и что, что он нарушал испанские законы - в конце-концов, он ведь был англичанин, а Англия никогда не признавала Тордесильясский договор, согласно которому Новый Свет принадлежал исключительно Испании и Португалии. Так что, совершив два удачных плавания, Хокинс мог надеяться, что и третье окажется успешным - но с самого начала всё пошло не так.
Две карраки, флагман "Иисус из Любека" и вице-флагман "Миньон" Хокинсу предоставила Елизавета I. Пушки, порох, солдаты - всё снабжение шло за счёт казны. Разумеется, в счёт будущих прибылей, как иначе? Королева также являлась одним из пайщиков предприятия. Четыре судна, "Уильям и Джон", "Джудит", "Ангел" и "Ласточка", Хокинс снарядил за свой счёт. Общая численность экипажей составляла 400-500 человек, по разным данным. По плану предполагалось добраться до побережья Западной Африки, там приобрести или захватить рабов, а потом отправиться в Вест-Индию, чтобы выгодно сбыть живой товар. В целом, несмотря на постоянные неудачи, первая часть прошла успешно - удалось набрать около 500 чернокожих для продажи, кроме того, англичане захватили ещё и португальскую каравеллу, которую Хокинс присоединил к своей флотилии. Однако, прибыв к Антильским островам, Хокинс вдруг обнаружил, что вести торговые операции стало несколько затруднительно.
Оказалось, что у Мадрида имеется своя точка зрения на торговые дела, проворачиваемые Хокинсом в испанских владениях, и эта точка зрения кардинально отличается от позиции местных, колониальных властей. По мнению Мадрида, с Хокинсом нужно было не торговать, а "держать и не пущать", в Санто-Доминго на Испаньоле даже был издан приказ об аресте всех английских кораблей. Однако, действуя где уговорами, где - хитростью, где - взятками, а где и под угрозой оружия, Хокинс всё же смог реализовать свои товары. Взяв на себя самое трудное, Санто-Доминго, Хокинс в Рио-де-ла-Ачу отправил своего протеже и двоюродного брата Дрейка, помня о тёплом приёме, который тамошний губернатор оказал англичанам в прошлый раз. И, закончив дела на Испаньоле, отправился туда же, думая, что дела сделаны - но не тут-то было. У Рио-де-ла-Ачи Хокинс встретился с Дрейком, и злой как чёрт Френсис поведал Джону, что губернатор наотрез отказался торговать не только сам, но и всем остальным запретил, под страхом смерти. Ссылаясь на королевскую волю. Переговоры не увенчались успехом, и англичанам пришлось немного пострелять из пушек, высадить десант, захватить город вместе с губернатором и городской казной… Вероятно, Дрейк уже подсчитывал барыши, но Хокинс был не таков, он-то понимал, что ограбить можно лишь раз, а торговля - вечна. Англичане вернули испанцам все захваченные ценности, но только после того, как разрешение на торговлю было получено. Примечательно, что около полусотни невольников купил сам губернатор, Мигель де Кастельянос, за тысячу песо. Впоследствии доблестный дон Мигель в своем отчёте королю Испании указал, что заплатил английским корсарам четыре тысячи песо в качестве выкупа. Но о невольниках в этом отчёте не было сказано ни слова.
Действуя таким образом, к концу августа англичане распродали все товары. Впрочем, ещё в Рио-де-ла-Аче Хокинс подвёл предварительные итоги и посчитал экспедицию удачной и прибыльной. Пора было возвращаться в Англию, но до Англии суждено было добраться не всем.
22 августа начался шторм, который бушевал несколько дней. Когда же он кончился, оказалось, что о плавании через Атлантику и речи быть не может - "Иисус из Любека" протекал, как решето, повреждения различной степени тяжести получили и другие корабли, "Уильям и Джон" вообще исчез без следа. Требовался ремонт, но шторм отнёс флот к побережью Флориды, где не было подходящих стоянок. Нужно было возвращаться и искать место для ремонта - и англичане повернули на юго-запад. Во время плавания им повстречались три испанских судна, которые Хокинс "уговорил" следовать за собой, вероятно, продемонстрировав испанцам 22 большие и 42 малые пушки "Иисуса из Любека". Но, скорее, это англичане на своих дырявых кораблях тащились за испанцами, именно от капитанов встреченных кораблей Хокинс узнал о гавани Сан-Хуан де Улуа, скором прибытии вице-короля и Серебряного флота - и решил рискнуть. Испанские суда должны были послужить прикрытием, а их пассажиры - заложниками, для облегчения переговоров с властями Мексики а, если не повезёт - то и с вице-королём.
Алёна ©
Продолжение: