«Дом мой найдете без труда, сразу за школой, да он приметный - в огороде в один ряд четыре красавицы березки растут», - так ответил по телефону Василий Васильевич Холкин, когда мы попросили его о встрече. И, правда, нашли сразу. Да и как не найти, ведь этого человека знают все бурлаковцы – участник Великой Отечественной войны, отличник народного просвещения, ветеран труда и просто очень хороший и душевный человек. За свои почти 80 лет жизни судьба его круто менялась несколько раз, заставляя все начинать заново, как говорится, с чистого листа.
Воевал, объезжая диких лошадей
Вася родился девятым ребенком в большой крестьянской семье. Из-за начавшейся второй мировой войны успел окончить только 7 классов, но зато на одни пятерки. На этом детство Василия заканчивается, и начинаются тяжелые трудовые будни, когда вместе с другими мальчишками и стариками он стал тесать болванки для деревянных деталей ружей и автоматов, при этом жить приходилось в тайге неделями, а иногда месяцами.
В 1944 году в район пригоняют из Монголии огромный табун диких лошадей, обучать которых для фронта приходится все тем же мальчишкам и Василию в том числе. «Вызвали нас, пятерых мальчишек 1927 года рождения, и объявили, что должны мы этих злющих малорослых лошадок всем премудростям обучить, чтобы телегу и сани они возили, и под седлом ходили. Сколько синяков и шишек набили - не счесть, но коней для работы подготовили. Только я трех обучил: одну кобылку да двух жеребчиков», вспоминает Василий Васильевич.
Подоспел к шапочному разбору
Как любой мальчишка того времени, Василий стремился на фронт. И вот, в октябре 1944 он туда все же попадает. Как говорит сам Василий Васильевич, «к шапочному разбору», так как в это время война уже подходила к концу. Василий попадает в окружную школу младших авиационных специалистов, расположенную под Абаканом в Красноярском крае. Здесь из него за четыре месяца «сделали» механика истребительного отряда. Во время учебы студенты почти не спали: на сон отводилось всего пять часов, все остальное время – учеба. После занятий в качестве практики занимались ремонтом самолетов в городке Черногорске, до которого добирались 7 километров почти бегом.
После окончания школы 20 курсантов прокопчан, среди которых был и Василий, отправляют на фронт в Львовскую Краснознаменную авиационную дивизию, до которой им пришлось добираться больше месяца из-за неразберихи, царившей в то время на освобожденных от фашистов землях. Разыскивая свою дивизию, а точнее следуя по ее следам, они побывали в Венгрии, Болгарии, Югославии.
Догнать свою дивизию прокопчанам удалось только в Румынии, в городе Плоешти. Это сейчас Василий Васильевич рассказывая об этом улыбается, в то время ему было не до смеха. «Обратился я, как самый «умный», у которого образования аж 7 классов, к одному сержанту с просьбой помочь найти дивизию, а он раскричался на нас: «Зачем вы нам такие грязные, да вшивые?» и прогнал. Что делать? Смотрю, мужчина идет в майке, с полотенцем на плече, но по выправке сразу видно – военный. Я к нему как положено обратился, все объяснил. «Через 15 минут вам следует подойти вот к этому вагону и спросить полковника Василия Яковлевича Кудрявцева, командира дивизии, куда вы приписаны», - сказал он. - Каково же было мое удивление, когда Кудрявцевым оказался тот самый военный в майке. На этом наши мытарства закончились. С песком и мылом под холодной водой, бегущей из паровозного крана, мы отскоблили себя до блеска, после такой «бани» даже не узнали себя».
Кавказ – дело тонкое
После окончания войны дивизию направили в Закавказье, где Василий Васильевич задержался на целых четыре года. Авиационная дивизия, где он служил, расположилась в пригороде Ленинакана, называвшемся Казачий пост. В качестве механика Василий служил недолго, так как командир дивизии, видя его рвение к учебе, разрешил ему продолжить обучение в офицерской вечерней школе. Он заканчивает 10 классов, исполняя при этом обязанности дежурного по перелетам.
