О книге Захара Прилепина Шолохов. Незаконный
***
«Михаил Шолохов – не только автор «Тихого Дона. Он его персонаж».
***
Только что закончил читать книгу Захара Прилепина «Шолохов. Незаконный.».
Последние страницы этого титанического труда, там, где М.А. Шолохов, поцеловав руку своей супруге и повернувшись к стенке, умер, вызвали слёзы на глазах.
Я ждал выхода этой книги с нетерпеньем. По многим причинам.
Тема казачества меня интересовала с тех пор, как я себя помню. Моё детство и юность прошли в Уральске, где были ещё живы участники и выжившие казаки и казачки в той войне, которая уничтожила почти поголовно весь цвет самого, пожалуй, неспокойного и непокорного любой власти казачества. Из-за своего норова они и полегли, отказавшись от принятия чуждой им «басурманской» советской власти.
Михаил Александрович Шолохов... Как же, когда же я впервые услышал это имя? Я стал рыться в закоулках своей памяти и не мог вспомнить. Шолохова у нас, в Уральске, любили все. Он был своим! Мало кто знает, что, когда объявили о присвоении М. Шолохову Нобелевской премии по литературе 15 октября 1965 года ,— он услышал эту весть, находясь в своем охотничьем домике в Приуралье. В селе Дарьинское, что находится в 30 километрах от города Уральска, с 27 июля 1942 года по конец ноября 1943 года в эвакуации жила семья писателя. Шолохов урывками выбирался туда с фронта и работал над первыми главами романа "Они сражались за Родину". В Приуралье он часто в течение 30 лет вместе с семьей отдыхал от официальной суеты, которая «доставала» его в Вёшках. Охотничий домик там стоит и поныне...
Я неожиданно вспомнил детство, вспомнил, как моя мама однажды сказала, что вышел фильм о казаках и скоро его покажут у нас в клубе. Бабушка, которую мы все звали по-казачьи бабакой, одёрнула её строго, тихо сказав: «Шура, ты чаво такое гываришь при детях?». Но мама, рассмеявшись, успокоила свекровь, сказав, что Шолохов – ваш, из казаков, но что он не запрещён.
Помню, как через неделю после этого мать и отец, надев праздничные костюмы, пошли смотреть этот фильм. Мы, пацанята, тоже ринулись к клубу. Он был переполнен, но его заведующая не отважилась отказать всем желающим - люди сидели и на полу, и на окнах, и даже рядом с экраном. Двери были открыты, в коридоре стояли люди, стояли все три серии. Мы с другом пролезли под ногами взрослых и попытались хоть одним глазком посмотреть фильм. Помню, удалось только увидеть чубатого казака, гарцующего на коне перед красивой женщиной, - в следующий миг билетёрша, каким-то чудом рассмотревшая детей среди взрослых, выставила нас на улицу. Мы дождались окончания фильма, сидя на ступеньках старого дореволюционного здания, где и был клуб. Не забуду, как выходили люди после этого фильма: женщины с заплаканными глазами, мужчины - с гордо поднятыми головами...
Позже и мне удалось посмотреть тот фильм. До сих пор считаю его сильнейшим из всех экранизаций этого бессмертного произведения.
Однажды - кажется, я был в классе седьмом - к нам в школу приехал Д. Ильченко, сыгравший отца Григория Мелехова в фильме Герасимова. Это было так необычно: ведь наша школа находилась в пригороде Уральска и мы не были избалованы такими посещениями. Учителя отменили уроки и привели всех нас на эту встречу. Когда появился небольшого роста человек, я немного опешил – он совсем не был похож на Пантелея Прокофьевича. Но это разочарование сразу же прошло, как только он заговорил.
