Избранница судьбы
Всем тем, кого интересует жизнь и творчество блистательной "императрицы" нашей песенной эстрады — замечательной певицы Ирины Аллегровой, сами собой бросаются в глаза необъяснимые с обычной точки зрения события в ее насыщенной страстями, бурной, переменчивой судьбе.
Куда ни глянь — нет как бы ничего случайного, спонтанного во всем, что происходит с ней с того самого времени, когда в Ростове-на-Дону в семье артистов оперетты родилась, казалось бы, ничем не примечательная девочка Ирина.
Но если смотреть на ее родословную, зная о том, что ожидает эту девочку в будущем, то поневоле призадумаешься о таких вещах, как МАГИЧЕСКИЕ ЗНАКИ, посылаемые нам судьбой и все такое прочее...
Вот, скажем, взять ее отца - добрейшего, талантливого, щедро одаренного актера / а потом и режиссера / Александра Григорьевича Саркисова-Аллегрова, звезду ростовской и бакинской оперетты в тот момент его судьбы, когда он еще даже не помышлял о какой-либо звездной актерской карьере, а просто-напросто, как и любой восторженный и впечатлительный подросток, был буквально помешан на цирке и видел себя в своих самых розовых мечтах ковёрным клоуном с огромным красным носом...
Но дело осложнялось тем, что он принадлежал к патриархальной и зажиточной армянской семье с вековыми устоями, где каждому заранее был уготован предназначенный родителями путь. Так что о пестрой клоунской карьере Саша мог только мечтать — его отец, суровый, сдержанный бухгалтер-ревизор, обремененный многочисленным семейством, видел в Саше столь же строгого бухгалтера и ревизора. Но тут - то и начинаются, по сути, те необъяснимые с обычной точки зрения кульбиты-перевертыши его судьбы, которые и приведут в итоге его будущую дочь на самую вершину нашего эстрадно - музыкального Олимпа... Но — обо всем по порядку.
А началось все с того, что, юный Сашенька Саркисов двенадцати лет от роду просто-напросто сбежал однажды из дому и устроился униформистом в местный цирк.
Но, как и следовало ожидать, дня через два ему пришлось вернуться в отчий дом, к суровому патриархальному укладу. Однако сразу же после окончания средней школы неуёмный Александр добился-таки зачисления в гастрольную труппу музыкального театра. И уже там за потрясающую живость, легкость и веселый нрав он заслужил полушутливое прозвище "АЛЛЕГРИС" ( от итальянского-музыкального термина "АЛЛЕГРО" — то есть "ЖИВО, ВЕСЕЛО" ).
Таким образом артист Саркисов стал поначалу именоваться на афишах как Саркисов-Аллегров, а в дальнейшем фамилия «Аллегровы» досталась уже всей его семье…
Почему мы уделяем здесь внимание таким, казалось бы, не столь уж и значительным вещам, как эта детская затея с цирком или история возникновения оригинального театрального псевдонима? Да просто потому, что мы сегодня, с высоты прошедших лет, имеем возможность взглянуть на всё это с исторической дистанции опять же в русле той поистине мистической закономерности, с которой предварялось ( а точнее, как бы даже ПОДГОТАВЛИВАЛОСЬ ) появление на свет блистательной "императрицы" музыкальной сцены. Здесь уже явно ощущается рука самой Судьбы... А именно, что примерно в то же время, когда Сашенька удрал из дома, некий юный итальянец Федерико, уроженец далекого патриархального городка Римини, сбежал с бродячим итальянским цирком из достаточно зажиточной семьи. Потом, конечно, и ему пришлось вернуться — жизнь есть жизнь... Но и став уже всемирно знаменитым режиссером, Федерико Феллини не раз признавался, что это - случайность, ошибка судьбы, ибо на самом-то деле он с самого раннего детства хотел быть только Директором Цирка и никем иным! Но вот увы... Другое дело, что почти все его фильмы - это цирк, закамуфлированный под кино ...