По словам Василия Васильевича, местные жители встречали их очень хорошо, ни о какой национальной розни в то время даже и речи не шло. «Что необычное запомнилось? Наверно, как нас чачей угощали. А еще, учения одни. Сидим в палатке: я, Алексей Чипликов, с которым мы вместе были с первого дня войны, и еще один солдат из Ростова, радиосвязь осуществляли между подразделениями. Под нами - селение, оттуда к нам поднялся старик-пастух. Мы несколько слов армянских знали, да он пару по-русски, вот и побеседовали. Оказалось, что в их селе есть молзавод, где сыр делают. Старик ушел, а мы подумали и решили спуститься в селение, так как паек поднадоел и разнообразить его сыром было бы совсем неплохо. Глянули – вот оно, село, рукой подать. Шли мы шли, темнотища, ничего не видно, да еще фонарики забыли взять. Чувствуем – заблудились. Вдруг какой-то огонек под ногами увидели и дымок учуяли. Оказалось, что мы в селении, но не на улице, а на крышах домов. Вот посмеялись-то. Угостили нас там и молоком, и сыром, и сметаной. Еще посчастливилось побывать на армянской свадьбе у сослуживца, где я «яблочко» отплясывал, «Катюшу» пел по-русски и по-армянски», - вспоминает Василий Васильевич.
«Я в Морфлот служить пойду, пусть меня научат…»
Четыре года службы в авиации пролетели незаметно. Самолеты ЯК-3, ЯК-7 и более совершенные ЯК-9, что использовались в боевых действиях, в таком большом количестве в мирное время стали не нужны. Но их моторы, которые даже наполовину не выработали свой ресурс, в утиль пускать было жалко, ведь в стране все еще царила послевоенная разруха. Поэтому руководством армии было принято решение использовать их на катерах в Морфлоте, а так как механики авиации разбирались в них лучше, чем кто-либо другой, им предложили перейти служить в Морфлот «вместе с моторами».
Среди тех, кто согласился, был и Василий Васильевич, который сказал о своей службе в армии так:
- Ребятам 1927-1929 годов рождения повезло как медным котелкам – служили дольше всех: кто семь, а кто и восемь лет. Надо и девчата этих пареньков все эти годы ждали встречи со своими возлюбленными.
Василия долгих семь лет ждала Мария, с которой он был знаком с детства. Поженились же они только здесь в Кронштадте, когда Василий Василиевич оканчил училище, но не за 4 года, как все, а с разрешения командования за три, так как у него уже был диплом механика, и он очень хорошо разбирался в физике и математике. Поначалу после окончания училища, кстати сказать, опять же с отличием, его принимают в это учебное заведение на должность лаборанта, а потом и преподавателя. Зимой он учил курсантов теоретическим основам оружия, а летом с ними же уходил на тральщиках на два месяца в море. Здесь было полно мин, оставшихся и после первой, и после второй мировых войн. Их нахождением и последующим уничтожением и занимался Василий Васильевич со своими учениками.
Педагог с душой моряка
В 1956 году, когда училище перепрофилировали, Василий Васильевич опять резко поменял род занятий. Уволился в запас, расставшись с морем навсегда, стал обычным гражданским. Вернулся на родину в Сибирь и на этот раз выбрал абсолютно мирную профессию учителя. «В учителя попал волей случая, братья - родной и двоюродные, кстати сказать, шахтеры, решили, раз учил курсантов, то и ребятишек смогу. Целый год я привыкал к ученикам, даже можно сказать – просто маялся, а потом привык, да еще и пришел к выводу, что детей, особенно мальчишек, обязательно мужчины должны обучать», - пояснил Василий Васильевич.
Какой же преподаватель без диплома, решает Василий Васильевич, искренне полюбивший учительскую профессию, и оканчивает физмат в Кемеровском пединституте. В 1961 году его назначают директором Бурлаковской школы. С 1979 по 2002 года работает учителем математики и физики в той же школе. Помимо этого, является разработчиком методической литературы для проведения уроков физики, астрономии и математики. Он своими руками сконструировал и установил модульный класс в школе, оборудовал кабинет физики.
Сейчас, находясь на заслуженном отдыхе, продолжает заниматься разработкой методических пособий, участвует в поэтических и музыкальных конкурсах.
- Лариса КОСЫЧЕВА. Авиатор с душой моряка // Сельская новь. — 2007. — 8 мая. — С.4.