После этой встречи я и прочитал в первый раз «Тихий Дон». Прочитанное просто ошеломило меня! Ошеломило узнаваемостью героев, их судеб, красотой языка, правдивостью, жестокостью жизни. Я по-другому поглядел на себя, на своих односельчан, на родителей. Герои Шолохова попадались на каждом шагу в моём родном посёлке! Мимо меня каждый день проходили гришки мелеховы, аксиньи, кошевые... Во мне проснулась любовь к своим корням, к своей малой родине и, самое главное, - к себе самому. Я страшно захотел быть похожим на Григория; первое время переживал, что нос у меня был прямой, а не горбатый, что чуб был светлый, а не чёрный, что не мог скакать на коне, так как всех лошадей в посёлке «забрал Никитка», что не мог поиграть с шашкой дедыньки, погутарить с ним, убитым в той, проклятой для каждого казака, гражданской войне...
Но один из самых знаменательных дней в моей жизни был тогда, когда я увидел Шолохова «вживую». Было это, кажется, в июне 1969 года. Зал местного драматического театра был забит, что называется, под завязку. Вскоре вышел на сцену Михаил Александрович, и началось то, что трудно было описать словами: начался разговор мэтра мировой литературы с нами, читателями разных возрастов. Чуть простуженным голосом Шолохов неторопливо рассказывал о современной литературе, давал советы молодым людям, шутил и делился своим опытом. Но из самого запоминающегося на той встрече были его ответы на вопросы. Их было много, записки просто заполнили стол, ведущий не знал, куда их складывать. Долго и обстоятельно отвечал писатель на них. Память стёрла почти все ответы Шолохова, кроме вот этих:
Вопрос: Какая экранизация вашего произведения вам больше всего нравится?
Ответ: Никакая.
Вопрос: Вы сейчас пишете новый роман о Великой Отечественной войне. Будет ли это вторая эпопея, типа «Войны и мира»?
Ответ: Нет, не будет. Нельзя сравнивать войну 1812 года и Вторую мировую. Масштабы во Второй были значительно больше, неизмеримо больше. Объять всё это, написать о ней так, как сделал Толстой, можно только силами нескольких авторов.
Вопрос: Как вы относитесь к Сталину? (Здесь мы все насторожились, зная особое отношение Сталина к писателю).
Не могу сейчас точно припомнить слова Шолохова. Но он дал тогда честную оценку и вкладу Сталина в разгром врага, и его ошибкам. Я удивился смелости писателя, как он, не боясь, хвалил вождя, когда считал нужным, и критиковал, но, по-своему, без популярного в то время очернительства.
А вот этот вопрос от молоденькой девушки развеселил и заставил улыбнуться весь зал: «Когда я училась в школе, то часто спорила с моей учительницей по литературе об образе Лушки из «Поднятой целины». Мне страшно нравился этот образ, а учительница говорила, что это самый ужасный герой из всех, описанных в ваших книгах. Скажите, кто прав: я или учительница? Нравится ли Вам Лушка?».
Михаил Александрович, улыбнувшись в усы, ответил кратко: «Пользуясь отсутствием жены в зале, скажу, что да, нравится. А об учительнице – о вкусах не спорят!».
Зал взорвался аплодисментами. Были и другие вопросы, и искромётные ответы писателя.
Судьба подарила мне ещё одну незабываемую встречу с Шолоховым, но не с самим писателем, а с его внуком. Эта встреча переросла в дружбу, которой я очень дорожу. Александр Михайлович покорил меня своей кристальной честностью, начитанностью, обязательностью. Вначале, при личной встрече, я не рассмотрел никакого сходства внука с писателем, но потом, во время нашего разговора, я, неожиданно для себя, угадал в нём Шолохова-деда с сократовским лбом, с мудрыми искорками в глазах и знаменитой улыбкой-ухмылкой Великого Казака.
Зная, как я жду выхода книги Захара, Александр Михайлович прислал её с автографом автора и своим. Некоторое время я боялся открыть книгу, опасаясь разочароваться, ведь как мне казалось – я знал всё о любимом писателе. Но, прочитав книгу, я понял, что не знал! Захар Прилепин выудил на поверхность всё, что смог, не скрывая самые интимные и даже горькие, порой и те, которые заставляли поморщиться (случай с Мережко), странички жизни Шолохова. Вначале это меня коробило, вызывало неприятие такого подхода к биографии. Я возмутился, - ведь у каждого человека есть «свои скелеты в шкафу», зачем-де всё это выплёскивать на публику?
