Если закрыть глаза, то не так и страшно. В темноте есть тепло и забота, потому что там нет людей. Там никого нет, только я. Это и подбадривает, и позволяет жить и бороться. Я открыл глаза и зевнул. Мария Викторовна, мой начальник, продолжала что-то верещать, махать руками и казалось, что у нее скоро пена изо рта пойдет.
- Андрей, ты понимаешь, чем это нам грозит?! – она толкнула меня в плечо и рухнула в кресло.
Честно говоря, мне было жалко ее: красивая баба, но всегда на работе и орёт. Красиво так. Рот постоянно открыт и белые зубы блестят. Вечно при параде: юбка и рубашка, в облипочку, подчеркивая, каждое полушарие. Я сглотнул и попытался перевести взгляд с расстёгнутой пуговицы на лицо, но не вышло. Теперь я смотрел на ее ноги, которые соблазнительно выглядывали из-за стола.
- Ты вообще где?! – Мария Викторовна стукнула папкой по столу. – Чего ты как побитая собака смотришь вниз? Что будем делать?
- Работать. Есть у меня один человечек на таможне. Не хотелось ему звонить. – Я взял телефон в руки, разблокировал и замер. – Он мне должен. Не переживай, Мария Викторовна. Ну, то есть не переживайте.
- Попробуй, иначе сядем оба.
Вот что я не люблю, так это бабский пессимизм: сядем оба. Да хренушка на хлебушек. Андрэ и не из таких передряг выпутывался. Не хотелось звонить Тимофею, хоть он мне и должен. Да и не один раз. Мы с ним росли в одном детдоме: он творил чернь, а я его прикрывал, по глупости и наивности верил, что он так не может сделать. Тимоха пользовался мной, до 18 лет, а потом наши пути разошлись. Благодаря мне он не сел по малолетству: ни за воровство, ни за драки, и ни за…
- Дебила кусок, - сжал зубы и тыкал в телефон, чтобы найти номер Тимохи.
Конечно, он у меня был, хоть мы и не общались. Конечно, до меня доходили слухи, чем он занимается. Всё через наших, детдомовских. Говорят, что он изменился, женился. Но я не верю, что такие люди меняются. Это нереально. Но он единственный мог мне сейчас помочь. Теперь его очередь меня спасать.
Я замер, смотрел на имя и не мог решиться, чтобы нажать.
- И? – Мария Викторовна подошла ко мне так тихо, что от звука ее голоса я дернулся и уронил телефон.
- П…ц! – вырвалось у меня, ведь на экране новенького айфона появилась наклонная полоса от одного угла к другому.
- Ну что ж вы так, Андрей, - пролепетала Мария Петровна, но я ее простил. За красивую грудь женщине можно простить многое.
Еще раз взглянув на имя, я решительно нажал на вызов. Через три секунду мне ответил знакомый баритон:
- Ну здравствуй, брат! Что надо? Я помогу.
Рассказ написала летом 2023 года.