Казалось бы — как можно сравнивать между собой "звезду" Бакинского театра оперетты Александра Аллегрова, известного не столь уж и широким массам зрителей, с прославленным Феллини, ставшим классиком еще при жизни? Какая между ними связь? Но дело вовсе не в регалиях и титулах таких столь разных по своей масштабности фигур! Всё дело — в сходстве МОТИВАЦИЙ двух подростков, бредящих блестящей цирковой ( а также театральной ) артистической карьерой. Дети бегут из дома часто по различным бытовым причинам, но лишь считанные единицы — в надежде устроиться в цирк.
Одним словом, как бы там ни было, в двух этих случаях Италия "аукнулась" с Россией. Причем, как выяснилось, не в последний раз, учитывая то, что опереточный артист Саркисов стал Аллегровым, как бы приняв назначенный ему самой судьбой типично ИТАЛЬЯНСКИЙ псевдоним...
И, наконец, мистическую подоплеку всего этого высвечивает тот неоспоримый факт, что спустя годы дочь Саркисова-Аллегрова Ирина, став прославленной певицей, вдруг появилась на арене Цирка на Цветном бульваре в образе ... типичной КЛОУНЕССЫ со всеми присущими ей клоунскими атрибутами! Чего бы, кажется, ей в тот момент недоставало — знаменитой, обожаемой, востребованной публикой суперзвезде? Почета? Денег? Славы? Популярности? Зачем ей нужно было облачаться в клоунский наряд? Ответ один: взыграли "цирковые гены" -недовоплощенные, оставшиеся невостребованными еще прямо с детских лет её отца ...
И не в этом ли, кстати, лежат истоки той безумной, трепетной, необычайной любви Ирины Аллегровой к своему блистательному дорогому папочке /так она называла его прежде, так называет и теперь, бережно храня о нем светлую память/. Видит Бог, не много отыщется на земле дочерей, способных, на такую самоотверженную преданность по отношению к родителям, каковой отличается "императрица" нашей песенной эстрады!
И стоит ли говорить о том, какой горячей любовью и заботой она сегодня окружает свою обожаемую мамочку, — Серафиму Михайловну Сосновскую, в высшей степени одаренную талантом оперной певицы, но отказавшуюся от вокальной карьеры во имя дома и семьи...Что же касается сценической карьеры Александра Григорьевича Аллегрова, то дела его здесь шли более чем успешно. Известно, кстати, что в 1943 году, в возрасте 28 лет он даже снялся в военно-приключенческом фильме "Подводная лодка T-9" режиссера Александра Иванова, снятом на Бакинской киностудии.
А начиная с 1946 года — он уже артист Ростовского театра Музыкальной комедии, где его искрящийся комедийный талант и природное обаяние очень скоро делают его одной из "звезд" театра оперетты. А проще говоря, очаровательный, блестящий и удачливый Аллегров был тогда весьма завидной партией в глазах прекрасной половины человечества. Но что-то, очевидно, его сдерживало в области обзаведения семьей... Что именно — обнаружилось во время одной из гастрольных поездок в Москву, где Александр в момент прослушивания увидел на сцене потрясающей красоты девушку Серафиму, приехавшую завоевывать Москву из города Ташкента, а увидев, влюбился без памяти. Причем судьба благоприятствовала Александру явно и открыто, ибо Серафиму тут же без особых разговоров приняли в состав Ростовского театра! А ведь что было бы, когда бы ей пришлось уйти в другой театр — куда-нибудь в Караганду? Но все, как видим, разрешилось самым наилучшим образом, разлука им не угрожала. А стало быть, и шансы появления на свет Ирины Александровны Аллегровой необычайно возросли ... Да и кто бы тогда, окажись он на месте Александра, смог бы устоять перед чарами обворожительной Серафимы во всем блеске ее юной красоты, подчеркнутой изящным и изысканным нарядом: темно-синий английский костюм, роскошная шляпка с большими полями и гроздьями алых гвоздик.