Но, прочитав внимательно всю книгу, некоторые рецензии «твердолобых» конспирологов, я понял зачем Захар это сделал. Он не мог иначе!
Ведь уже давно пора поставить точку в «авторстве» романа «Тихий Дон», ответить на многочисленные вопросы въедливых исследователей творчества писателя, и, в конце концов, «узаконить» Шолохова. И Захар это сделал, как сделал в ранних книгах о других великих, о Есенине, например, показывая всего Шолохова без прикрас, чтобы и тени не осталось сомнений в том, кто был автор «Тихого Дона» - одной из величайших книг российской, да и всемирной литературы.
Главный вопрос, как мне кажется, который стоял перед Захаром Прилепиным, был не доказать величие творчества Шолохова, его уникальный талант писателя, ярчайшего мастера русского слова, - всё это не надо доказывать любому вдумчивому читателю как в России, так и за рубежом (книги Шолохова издавались общим тиражом более 100 млн. экземпляров на 100 с лишним языках народов СССР и мира). Главное было – вернуть Шолохова молодому российскому читателю, оказавшемуся брошенному в болото мутных 90-х , когда взошло «чёрное солнце» коммерциализации всего и вся, показать внутреннее становление гения с самого детства, доказать почему его творчество, его мысли, философские умозаключения не подвержены никаким политическим изменениям, почему они живут и будут жить в веках. Поэтому Захар так скрупулёзно, терпеливо, как кусочки мозаики, складывал, казалось бы мелочные, незначительные эпизоды жизни в общий рисунок большого полотна эпохи того времени через жизнь писателя, его окружавших людей, его друзей и врагов.
А врагов у Шолохова было много, ох как много! Прилепин показал их всех, показал их попытки оболгать и даже физически устранить Шолохова. Всё поднял, всё, что было в архивах, в воспоминаниях друзей и завистников. Никого не пощадил, оголил всю правду о коллегах-литераторах, о руководстве страны, да и о самом Шолохове – мол, вот вам все факты, решайте сами...
Книга Захара Прилепина «Шолохов. Незаконный» читается как увлекательнейший художественный роман. Этому способствует необычный для жанра описания биографий подход Захара. Ведь принято в этом жанре писать сухо, только факты, никаких импровизаций, додумываний. А Захар смело вышел за эти рамки, взял на себя смелость порассуждать а что если ...
Так, например, описывая разговор Элеоноры Быстрицкой (сыгравшей роль Аксиньи в фильме Герасимова «Тихий Дон», стр. 261) с Шолоховым, когда актриса спросила его, жива ли настоящая Аксинья, Захар отлично пофантазировал:
« ... Вообразим себе монолог, какой он (Шолохов) мог бы произнести:
- В общем так, дочка, смотри, до того как меня родить, мать моя, Анастасия Даниловна, сошлась с молодым барином... Забеременела от барина, и её поскорее выдали замуж за старого атаманца Степана...».
И дальше на полстраницы пояснения о схожести судеб его матери с Аксиньей. Да так достоверно, что и сомнений не оставил – Аксинья – это слепок судьбы его собственной матери...
Хотя в действительности Шолохов кратко с улыбкой ответил Быстрицкой лишь это:
« - Глупенькая! Я выдумал Аксинью.»
Или другой пример, когда Прилепин, вместо ответа тем, кто продолжает упорно выдумывать разные слухи об авторстве романа «Тихий Дон», решил поиздеваться над ними и поставить в тупиковую ситуацию:
Разбирая одну из бредовых теорий «конспирологов», которые пишут, что Сталин осмысленно создал проект «Шолохов», Захар предложил им вообразить такой диалог:
... Диктатор, пыхая трубкой, вдруг вступает с таким неожиданным предложением.
- Давайте создадим писателя-гомункула. Который вообще ничего не пишет, а только выступает на съездах.
- Хорошо, товарищ Сталин. Надо создать идеального советского писателя. Чтоб никаких проблем с ним не было.
- Да.
- Комсомолец. Коммунист. Пролетарий. Лет тридцати. Верно?