Таким образом, хотя артист Аллегров и прославился поначалу в амплуа опереточного "простака" в реальной жизни он, как явствует из предыдущего, был далеко не так уж прост, заполучив себе в лице красавицы жены любовь и обожание на всю оставшуюся жизнь. Что же касается его сценической карьеры, то его блистательного Бони из "Сильвы" старожилы-ростовчане помнят и по сей день. Но со временем, уйдя из "простаков", он столь же ярко проявил себя и в роли опереточного "комика". А переехав в 1961 году в Баку, в местном Театре оперетты еще ко всему прочему увлекся режиссурой. Причем поставленные им спектакли постоянно занимали первые места на всесоюзных и республиканских конкурсах тех лет. Стоит добавить, что Аллегров зачастую был и художником своих же постановок, создавая к ним эскизы.
Вот почему для маленькой Ирины, приучаемой с самого детства сидеть за роялем, не оставалось ничего другого, как быть прилежной ученицей Бакинской детской музыкальной школы. Попробуй вести себя как-то иначе, будучи дочерью знаменитого артиста, любимца публики, в доме которого бывали самые что ни на есть выдающиеся представители советской творческой элиты... Начать с того, что семья Аллегровых жила в то время в доме сталинский застройки в самом центре Баку, где окна их квартиры выходили на бульвар, спускавшийся к самому берегу Каспия. Таким образом, детство и юность Иры Аллегровой прошли, если можно так выразиться, с видом на море, в атмосфере необъятного морского простора...
Надо ли говорить, что в их гостеприимном доме бывали постоянно как заезжие знаменитости, так и цвет бакинской интеллигенции. И в этом смысле, возвращаясь к теме все той же мистической предопределенности, трудно себе теперь представить, чтобы Ирину, имевшую с самого детства возможность общения с такими корифеями мировой музыкальной культуры, как Арам Хачатурян, Мстислав Ростропович или, скажем, находящийся тогда в зените своей звездной популярности молодой певец Муслим Магомаев, не ожидали в будущем почет, известность слава. Было бы странно, если бы все эти знаки ЗВЕЗДНОГО ВНИМАНИЯ со стороны титанов музыки были простой случайностью, минутной прихотью скучающей судьбы!
Кстати сказать, обучаясь в Центральной музыкальной школе при Бакинской консерватории по классу фортепиано, Ирина уже в то время впервые заявляет о себе и в качестве певицы, да еще как заявляет! А именно, приняв участие в Закавказском джазовом фестивале в Баку, занимает на нем второе место как одна из лучших вокалисток. Казалось бы, с чего? Откуда? Как? При чем здесь, спрашивается, классическое музыкальное образование, полученное ею в стенах ЦМШ? Может быть, тут всё дело в том, что, вырастая в музыкально-артистической среде, Ирина всеми фибрами своей души стремилась где-то даже неосознанно усвоить, синтезировать в себе все ее стороны — от классики до популярной песенной эстрады. А проще говоря, ей, вероятно, было просто скучно заниматься только классикой, поэтому она и начала, как говорит она сама, «немного петь", аккомпанируя сама себе на фортепьяно. Но слышала все это поначалу только ее бабушка, ибо Ирина, говорят, была довольно-таки замкнутым, застенчивым ребенком, соблюдающим все правила воспитания, впитанные ею с молоком матери». Но как-то раз на вечеринке в честь очередной премьеры в Театре оперетты, когда в доме Аллегровых собрался весь бакинский артистический бомонд, Ирина вдруг настолько осмелела, что дерзнула, сидя за роялем, спеть классическую неаполитанскую серенаду для столь искушенной публики. Возможно, что причиной тому послужило появление у них в доме ослепительного и непревзойденного Муслима Магомаева, известного ко всему прочему еще и тем, что он в свое время прошел школу итальянского бельканто в знаменитом театре "Ла скала". Вот почему, когда он заявил родителям смутившейся Ирины, что их дочка обладает, судя по всему, недюжинным вокальным даром, его мнение было воспринято достаточно серьезно. (Кстати сказать, не странно ли, что в ткань повествования опять вплетается Италия?)
Впрочем, как бы там ни было, но с этих самых пор блистательный. Муслим, всякий раз приезжая в Баку, находил теперь время и для того, чтобы преподать Ирине уроки вокального мастерства. Что это —опять же слепая случайность, минутная прихоть судьбы? Не многовато ли такого рода удивительных, невероятных "совпадений" и "случайностей" в судьбе одной маленькой девочки из артистической семьи?
А между тем в ЦМШ подошло время выпускных экзаменов. Тут уж Ирине было явно не до песен. Классика брала свое. А именно — Второй концерт Рахманинова для фортепиано с оркестром продолжительность один час сорок минут, исполненный Ириной на экзаменах /с той только разницей, что за оркестр здесь "отвечал" второй рояль. Кстати сказать, и Рахманинов и по сей день являются любимейшими композиторами нынешней суперзвезды российской песенной эстрады... Казалось бы, после такого явного успеха в детской музыкальной школе при консерватории перед Ириной открывается как бы сама собой дорога в оный музыкальный вуз, по окончании которого она и приобретает специальность концертирующего пианиста. Возможно, так бы оно и случилось, если бы накануне вступительных экзаменов Ирину в прямом смысле слова не свалил с ног приступ внезапной тяжелой болезни. А на следующий год, подавая заявление в ту же самую приемную комиссию, абитуриентка Аллегрова выразила в нем свое желание о поступлении уже не на фортепианное, а на вокальное отделение. А это, согласимся, коренное, кардинальное различие, красноречиво говорящее о смене творческих ориентиров молодого начинающего музыканта! Как тут опять не вспомнить о руке Судьбы, как бы подсказывающей Ирине в трудные моменты ее жизни единственно верное направление? Что, повторяем, было бы, если бы ей в то время удалось, закончив курс консерватории, стать профессиональной пианисткой? Вдруг бы из нее в итоге выросла великая фортепианная суперзвезда? Но что теперь гадать?..
Другое дело, что рука Судьбы, как бы настойчиво ведущая Ирину в направлении грядущего эстрадного триумфа, отсекла все варианты отступления от этого мистически запрограммированного пути. А именно Бакинская консерватория не посчитала нужным взять в тот год на обучение вокалу дочку знаменитого бакинского артиста на том странном основании, что у нее, дескать, нет оперного голоса /не отрицая, у нее при этом, впрочем, голоса эстрадного/. И это несмотря на то, что с Ирой занималась целый год именно оперным вокалом знаменитая оперная примадонна — и как раз на том основании, что у Ирины, по признанию специалистов, было тогда прекрасное, типично оперное меццо-сопрано! Но, как мы уже не раз убеждались на этих страницах, с Судьбой не поспоришь. Уж если она вбила себе что-то в голову — все будет так, как она хочет, а не так, как хочешь ты! Таким вот образом и получилось, что, перекрыв для юной Ирочки Аллегровой практически все каналы по части получения ею классического музыкального образования, всевластная Судьба просто-таки силой вынуждала ее покинуть родимый дом и отправиться в неизвестность в поисках неведомого счастья, ибо в Баку ей теперь делать было просто-таки нечего.
К тому же времени относится и первое недолгое «официальное" замужество Ирины Аллегровой, итогом которого стало появление на свет ее любимой дочки Лалы.
К сему же, очевидно, следует приплюсовать и очень краткое (двухмесячное) пребывание Ирины в качестве солистки чрезвычайно популярного в то время Ереванского эстрадного оркестра под управлением Константина Орбеляна. Но так как Орбелян, по выражению Ирины, слишком уж настойчиво стал предлагать ей руку и сердце, она без сожаления вернулась в отчий дом...