- Нет. Неизвестного происхождения. То ли казак, то ли сын приказчика, то ли купца. Совсем молодой, почти юнец.
... Весь монолог, так искусно созданный Захаром, я не буду приводить, оставлю читателю, чтобы и он посмеялся. А вот концовку стоит здесь упомянуть:
- ... А книги кто за него напишет?
- А книги пусть пишут за него Серафимович, Алёшка Толстой и кто-нибудь из молодых... А этот пусть отдыхает у себя в станице...
Ну как здесь не поаплодировать Захару, его иронии, умению так поддеть оппонента, так легко разложить его на обе лопатки.
И не только такими репликами. Начиная с первых страниц, автор книги не просто рассказывает о биографии Шолохова, его прадедах, родителях, но и рассматривает разные накопившиеся у исследователей вопросы, сравнивает факты их жизни писателя и выдуманных им героев. Размышляет неспеша, приводя многочисленные доказательства авторства Шолохова через «глубокий перехлёст сюжета романа и действительности», делая закономерный вывод: «Михаил Шолохов не только автор «Тихого Дона». Он его персонаж»!
- Молодой, говорите, был Шолохов, чтобы написать такой роман? А как вам другие знаменитости, - великий Артур Рембо, например, начавший писать стихи в 15 лет, Есенин в 19 лет, ставший гением и создавший невероятной силы религиозную лирику, Николай Тихонов – в юном возрасте создавший два великих поэтических сборника, с 20 до 25 лет Гоголь, ставший в полном смысле слова гением. Да и Лев Толстой чаще всего изображается с огромной бородой. Но он начал писать великую повесть «Детство» в 22 года и в 24 её закончил, и был отнесён критикой к числу литературных корифеев... .
- Не заканчивал институтов?
«... Когда гадают, какую школу успел получить совсем ещё юный Шолохов, подступившийся к огромному, неслыханному, необъятному роману, надо начинать не с его гимназий, а с казачьей песни, услышанной им. Мало кто из числа русских классиков не просто слышал русскую песню - от нянь, от мужиков и баб на покосе, - но как бы и жил внутри этой песни изо дня в день. А Шолохов именно так и рос. Песни словно бы создавали, крепили, строили его сознание...».
И на это измышление Захар дал исчерпывающий ответ:
«... У Шолохова, пишут раз за разом, не было образования. Настолько сурово это говорят (антишолоховеды – Прим. П.К.) , словно что-то всерьёз знают про образование многих других русских классиков...). И дальше, Захар Прилепин даёт подробную информацию об образовании И. Бунина, М. Горького, А. Гайдара, А. Весёлого, Л. Леонова... И заключает: «Шолохов в своём невероятном поколении обычный - такие, как он, там через одного. ... Мировая литература имеет подобных примеров – целый свиток.
Жизнь была главным учителем Шолохова.
Божий дар был его путеводителем.
Всему остальному доучивали книги. ...» .
Браво, Захар! Браво!
Что ещё привлекает в прилепинской биографии М.А. Шолохова? Многое. Всего не перескажешь. Автор монументального труда поведал нам много нового, до этого скрытого цензурой, рассказал не только о жизни выдающегося писателя, но и дал подробный и честный анализ общества того времени, показал «без прикрас» политиков самого высокого ранга СССР: Сталина, Ежова, Хрущёва, Брежнева, литераторов: М. Горького, С. Есенина, Н. Островского, А. Серафимовича, В. Кочетова, К. Симонова, И. Эренбурга, А. Фадеева, А. Калинина, А. Солженицына ... И всё это подано профессионально и чертовски интересно. Думаю, сними сериал кто-то по этой книге, – будет, несомненно, великолепный блокбастер!
Но не буду утомлять читателя пересказом этой книги. Повторю слова Александра Михайловича Шолохова, сказанные в интервью журналу «Колорадский Меридиан»: «Я уже немного завидую тем, кто возьмет эту книгу в руки в первый раз».
***
Источник: О книге Захара Прилепина Шолохов. Незаконный (Павел Кожевников) / Проза.ру (proza.ru)